Белка и Стрелка на Луне

– Запах пришельцев радиоактивен! Ага, вот! Метка! – и он задрал заднюю лапку перед ножкой стула. Мгновение и… – Метка сбита!

Так доложил на базу космический разведчик по рации, которая была встроена в его переднюю правую лапу. Он радостно зарыл уничтоженную метку врага задними лапами и побежал дальше.

А дальше, за этой комнатой, был большой овальный зал, в котором напротив окна возвышался массивный письменный стол. На столе стояли письменные приборы, настольная лампа и куча всяких бумаг. От него нестерпимо пахло пришельцами, и Пушок понял, что главное – это найти источник этого аромата. Он поднес лапу к уху и громко зашептал:

– База, база, я «Казбек-2»! Понял, надо торопиться!

И Пушок стал бегать по громадному кабинету и обнюхивать все стулья, диваны и шкафы. Пахло везде, и ему пришлось потрудиться.

– Я должен найти генератор запаха! Пришельцы, они хитрые! – он забежал под письменный стол, и некоторое время его не было видно. Только хвост торчал между тумбами с выдвижными ящиками.

– База! База! Вот еще метка и еще, – щенок снова закричал в рацию на лапе. Неожиданно на ковре стало расплываться мокрое пятно. – Туф-туф-туф! Все метки сбиты!

Пушок выскочил из-под стола и стал опять перебежками двигаться по залу. Внезапно он остановился около книжного шкафа, который был встроен в стену. Он остановился и понюхал воздух. Здесь пахло гораздо сильнее. Тогда он вскочил на стул и встал на задние лапы.

– Ага, попался! Вонючий генератор!

Щенок, вытянувшись в струнку, попытался ухватить темно-красную резиновую грушу, которая свисала на тонкой шлангочке с открытой полки. Груша была большой и скользкой, но отважный разведчик не сдавался. Он понял, что нашел генератор вражеских инопланетян, которые кругом расставили свои метки. Наконец, он захватил зубами за самый кончик груши и потянул на себя. С полки с грохотом свалился большой флакон с зеленоватой жидкостью. На этикетке сосуда было написано «Одеколон Президента США», а дальше мелкими буковками «Аромат, который не может повторить никто».

Флакон был соединен с грушей длинной резиновой трубкой, и Пушок стал трепать резиновые части зубами. И тут на него с полки свалилась папка с бумагами и фотографиями. Они рассыпались веером по полу, и щенок испуганно отскочил от флакона. И вдруг – вот те на! На картинках были такие знакомые и милые существа!

– Папа! Мама! Тетя Стрелка! – закричал Пушок и лизнул фото мамы.

Неожиданно он услышал, как за окном опять заработали моторы вертолета.

– Надо торопиться! Генератор должен быть нейтрализован! – громко тявкнул космический разведчик и вцепился в резиновую грушу. Он поволок ее к раскрытому окну и лишь на мгновение оглянулся на фотографии.

– Эх, видели бы вы меня сейчас!

Он мотнул грушу еще разок и запрыгнул на подоконник. Вытащить большой флакон на улицу было нелегким делом, но отважный борец с инопланетными захватчиками все-таки справился. И закопал вонючий и радиоактивный генератор прямо под яблоней у окна кабинета.

А от взлетающего вертолета к Белому дому спешила группа людей. Пушок, удивившись, чуть наклонил голову и проводил прибывших глазами, а потом побежал к другой двери. Этот вход вел прямо с улицы в приемную Овального Кабинета, и здесь сейчас собрались все звери – кот, пудель и кролик. Только-только Пушок засунул голову в дверную щель и уже нацелился испугать кролика Зазу, как распахнулась главная дверь приемной и вошла целая толпа военных и гражданских людей. Щенок испуганно отпрыгнул от дверей и прислушался к человеческим голосам.

– What the stinky smell over here? Is it a dog’s house or my office? (Что это за гадкий запах? Это собачья конура или мой офис?) – раздался громкий и раздраженный голос, и Пушок его узнал. Это был отец его хозяйки Кэролайн. И Пушок бочком, бочком вернулся на лужайку.

Глава 6

Белка со Стрелкой уже закончили выступление и сидели в гримерке. Точнее, в тесной комнатушке позади сцены, потому что другого помещения в Доме Колхозника для них просто не было. Слава богу, что зеркало было, и Белка вовсю прихорашивалась перед ним, готовясь к отъезду. Представление прошло, как обычно бывало в маленьких городах – без сбоев, но с огоньком. То есть космонавтки погонялись чуть-чуть друг за другом по сцене, но это с кем не бывает. А звездам, таким как они, это прощается. Белка расчесала последний локон и спрятала расческу в чемодан.

– Мне тут недавно Казбек новый ошейник привез, хочешь покажу? – сказала она Стрелке.

– Ну, покажи…

Стрелке было все равно. Ее чемодан был давным-давно сложен, и теперь она сидела с ним в обнимку, ожидая подругу. Но Белка не торопилась. Она с гордым выражением на морде вытащила белый со стразами ошейник и стала прикладывать к себе, глядясь в зеркало.

