Российская империя в XVIII веке. Курс русской истории

Из источников известно, что великая княгиня Анна Леопольдовна, при рождении Елизавета Катарина Кристина, принцесса Мекленбург-Шверинская, родилась 7 декабря 1718 года в немецком городе Ростоке, Передней Померании. Она являлась дочерью Карла Леопольда, герцога Мекленбург-Шверинского, и царевны Екатерины Иоанновны. Проживала в России с 1722 года. С 1731 года её образованием по указу Анны Иоанновны занимался секретарь Медицинской канцелярии, профессор Иоганн Конрад Геннингер. В 1733 году Анна Леопольдовна приняла православие. В июле 1735 года Геннингер, замешанный в историю с саксонским посланником Морицом Карлом Линаром, в которого принцесса влюбилась, был отстранён от наставничества.

За время правления Анны Леопольдовны произошёл разрыв со Швецией, были подтверждены статьи Белградского мира с Турцией 1739 года. Турция стала признавать русских государей императорами. Правительница жила во дворце Петра Первого в Летнем саду, а в соседнем доме поселила своего фаворита Морица Линара, с которым виделась по ночам.

Управлением государством Анна Леопольдовна практически не занималась. Фактически власть принадлежала кабинету министров. Миних был объявлен «первым в империи» после принца Антона и стал главным руководителем как внутренней, так и внешней политики страны. Однако внутри правящей партии шла постоянная борьба, правительницу склонили к ограничению власти Миниха. Раздосадованный Миних подал прошение об отставке, которое, к великому его горю, было удовлетворено. Старый фельдмаршал в марте 1741 года был уволен «от военных и статских дел». Устранение Миниха отразилось, прежде всего, на внешней политике государства: благоприятная прежде к Пруссии, она склонилась теперь в сторону Австрии.

Правительница-регентша Анна Леопольдовна

Первое время после падения Миниха главенствовал Остерман, находивший поддержку у принца Антона Ульриха. Но в правительстве была рознь, которая придавала его деятельности характер случайный и беспорядочный.

В ночь с 24 на 25 ноября (с 5 на 6 декабря) 1741 года произошёл очередной дворцовый переворот, в результате которого был свергнут малолетний император Иоанн Антонович, были арестованы правительница Анна Леопольдовна, её муж принц Антон Ульрих, дочь Екатерина, родившаяся 26 июля 1741 года, и их приближённые. Взошедшая на престол императрица Елизавета I, дочь Петра Великого, первоначально планировала выслать Анну Леопольдовну и её семью за границу.

В 1742 году, втайне от всех, вся семья Ивана VI была переведена в предместье Риги – Дюнамюнде. После раскрытия так называемого «заговора Лопухиных» в 1743 году, всё семейство было перевезено в Ораниенбург, а после подальше от границы, на север страны – в Холмогоры, где маленький Иван был полностью изолирован от родителей. Он находился в том же архиерейском доме, что и родители, за глухой стеной, о чём никто из них не догадывался. Комната-камера экс-императора, которого теперь по указанию императрицы Елизаветы Петровны стали называть Григорием, была устроена так, что никто кроме конвойных, пройти к нему не мог. Содержали Ивана в тюрьме строго. Долгие северные мытарства сильно отразились на здоровье и Анны Леопольдовны. Она родила ещё двух сыновей, дочь, и умерла в заточении 8 (19) марта 1746 года, по официальной версии от «огневицы», то есть родильной горячки, после пятых родов. Её тело было перевезено в столицу и торжественно погребено в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры. Бывший император Иоанн Антонович в 1756 был перевезен из Холмогор в Шлиссельбургскую крепость, где и погиб во время попытки его освобождения подпоручиком Мировичем 5 июля 1764 года.

Елизавета Петровна

Императрица Елизавета Петровна родилась в царской резиденции – Коломенском дворце 18 (29) декабря 1709 года. Внебрачная дочь получила имя Елизавета, которое ранее Романовыми не использовалось. «Имя Елизавета, в галлицизированной форме «Лизет», пользовалось особой любовью Петра I. Так называлась шестнадцатипушечное военное судно (шнява), строительство которого было начато в 1706 году по проекту самого Петра и корабельного мастера Федосея Скляева. Судно было спущено на воду в 1708 году. Примечательно, что это был один из первых кораблей русского флота, построенных на петербургской верфи. Через два года после рождения Елизавета была «привенчана», то есть её родители Пётр и Екатерина вступили в законный брак. После принятия Петром I титула императора его дочери Анна, Елизавета и Наталья получили, 23 декабря 1721 (3 января 1722) года, титул цесаревен, внучка царя Наталья Алексеевна при этом оставалась великой княжной, а дочери покойного царя Ивана Алексеевича: Екатерина, Анна и Прасковья – царевнами.

