Уроки съёма. Сборник рассказов

Я так и называл её в школе, гадким утёнком… Длинноногая, худая и голенастая Люба в старших классах усиленно оказывала мне внимание. А я? Ну, а я засматривался на фигуристых одноклассниц Пашу и Машу. Интересно, какая она теперь, моя одноклассница? В Одноклассниках, на аватарке рисованный карандашом портрет красивой молодой женщины.

В кафе людей было мало, вернее, практически не было, два мужичка возле стойки потягивали коньяк и прихлёбывали экспрессо, а в уголке на диванчике сидела настоящая красавица лет сорока пяти и увлечённо смотрела в свой сотовый. Неужели Люба не придёт?

Когда я решил поехать в родные места, то в соцсетях кинул клич всем одноклассникам и однокурсникам о своём приезде. Откликнулось очень мало людей. Сначала я решил обидеться, ну а потом понял, что ушло время «собирать камни». Общение в соцсетях и в реальной жизни, увы, параллельные и непересекающиеся линии. Ведь в селе вон какая встреча спонтанная получилась, что долго ещё буду вспоминать. А ведь ни с кем и не списывался. Поэтому, с кем в отпуске встречусь, с тем и пообщаюсь. Посмотрел на часы, уже двадцать минут прошло, как я сюда зашёл. Коньячный бокал и чашка из-под кофе давно уже стояли порожними, может позвонить всё-таки надо? Хотя… По женским меркам тридцать минут опоздания – норм. Подожду.

Ностальгия – это когда тебе хочется туда, где было хорошо. А ведь мне в юности везде было хорошо. Навеяло, вспомнил, как Паша меня вальс танцевать учила. Поначалу, как медведь, а потом приноровился, даже на бальных танцах за школу выступал в районе. Мда…. Девушки наши стали бабушками, кто бы мог подумать. Здесь мои размышления прервал тихий со смешинкой голос:

– Что? Так и будешь в одиночку сидеть? Или ты меня не узнал?

Я поднял голову и опешил, на меня смотрели и смеялись Любины глаза. Только их я теперь узнал в этой, полной какой-то утончённой элегантности, женщине.

– Это ты? – Я не нашёл ничего лучшего, чем задать этот глупый вопрос.

– А что ты хочешь услышать? Мне сказать, что это не я? Может пригласишь меня за свой столик?

Мда… В этой холёной женщине тяжело узнать того нескладного подростка из детства. Я растерянно встал и отодвинул, стоящий рядом стул.

– Спасибо. А ты, вижу, дедушкой уже стал. – Люба аккуратно села на стул, продолжая смотреть мне в глаза.

Моя уверенность в себе вместе с самоиронией испарились и исчезли, оставив вместо себя какую-то подростковую закомплексованность и растерянность. Я не нашёл ничего лучшего, чем переспросить её:

– А как ты догадалась про дедушку?

Ответом был её серебристый смех и огромные смеющиеся глаза. Люба явно наслаждалась моей растерянностью. Да и я почувствовал себя не комфортно, увидев в витринном стекле отражение лысоватого пожилого мужчины и моложавой симпатичной женщины. Грустно, но здесь, очень удачно вернулась ко мне моя самоирония:

– Любочка, а ведь я на самом деле дед, и при том многовнучий. Как твоя личная жизнь, как дети, как внуки? Смотрю, классно выглядишь?

Наверное, вопрос о личной жизни задавать не стоило, Люба сникла и замолчала, глаза её потускнели. Я заказал кофе с круассанами, мы посидели минут двадцать, поговорили ни о чём и разошлись. Весь вечер я размышлял о том, что лучше: быть старым дедушкой в окружении внуков или оставаться молодым и красивым, но одиноким?

Заправь меня, детка!

Так или почти так кричала бы маленькая машинка на заправке, если бы умела говорить. Но, увы, автомобили, ни большие, ни маленькие разговаривать не умеют. Это даже не кошки, которые могут мяукать и царапаться.

Маленькая же машина, на которой подъехала на АЗС симпатичная светловолосая женщина, очень хотела бензина, поэтому лампочкой отчаянно мигала своей хозяйке. И та прислушалась к зову авто, подъехала к колонке, вышла из-за руля и подошла к заправочному пистолету и, о, горе, бак оказался с противоположной стороны. Водитель поставила пистолет на место, села за руль и….

Сделала полный круг вокруг колонки и, опять, подъехала так, что горловина бака снова оказалась не там где надо. Женщина бросила пистолет на землю, села в машину и минуты на две-три взяла паузу. Потом машинка зарычала и резво рванула с места на свой второй круг, через десять секунд она опять стояла на том же месте, и опять бак был с противоположной стороны.

Женщина вышла, я видел, как шевелятся её губы, и, думаю, смог бы прочитать по ним все слова из богатого ненормативной лексикой словарного запаса.

Нет! Она не поехала на третий круг! Она – не полная блондинка. Поэтому женщина подошла к колонке и, взяв пистолет, попыталась пройти с ним к баку. Шланг оказался коротковат. Ну, не просчитал конструктор такой вариант развития события. Не хватало, каких то несчастных, десяти сантиметров. Я видел, как отчаянно она тянет в горловину пистолет, как хочет его вставить, как злится. Что он коротковат. Уверен просто, что она его ассоциировала с мужчиной, потому что в какой-то момент женщина начала с ним разговаривать. Нет. Точнее сказать, материть! Но пистолет просто не мог влезть в горловину бака.