– Вот, смотри, с кружавчиками. И стразики есть! Приталенный, вот здесь и здесь вытачки!

– Счастливая ты, Белка, сына в Америку пристроила, Казбек твой – начальник, конура в двух уровнях…

Стрелка от нечего делать открыла свой чемодан и стало что-то перебирать. Что-то такое, что гремело и светилось отраженным светом. Она очень трепетно следила за содержимым и никогда не показывала его подруге. Белка даже иногда думала, что это бриллианты. Хотя откуда они могут взяться у бывшей беспризорницы?

– Да ты сама-то – не прибедняйся. Целыми днями, вон, по помойкам драгоценности ищешь! Ишь, чемодан набила…

И Белка дотронулась лапой до чемодана подруги. И тут Стрелка вспылила и даже зарычала.

– Только без лап! Р-рр! Это моя старость, обеспеченная! Все мои накопления! Даже нюхать о них забудь!

Стрелка ревниво захлопнула чемодан и, отодвинувшись, обхватила его двумя лапами. Но на Белку такие сцены давно не производили впечатления. Все-таки это была не первая и даже не десятая их поездка. Она фыркнула и отвернулась от своей товарки.

– Фи! Больно надо! Мне Казбек сколько угодно таких привезет. Я только лапкой махну, и он мне весь земной шар прикатит!

Но Стрелка все еще немного дулась на подругу. Они знали друг друга долгое время и научились быстро прощать и обижаться ненадолго.

– Ты лучше чемодан быстрее пакуй! А то промаринуемся здесь в Укропове еще сутки. Пошли уже, ну! Еще Веню искать надо!

А Веню действительно надо было искать. Потому что он тоже хотел выступать. Он мечтал быть и артистом, и художником, и космонавтом. Только о нем не писали газеты и не рассказывали по радио. Ему так хотелось быть знаменитым, но его не признавали. Никто, кроме мышей. Вот он и выступал перед ними. В старом дощатом чулане, где между метелок и швабр стояло перевернутое жестяное ведро. Это и была Венина сцена. Вообще-то такие подмостки очень задевают самолюбие, но выбора не было. На большую сцену его не пускали. Ну, и не очень-то и хотелось! Потому что вдохновение настоящего артиста может витать и между швабрами. Веня собирался самозабвенно прочитать стихи своим зрителям. По-другому он не умел. Только самозабвенно. Он подбежал к самому краю ведра и, выразительно взглянув на толпу мышей, с выражением сказал:

– Я жду оваций! Потому что, кто не хвалит поэта, тот проводит жизнь зря!

Зрители сразу стали хлопать лапами, ушами и хвостами, и эти аплодисменты ласкали Венино ухо. Он шикарным жестом слева направо вернул тишину и начал:

– А теперь, дорогие мои, что-нибудь из меня, из раннего. Из цикла Обалденная осень. Итак, ода о скромном герое.

Меж звездных дол лечу во мраке,
Средь черных дыр, среди светил!
Со мною рядом две собаки,
Их имена я позабыл.
И Млечный Путь мне греет спину,
Мне в морду светит, то есть в лицо
Созвездие Вениамина
Средь всяких там Овнов, Стрельцов!
Я скромен – это ли награда?
Потомкам я себя отдал!
А больше ничего не надо!
Но миллион б не помешал!

Стоит ли говорить какие на поэта обрушились аплодисменты. Крыс Веня, небрежно прыгнув с ведра, был подхвачен сотнями лапок и взлетел в черное небо чулана. Каждая мышка пыталась дотронуться до знаменитого в мире грызунов крыса, и Вене пришлось несладко. Его щипали и толкали. Но у славы есть и такие стороны. Главное, что его теперь заботило, чтобы вещи не пропали. Во-первых, кепка, которую ему купили Белка со Стрелкой, во-вторых, Командирские часы, доставшиеся от дедушки, а в-третьих, и самое главное, золотой зуб, который Веня берег как зеницу ока. И он летал в воздухе, держа кепку и часы лапами, и крепко закрыв рот.

Внезапно с лестницы над чуланом послышались голоса его друзей.

– Веня! Венечка! Мы уходим!

Веню в очередной раз подбросили мышиные лапки, и он, извернувшись, приземлился. Крыс растолкал толпу почитателей и пробился к выходу – одна доска в стенке чулана была обломана. Знаменитый поэт встал у дырки в красивую позу и сказал своим обожателям прощальное слово:

– Ой-йой-йой! Ну, дорогие мои, мне пора. Пора! Спешу в Москву! В Белокаменную! – Веня поправил на поясе ремешок часов, а затем постучал по циферблату: – Мне завтра, зуб на отрыв, только не этот, – крыс дотронулся до своего золотого зуба, – надо в столице быть.

Потом скромно кашлянул и поправил теперь уже кепку.