Будучи только восьми лет отроду, царевна Елизавета уже обращала на себя внимание своею красотой. В 1712 году обе дочери встречали императора, возвращающегося из-за границы, одетыми в испанские наряды. Тогда французский посол заметил, что младшая дочь государя казалась в этом наряде необыкновенно прекрасной. В следующем в 1713 году введены были ассамблеи, и обе цесаревны явились туда в платьях, вышитых золотом и серебром, в головных уборах, блиставших бриллиантами. Все восхищались искусством Елизаветы в танцах. Кроме лёгкости в движениях, она отличалась находчивостью и изобретательностью, беспрестанно выдумывая новые фигуры. Французский посланник Леви замечал тогда же, что Елизавета могла бы назваться совершенной красавицей, если бы не её курносый нос и рыжеватые волосы. Польский историк Казимир Валишевский (1849—1935 гг.) так описывал её внешность: « Черты её лица были неправильны, нос короткий, толстый и приплюснутый, но великолепные глаза украшали и освещали её лицо. Впоследствии, имея или воображая, что она имеет власть над зрением художников, она не допускала правдивого изображения своего носа на портретах, и знаменитому граверу Шмидту пришлось переделать его на портрете Токе. По той же причине она никогда не позволяла изображать себя в профиль. Но она была хорошо сложена; у неё были красивые ноги, белоснежное свежее тело и ослепительный от природы цвет лица. Несмотря на пристрастие к французским модам, она никогда не пудрила волосы; они были того красивого рыжего цвета, что так ценится любителями венецианской красоты. И от всего её существа веяло любовью и сладострастьем».[20 - Валишевский К. Ф. Елизавета Петровна. Дочь Петра Великого. – М.: Аст, Астрель, 2002.]

Систематического образования Елизавета не получила. Под руководством учёного еврея Исаака Веселовского она основательно изучила только французский язык, и заодно и выработала красивый почерк. Во всём остальном обучение Елизаветы было малообременительным и непродуктивным. Мать её, женщина совершенно безграмотная, просвещением не интересовалась. Поэтому, за исключением учителей французского языка и учителей танцев, воспитание цесаревны было предоставлено её собственному усмотрению. Неудивительно, что оно не было особенно мудро направлено. Отсюда Елизавета не любила ни читать, ни учиться. Она заполняла время верховой ездой, охотой, греблей и уходом за своей несомненной, хотя и не очень тонкой красотой.

Личная жизнь Елизаветы не складывалась: Пётр Великий пытался выдать её за французского дофина Вьеннского[21 - Дофин, полностью дофин Франции или дофин Вьеннский – с XIV века титул наследника французского престола (но только потомка правящего короля). Титул известен во Франции с раннего Средневековья. На гербе графа Гига IV Вьеннского был изображён дельфин, и граф получил прозвище «Le Dauphin». Затем титул «Дофин Вьеннский», произошедший от этого прозвища, наследовали графы Вьеннские. Область, которой они правили, получила название Дофине. В 1349 году дофины Вьеннские продали титул французской короне с условием, что титул будут носить наследники престола.] Людовика XV, но это не сложилось. Елизавета говорила на французском языке как на своём родном. Однако на все предложения Петра I породниться с французскими Бурбонами те отвечали вежливым, но решительным отказом. Затем ею были отвергнуты португальские и персидские претенденты. Наконец, Елизавета согласилась на брак с голштинским принцем Карлом-Августом, но тот внезапно скончался. Одно время, даже, обсуждался её брак с юным императором Петром II, который страстно влюбился в свою тётушку. Однако проекту родственного брака, предложенному Остерманом, воспротивился Меншиков, мечтавший выдать за императора собственную дочь. После этого портреты Елизаветы были отосланы Морицу Саксонскому и Карлу-Августу Голштинскому. Последний проявил активный интерес и прибыл в Петербург, где, не дойдя до алтаря, умер, предположительно от оспы. После этого удара Елизавета примирилась с перспективой незамужней жизни и завела первого «галанта» – камергера Александра Бутурлина.