Тогда женщина открыла обе задние дверцы и со стороны колонки стала пролазить с пистолетом через задние сиденья. Вы не поверите, пролезла! И гордо вставила по самую рукоятку его в бак. Её обслужили очень быстро, потому что с нетерпением ждали продолжения спектакля. И дождались

Всё было бы просто отлично, если бы не последняя капля с пистолета, которая, да и не одна, пролилась на сиденья. Рванув со злости пистолет так, что он оторвался, она села в машину и уехала. Оператор разозлилась, так как даже не успела записать номер машины, и всю свою злость выплеснула на не повинных, мужчин-водителей.

Бухгалтер, милый мой, бухгалтер…

Как то посчастливилось попасть в ресторан, и именно в день, когда все бухгалтера нашей необъятной родины, отмечали свой профессиональный праздник. Этот день я никогда не забуду. Впервые за много-много лет после сороковника я почувствовал себя эдаким мачо.

Ну, как они гуляют, можно долго рассказывать. Особенно, когда пересеклись две или три разных компании. Я смотрел на женщин и умилялся, как они выпендривались друг перед дружкой. Естественно, что отмечали почти одни женщины, и те одинокие экземпляры мужчин в их коллективах были нарасхват.

Мы отмечали день рождения жены, в нашей компании было человек двенадцать. Так вышло, что столик нам забронировали возле пятачка, предназначенного для танцев. Я сидел спиной к танцующим и только по блеску в глазах своих друзей догадывался о происходящем за моей спиной. Кто-то из танцующих женщин несколько раз задел моё плечо. Минут через десять я эту «кто-то» вычислил. Симпатичная лет тридцати дамочка уже третий быстрый танец крутилась возле меня. Поймав мой взгляд, она ещё энергичней начала вилять частями тела и мимолётом касаться меня. Женщины за нашим столом заметили эти знаки внимания и начали подначивать мою супругу. Но та на провокации не поддавалась, но и танцевать со мной в круг не выходила.

Я сидел, опустив голову, и кожей чувствовал танцующее рядом разгорячённое женское тело. «Милый мой бухгалтер» почти тёрлась бедром об мою спину. Наконец танец закончился и все разошлись по своим столикам.

Не буду скрывать, желание более тесно пообщаться с моей бухгалтершой у меня было огромное. Эх, был бы я один… Впрочем, а почему бы не познакомиться и обменяться телефонами. Нет, я, конечно, понимал, что женщина подшофе, и завтра, скорее всего, и не вспомнит свои призывные танцы вокруг меня. Я решился, сказав родным и друзьям, что выйду на улицу перекурить, ломанулся к выходу мимо её столика.

Этот взгляд и движение мне навстречу буду помнить всегда. Увидев меня, она широко раскрыла глаза и, сидя на стуле всем телом потянулась ко мне. Вырез на вечернем платье показал мне, скрытые до этого, её прелести. Молча, словно прочитав мои мысли, она начала подыматься со стула.

Эх, рано я радовался, в шаге от моей потенциальной подруги услышал обеспокоенный голос старшего сына:

– Отец, мама сказала, чтобы я с тобой пошёл. Ей показалось, что тебе стало плохо.

– Ага, показалось, обломила мне такое свидание. – Думал я, проходя мимо привставшей и удивлённо-обиженной женщины. – Вот как после этого женщины будут думать о нас, мужчинах?

Пожалей ты меня… В подсобке.

– Мужчина! Вы будете брать? Или отойдите от прилавка! – Грозный окрик продавщицы заставил меня вздрогнуть.

Симпатичная, но с каким-то озлобленным взглядом на меня смотрела, женщина лет сорока пяти. Я растерялся и не нашёл ничего лучшего, чем спросить её:

– Вы, такая симпатичная, и такая злая… Что-то случилось?

Продавщица явно не ожидала такого участливого вопроса и растерянно молчала. Только щёки медленно начали алеть.

– Ничего не случилось. И, вообще, не ваше дело. – Агрессия из неё так и пёрла. – Так будете покупать, или что?

– Или что. – Я был само спокойствие. – Видно по вашим глазам, что есть проблема.

– Ну, есть. И что? Ты сможешь её решить. – Она перешла на «ты» и с вызовом смотрела на меня.

– Если в моих силах, то почему не решить.

– А если у меня мужика уже месяц не было? Тоже решишь?

Здесь я замялся. Ситуация сложилась довольно щекотливая для меня. Вроде бы уже и пообещал, надо решаться. А с другой стороны если посмотреть, то ничего ещё она мне не предложила.

– Ты хочешь снять напряжение? – Уточнил я у продавщицы.

– Вроде бы предельно ясно я выразилась. – Глядя на меня заблестевшими глазами, женщина наклонилась над прилавком так, что я смог увидеть все прелести верхней части её тела.

– Но где? – Я спрашивал, и в это же время лихорадочно пытался принять решение.

– Где-где! В подсобке. Пойдём. – Она вышла из-за прилавка, закрыла на защёлку входную дверь и потянула меня за рукав в подсобку.

Я послушным телком пошёл за ней. В подсобке, в правом верхнем углу мигал огонёк видеокамеры.

– Что, так при камере и будем? – Уточнил я.