Завещание Екатерины I 1727 года предусматривало права Елизаветы и её потомства на престол после Петра II и Анны Петровны. Однако после кончины Петра II про завещание Екатерины было забыто: вместо Елизаветы престол был предложен её двоюродной сестре Анне Иоанновне. В её правление 1730—1740 годы цесаревна Елизавета находилась в полуопале, носила «простенькие платья из белой тафты, подбитые чёрным гризетом», чтобы не входить в долги. Из собственных средств она оплачивала воспитание двоюродных сестёр из рода Скавронских и пыталась подобрать им достойную партию. Помимо кузин, ближний круг Елизаветы составляли лейб-медик Иоганн Германн Лесток, камер-юнкеры Михаил Воронцов и Пётр Шувалов и его будущая жена Мавра Шепелева.

Дворцовый переворот 1741 года

В подготовке дворцового переворота участвовали те, кто в дальнейшем станут опорой Елизаветы в годы её правления, лейб-хирург Лесток, её фаворит Алексей Разумовский, а также братья Александр и Пётр Шуваловы и Михаил Илларионович Воронцов. Руководителями заговора являлись Лесток и сама Елизавета. Дипломатическую и финансовую поддержку заговору обеспечивал французский посланник маркиз де Шетарди. Французское правительство не устраивало то, что глава русской дипломатии Остерман твёрдо держался австро-русского альянса. Накануне неизбежной войны за австрийское наследство французы стремились разрушить австро-русский союз.

Центром движения в пользу дочери Петра I стали казармы гвардейского Преображенского полка. Немало потрудилась для завоевания симпатий гвардейцев и сама цесаревна. Она часто проводила время в казармах «без этикета и церемоний», одаривала гвардейцев деньгами и крестила их детей. Солдаты называли её не иначе, как «матушка». Она в свою очередь называла их «дети мои».

24 ноября 1741 года, в 23 часа, Елизавета получила сообщение, что гвардейцы готовы поддержать её «революцию». Лесток послал двух наблюдателей к Остерману и Миниху разузнать, не забили ли там тревоги. Ничего подозрительного они не заметили. Сам Лесток отправился в Зимний дворец. Вернувшись к Елизавете, Лесток нашел её молящейся перед иконой Богоматери. Впоследствии было высказано предположение, что именно в эту минуту она дала обет отменить смертную казнь, в случае удачи опасного предприятия.

В соседней комнате собрались все её приближенные: Разумовский, братья Шуваловы, Михаил Воронцов, принц Гессен-Гомбургский, его жена Анастасия Трубецкая и родные цесаревны: Василий Салтыков (дядя Анны Иоанновны), её кузены Скавронские, Ефимовские и Гендриковы. Цесаревна надела кавалерийскую кирасу, села в сани и направилась в казармы Преображенского полка. Там она обратилась к преображенцам со словами: «Ребята! Знаете ли, чья дочь я? Меня хотят выдать насильно замуж или постричь в монастырь! Хотите ли идти за мною?

Гвардейцы дружно закричали: «Матушка, мы готовы, мы их всех перебьём!» Елизавета возразила: «Если вы хотите поступать, таким образом, то я не пойду с вами, я не хочу ничьей смерти». Понимая, что ненависть её сторонников обращена против иностранцев, она сразу же объявила, что «берёт всех этих иноземцев под своё особое покровительство». Далее она подняла крест и произнесла: «Клянусь умереть за вас, клянётесь ли и вы умереть за меня?» «Клянёмся!!!», – дружным хором гаркнули гвардейцы. Совершив, таким образом, обряд присяги, Елизавета молвила: «Пойдём!» После этого, Елизавета в сопровождении более трёхсот солдат направилась к Зимнему дворцу. Солдаты нервничали, спешили, цесаревна с трудом поспевала за ними. Тогда гренадеры подхватили её на свои плечи и внесли в Зимний дворец. Все входы и выходы тут же были перекрыты, караул сразу же перешёл на сторону мятежников. Гренадеры устремились в императорские апартаменты на втором этаже. Солдаты разбудили и арестовали Анну Леопольдовну и её мужа Антона Ульриха. Об этом эпизоде фельдмаршал Миних, которого примерно в те же минуты невежливо разбудили и даже слегка побили мятежники, писал в своих мемуарах, что, ворвавшись в спальню правительницы Анны Леопольдовны, Елизавета произнесла банальную фразу: «Сестрица, пора вставать!»[22 - Миних Б. К. фон. Записки фельдмаршала графа Миниха. – СПб.: Тип. Безобразова и комп, 1874, с.82.]

Анна Леопольдовна с Антоном Ульрихом спустились из апартаментов на улицу, сели в приготовленные для них сани и позволили увезти себя из Зимнего дворца. При аресте годовалого императора солдатам был дан строгий приказ не поднимать шума и взять ребёнка только тогда, когда он проснётся. Когда Иоанн Антонович проснулся, его принесли Елизавете, и она, взяв его на руки, проговорила: «Малютка, ты ни в чём не виноват!» Что делать с младенцем и его семьей, никто толком не знал. Так с ребёнком на руках Елизавета поехала в свой дворец. В тот же день были арестованы: Остерман, фельдмаршал Миних, вице-канцлер Михаил Гаврилович Головкин, Рейнгольд Лёвенвольде, Карл Людвиг Менгден, генерал Пётр Иванович Стрешнев, принц Людвиг Эрнст Брауншвейг-Вольфенбюттельский – брат Антона Ульриха, которого прочили в мужья цесаревне, камергер Степан Васильевич Лопухин, генерал-майор Альбрехт и другие.

Затем Елизавета направила во все концы города гренадер, в первую очередь, в места расположения войск, откуда они привезли новой государыне полковые знамёна. За всеми вельможами послали курьеров с приказанием немедленно явиться во дворец.

25 ноября 1741 года был объявлен манифест, из которого следовало, что Елизавета I Петровна вступила на престол «по законному праву, по близости крови к самодержавным родителям». Вызванные и построенные у Зимнего дворца полки принесли присягу. 28 ноября был издан второй манифест, в котором право дочери Петра I на российскую корону подкреплялось ссылкой на завещание Екатерины I, а Иван VI Антонович был объявлен незаконным государём, не имевшим «никакой уже ко всероссийскому престолу принадлежащей претензии, линии и права».

Елизавета распорядилась заточить в крепость малолетнего Иоанна Антоновича и арестовать всю Брауншвейгскую фамилию, родственников Анны Иоанновны, в том числе регентшу Ивана VI —Анну Леопольдовну и её приверженцев. Фавориты прежней императрицы Миних, Остерман, Лёвенвольде, Головкин, Менгден и другие были приговорены к смертной казни, причём Миних в виде четвертования, заменённой ссылкой в Сибирь, – дабы показать Европе терпимость новой самодержицы.

Коронационные торжества прошли 25 апреля 1742 года в Успенском соборе Московского Кремля. Императрица сама возложила на себя корону.

Императрица Елизавета Петровна

Царствование

Основными принципами внутренней и внешнеполитической деятельности новая императрица провозгласила возвращение к принципам правления Петра Великого. Она ликвидировала Кабинет министров, восстановила роль Сената, Берг и Мануфактур-коллегии, Главного магистрата. В связи с вступлением России в Семилетнюю войну 1756—1763, которую подробно рассмотрим в следующей главе, она в 1756 году по инициативе канцлера Алексея Петровича Бестужева-Рюмина учредила Конференцию при Высочайшем дворе (Конференция министров), высшее государственное учреждение Российской империи. Формально Конференция считалась совещательным органом, но в большинстве случаев действовала самостоятельно от имени императрицы, пользуясь законодательной властью, давала указания и распоряжения Сенату, Синоду, коллегиям и другим центральным учреждениям империи.

Внутренняя политика Елизаветы Петровны в целом отличалась стабильностью, продворянской направленностью, тенденцией к реформам в духе «просвещённого абсолютизма».

В рамках созданной в 1754 году Уложенной комиссии был разработан ряд проектов реформ: секуляризация церковных земель, законодательное оформление привилегий дворянства и другие, осуществленных в последующие царствования.

Важнейшими реализованными реформами были ликвидация внутренних таможен в 1754 году, отмена смертной казни в 1756 году, разделение страны на войсковые округа (полосы) для упорядочивания рекрутских наборов. По предложению Петра Ивановича Шувалова происходит переориентация бюджетных поступлений с прямого на косвенное обложение, что обеспечило увеличение потока денег в государственную казну. При Елизавете осуществлялась активная поддержка промышленных и торговых начинаний. Кроме того, учитывая большую заинтересованность дворянства в вывозе и продаже за границей хлеба, правительство разрешило свободный вывоз хлеба за рубеж. Созданный по инициативе Шувалова Медный банк выдавал дворянам и купцам крупные ссуды по 50—100 тысяч рублей из расчёта 6% годовых в рассрочку до 18 лет. В конце жизни Елизавета Петровна практически перестала заниматься государственными делами, передоверив управление Петру и Ивану Шуваловым, Михаилу и Роману Воронцовым. Большое значение приобрели её фавориты Алексей Григорьевич Разумовский и Иван Иванович Шувалов, причём с первым, как гласила молва, она была тайно обвенчана в 1742 году в подмосковном селе Перово. После этого Разумовский поселился в дворцовых апартаментах, смежных с покоями императрицы. По утрам они завтракали вместе. Малороссийские блюда вроде борща были вписаны в меню официальных обедов, и Разумовский сидел за столом всегда рядом с государыней. Обладая огромной, практически неограниченной властью Разумовский стал одним из богатейших людей России. В 1744 году он получил графское достоинство, а в 1756 году – звание генерал-фельдмаршала. Возможно, благодаря Разумовскому в царствование Елизаветы Петровны малороссам удалось добиться некоторых привилегий и, в частности, восстановления гетманства. С конца 1740-х годов с приближением к императрице Ивана Шувалова влияние Разумовского несколько упало. Однако они по-прежнему оставались близки. Так, умирая, Елизавета попросила остаться около её постели троим людям – наследнику Петру Фёдоровичу, его жене Екатерине Алексеевне и Разумовскому.

В области внешней политики начало царствования Елизаветы совпало с русско-шведской войной 1741—1743 годов. 7 августа 1743 года в Або (финск. Турку) был подписан мирный договор, по которому подтверждался Ништадтский мирный договор 1721 года. Швеция уступала России часть Кюменигордского и Нейшлотского лена (губернии) со всеми устьями реки Кюмени, а также крепость Нейшлот. На шведский престол вступал, угодный в то время России, принц Адольф Фредрик. После заключения мира в Швецию по договоренности в октябре 1743 года был направлен русский отряд, численностью в 11 000 человек во главе с генералом Яковом Кейтом для защиты её границ от вторжения Дании и поддержания внутреннего порядка. После улаживания датско-шведских отношений в августе 1744 года русские войска покинули пределы Швеции.

Царствование Елизаветы Петровны было временем расцвета русской культуры и науки, в частности, здесь можно упоминуть деятельность Михайло Ломоносова, открытие Московского университета, основание Академии художеств, постройка значительных памятников архитектуры, в том числе Екатерининского дворца в Царском Селе.

При Елизавете продолжилось строительство Зимнего дворца в Санкт-Петербурге, начатое ещё в 1716 году немецким архитектором Георгом Маттарнови, а потом продолженное в 1732 году русским архитектором итальянского происхождения Бартоломео Растрелли. 1 января 1752 года Елизавета Петровна приняла решение о расширении Зимнего дворца, после чего были выкуплены соседние участки Рагузинского и Ягужинского. На новом месте Растрелли пристраивал новые корпуса. По составленному им проекту эти корпуса должны были быть пристроены к уже существующим и быть оформлены с ними в едином стиле. В декабре 1752 года императрица пожелала увеличить высоту Зимнего дворца с 14 до 22 метров. Растрелли был вынужден переделывать проект здания, после чего решил строить его в новом месте. Но Елизавета Петровна отказалась от перемещения нового Зимнего дворца. В результате архитектор принимает решение строить всё здание заново, новый проект был подписан Елизаветой Петровной 16 июня (27 июня) 1754 года. С 1754 по 1762 год шло строительство здания дворца, ставшего в то время самым высоким жилым зданием в Санкт-Петербурге. Здание включало в себя около 1500 комнат. Общая площадь дворца порядка 60 000 м?.

С Зимним дворцом был связан весьма любопытный высочайший указ Елизаветы Петровны «О высылке ко двору котов»[23 - Листки из записной книжки «Русской старины»: Указы императрицы Елизаветы Петровны // Указ о высылке ко двору котов (1745) / сообщ. А. Г. Пупарев. – Русская старина: ежемес. историч. изд. – СПб.: Печатня В. Головина, 1871. – Т. 3. – Вып. 6. – С. 642—643.]. Так, по её указу от 13 (24) октября 1745 года тридцать самых лучших и больших казанских котов были доставлены в Санкт-Петербург для «ловления мышей», в изобилии расплодившихся в недостроенном Зимнем дворце. В операции по поставке участвовал казанский губернатор Артемий Загряжский. За «необъявление» таковых котов их хозяевам грозил штраф. Определённые на государеву службу и особое довольствие, коты успешно справились с поставленной задачей и прижились в Зимнем дворце.

В социальной политике Елизаветы Петровны продолжалась линия расширения прав дворянства. В 1746 году за дворянами было закреплено право владеть землёй и крестьянами. В 1760 году помещики получили право ссылать крестьян в Сибирь на поселение с зачётом их вместо рекрутов. Несмотря на откровенное усиление административной власти помещиков, этот указ поспособствовал росту числа переселенцев и созданию новых поселений, в основном, в притрактовой[24 - Тракт (нем. Trakt) – улучшенная грунтовая дорога, соединяющая важные населенные пункты; имела станции (постоялые дворы) и верстовые столбы. По тракту шли регулярные перевозки пассажиров, грузов и почты (почтовые тракты с почтовыми станциями).] полосе Западной Сибири. Крестьянам было запрещено вести денежные операции без разрешения помещика. В 1755 году заводские крестьяне были закреплены в качестве постоянных (посессионных) работников на уральских заводах.

Впервые за сотни лет смертная казнь при Елизавете в России не применялась. Когда в 1743 году суд постановил по «делу Лопухиных» колесовать Наталью Лопухину, которая унижала Елизавету перед придворными в правление Анны Иоанновны, императрица выказала милость и заменила смертную казнь на менее строгое наказание – «бить кнутом, вырвать язык, сослать в Сибирь, все имущество конфисковать». Тем не менее, при Елизавете распространяется практика жестоких телесных наказаний, как в армии, так и крепостных крестьян. Формально не имея права казнить своих крестьян, помещики нередко запарывали их до смерти. Правительство крайне неохотно вмешивалось в жизнь крепостной усадьбы и закрывало глаза на вопиющие преступления дворян.

Время Елизаветы отмечено усилением роли женщины в обществе. И российские помещицы, по свидетельству современников, все шире входили в дела управления имениями. По жестокости они иногда даже превосходили мужчин. Как раз в конце правления Елизаветы творила свои расправы с крепостными Дарья Николаевна Салтыкова, известная как Салтычиха. Жалоб на жестокую помещицу всегда шло много при Елизавете Петровне, а потом и при Петре III, но Салтычиха принадлежала к известному дворянскому роду, представители которого к тому же были генерал-губернаторами Москвы: отец Семён Андреевич Салтыков в 1732—1740 годах и его сын, фельдмаршал Пётр Семёнович Салтыков в 1763—1771 годах, поэтому все дела о жестокостях оказывались решёнными в её пользу. Кроме того, она не скупилась на подарки властям. Доносчиков наказывали кнутом и ссылали в Сибирь. И лишь, в 1768 году, решением Сената и императрицы Екатерины Второй она была лишена достоинства столбовой дворянки и приговорена к пожизненному заключению в монастырской тюрьме, где и умерла.

В последние годы правления Елизаветы было зафиксировано более 60 волнений только монастырских крестьян, началось же её правление с очередного восстания башкир. В 1754—1764 годах волнения наблюдались на многих заводах Урала. В 1743—1745 годах в Нижегородской губернии произошло Терюшевское восстание эрзян[25 - Эрзяне, эрзя – этническая группа мордвы. Язык – эрзянский финно-волжской подгруппы уральской семьи. Эрзя проживают в бассейне рек Мокша и Сура, а также Волги и Белой.] против насильственного крещения – христианизации мордвы, проводимой епископом Нижегородским и Алатырским Дмитрием Сеченовым. Для подавления бунта были направлены гренадерские и драгунские подразделения. Плохо вооружённые повстанцы были разбиты, при этом мордвы было убито около 80 человек, ранено 30 и взято в плен 130 человек. Лидер повстанцев Несмеян Васильев (Кривой) был приговорён к сожжению, его сподвижник, бурмистр деревни Клеихи Пумрас Семёнов – к смертной казни. Но императрица Елизавета Петровна указом от 15.07.1744 года заменила ему смертную казнь вечной каторгой в Сибирь. Жестоким наказаниям подверглись остальные руководители и повстанцы, всего 282 человека.

Жёсткую, чисто петровскую политику проводила Елизавета Петровна в области религии и национальных отношений. Лютеранские храмы были превращены в православные церкви, начались суровые репрессии против старообрядцев, бородачей вновь стали облагать налогом. Но наиболее суровым религиозным преследованиям подверглись иудеи. Памятуя о ереси жидовствующих, которая, как эпидемия, распространялась в России во времена Ивана III, Елизавета страшно опасалась иудеев. Поэтому Елизаветинское правление было отмечено беспрецедентно жёсткими антиеврейскими узаконениями. Сама же императрица заслужила репутацию «последовательной и принципиальной антисемитки». Так, 2 декабря 1742 года грянул всемилостивейший монарший указ «О высылке как из Великороссийских, так и из Малороссийских городов, сел и деревень, всех Жидов, какого бы кто звания и достоинства ни был, со всем их имением за границу и о невпускании оных на будущее время в Россию, кроме желающих принять Христианскую веру Греческого вероисповедания» из которого следовало, что «Из всей Нашей Империи, как из Великороссийских, так и из Малороссийских городов, сёл и деревень, всех мужска и женска пола Жидов, какого бы кто звания и достоинства ни был, со объявления сего Нашего Высочайшего указа, со всем их имением немедленно выслать за границу, и впредь оных ни под каким видом в Нашу Империю ни для чего не впускать; разве кто из них захочет быть Христианской вере Греческого исповедания; таковых крестя в Нашей Империи, жить им позволить, токмо вон их из Государства уже не выпускать». Сия мера была вызвана фанатическим убеждением Елизаветы, что от евреев, «имени Христа Спасителя ненавистников, нашим верноподданным крайнего вреда ожидать должно». А также, что терпеть врагов Христовых никак невозможно, их надлежит, наконец, всех выгнать вон, предварительно отобрав у них наличное золото и серебро. Укрывателям же евреев и прочим ослушникам грозит «высочайший гнев и тягчайшее истязание». А вот «кто из евреев захочет быть в Христианской вере Греческого вероисповедания», получит от монархини милость, благостыню и российское подданство. При этом Елизавета объявляла себя правопреемницей «вселюбезнейшия Матери Нашей Государыни Императрицы Екатерины», которая указом 26 апреля 1727 года изгнала иудеев и запретила им въезд в Россию под любым предлогом.[26 - Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. – СПб., 1830. Том 7. 1723—1727, с. 728. Том 11. 1740—1743, с. 727—728.] Впрочем, здесь следует пояснить, что антисемитские узаконения Екатерины I были в значительной мере внушены ей Александром Меншиковым, прослывшим антисемитом самого непримиримого свойства. А, поскольку дочери Петра росли в семье Меншикова, в компании с его тремя чадами было не исключено, что злоба и ненависть к евреям Меншикова, то и дело прорывавшиеся наружу, нашли в Елизавете самый горячий отзвук.

Одной из важнейших проблем для Елизаветы Петровны стал выбор преемника на троне. Сознавая, что эта проблема не раз становилась причиной серьёзных потрясений для страны, императрица постаралась заранее подготовить наследника престола. Свой выбор она остановила на принце голштинском, племяннике, сыне её сестры Анны Петровны – Карле Петре Ульрихе. Он был внуком и единственным продолжателем рода Петра Великого. По прибытии в Россию в 1742 году Карл Пётр был переименован на русский манер в Петра Фёдоровича, причём в официальный титул были включены слова «внук Петра Великого». Елизавета Петровна в его лице надеялась подготовить себе достойного преемника. Как законный наследник, он должен был преградить дорогу к престолу узнику Иоанну Антоновичу. По голштинской линии Пётр Фёдорович был правнуком шведского короля Карла XII, поэтому мог претендовать и на шведский престол. Пётр учил шведский язык, воспитывался в лютеранской вере. Императрица следила за племянником, как за собственным сыном. Но как выяснилось впоследствии, его приглашение в Россию стало роковой ошибкой императрицы. Наследник русского престола до конца своих дней считал Голштинию своей родиной, а лютеранство – родной религией. Россия была для него чужой страной. Его кумиром с детства был прусский король Фридрих II, и он фанатично поклонялся прусским военным порядкам. Вторую серьёзную ошибку совершила императрица, подобрав ранимому и впечатлительному Петру Федоровичу невесту. В 17 лет Елизавета Петровна женила его на 16-летней Софии Фредерике Августе, принцессе из захудалого прусского Ангальт-Цербстского княжества. В России она приняла православие под именем Екатерины Алексеевны. В Петербург приехала миниатюрная блондинка с голубыми глазами и железным характером. Сразу по прибытию в Россию она стала изучать русский язык, историю, православие, русские традиции, так как стремилась наиболее полно ознакомиться с Россией, которую воспринимала как свою новую родину. Среди её учителей выделяют известного проповедника Симона Тодорского, учителя православия, автора первой русской грамматики Василия Ададурова, учитель русского языка и балетмейстера Ланге – учителя танцев. В свои 16 лет Екатерина Алексеевна была вполне сложившимся человеком. Она стремилась понравиться императрице, русской элите, гвардии и православному духовенству, стать в России своей. Несхожесть супругов обнаружилась уже впервые месяцы после свадьбы. Пока её супруг развлекался во дворце ребяческими забавами и игрой в солдатики, Екатерина настойчиво занималась самообразованием, читала серьёзную литературу. Скоро их брак стал формальностью. Между супругами затягивался тугой узел отчуждения, который должен был рано или поздно разрешиться взрывом в их отношениях.

После рождения у Петра в 1754 году сына Павла императрица взяла мальчика к себе на воспитание и стала задумываться о передаче ему прав на престол, но не успела это сделать.

Для Елизаветы старение было равносильно смерти. Её пытались лечить, но больная отказывалась менять свой образ жизни, не пропускала веселий и ложилась спать под утро. Из лечения она соглашалась только на кровопускания, свято веря в их пользу. Она была суеверна, а с годами суеверие превратилось в настоящую манию – она строго-настрого запретила упоминать при ней о смерти, подолгу разговаривала с зеркалами и образом Николая Угодника. Её дворец заполнили знахарки и ворожеи. Но ничего не помогало. Изношенный организм весёлой императрицы уже не мог сопротивляться болезням. И 25 декабря 1761 года (5 января 1762 года), накануне Рождества, Елизавета Петровна умерла от горлового кровотечения вследствие неустановленного медициной тех времён хронического заболевания. После её смерти императором был провозглашён Пётр III Фёдорович.

Пётр III

Пётр III родился в северонемецком портовом городе Киле, в герцогстве Гольштейн-Готторпа 10 (21) февраля 1728 года. Судьба новорождённого была предопределена за несколько лет до его появления на свет: в брачном договоре, заключённом ещё при Петре I в 1724 году, оба супруга отказывались от каких-либо притязаний на российский престол, но император оставлял за собой право назначить своим преемником «одного из урожденных божеским благословением из сего супружества принцев». Карл Фридрих, герцог Гольштейн-Готторпский (отец Петра III), будучи племянником шведского короля Карла XII, имел права и на престол Швеции.

Жизнь Петра III делится на два периода: кильский (1728—1741 гг.) и петербургский (1742—1762 гг.). Уже в кильский период судьба не баловала Петра III. Вскоре после его рождения умерла его мать, простудившись во время фейерверка в честь рождения сына. Отец по-своему любил сына, но все его помыслы были направлены на возвращение провинции Шлезвиг, которую Дания оккупировала в начале XVIII века во время Северной войны со Швецией. Не располагая, ни военной силой, ни финансовыми возможностями, Карл Фридрих возлагал большие надежды либо на Швецию, либо на Россию. Брак с Анной Петровной был юридическим закреплением русской ориентации Карла Фридриха. Но после вступления на престол Российской империи в 1730 году Анны Иоанновны этот курс сделался невозможным. Новая императрица стремилась не только лишить прав на наследие свою двоюродную сестру Елизавету Петровну, но и закрепить его за линией Милославских. Поэтому росший в Киле внук Петра Великого был постоянной угрозой для династических планов бездетной императрицы Анны Иоанновны.

Все надежды на восстановление территориальной целостности своего герцогства Карл Фридрих возложил на сына. Внушая ему идею реванша, он сызмальства стал воспитывать сына по-военному, на прусский лад. Когда Петру исполнилось 10 лет, ему был присвоен чин секунд-лейтенанта, что произвело на мальчика огромное впечатление, поскольку он любил военные парады. К нему приставляемы были гофмейстерами попеременно некоторые камер-юнкеры и камергеры: Адлерфельд, издавший историю Карла XII, Вольф, Брёмзен и прочие. Все эти придворные кавалеры герцога занимали офицерские места в герцогской гвардии. В прочих же маленьких корпусах было несколько офицеров, служивших некогда в прусской армии. Поэтому при дворе только и говорили, что о службе. Сам наследный принц был назван унтер-офицером, учился обращаться с оружием и маршировке, ходил на дежурство с другими придворными молодыми людьми и говорил с ними только о военной службе. Ни о чём другом Пётр не хотел и слышать. Когда производился маленький парад перед окнами его комнаты, тогда он оставлял книги и бросался к окну, от которого нельзя было его оторвать, пока продолжался парад.