Хороб рус Влад. Боевые походы русов

– Господин, – тихо позвал Хасан Маймуна, – мы пришли. Откройте дверь и войдём к вам. Мой отец с вами?

– Да. Скажи русам, что мы возьмём казну раисов. Это недалеко отсюда.

«Что бы ты лопнул, сын ишака, что бы тебе гореть в аду», – злился стоявший в охране на башне Мухамед, – «будь ты проклят, хозяин духанщик. „Свежий, вкусный барашек, угощайся!“. Угостил, называется! Теперь вот мучайся животом! Не могу я больше!», – Мухамед огляделся, шагнул за выступ стены, снимая шаровары. Он был совершенно невидим в ночной темноте.

Вдруг стражник заметил, как внизу мелькнули тени вооружённых людей. Он быстро вскочил на ноги, натянул шаровары и начал стучать мечом по щиту.

«Нападение, нападение», – что было сил, закричал Махмуд. Через несколько мгновений две стрелы, одна в глаз, другая в горло заставили его умолкнуть навеки. Но, было уже слишком поздно, крик Махмуда услышали воины на другой башне, стражники тоже начали стучать о щиты мечами. Несколько стрел, выпущенных в их сторону, просвистели в воздухе, но не одна ни кого не задела.

Шум, поднятый во дворце, услышали и горожане. Во многих домах загорелся свет, на улицу выскакивали люди, вооружённые молотами, дубинами, палками, всем, что попало под руку. Из казарм выбегали воины, поднятые по тревоге.

– Надо уходить, казну нам уже не взять – крикнул Маймун Исе, – переведи это русам, пока не поднялся весь город.

Могута подошёл к краю крепостной стены, взглянул вниз. Возле ворот собралась толпа, он подал знак Хасану и тот подошёл к нему:

– Пора уходить, пока их ещё немного.

– Во дворце есть небольшая конюшня, но там всего с десяток лошадей. Эмир может сесть на коней и попытаться прорваться по ещё не перекрытым улицам.

– Преследователи тоже сядут на лошадей и догонят нас, – Маймун был очень взволнован.

– Не догонят, – Могута, понявший тревогу эмира вытащил меч, – берите лошадей и уходите из города. Перебьёте стражу у городских ворот, откроете их, и скачите к нашим ладьям, что стоят за городом. Вы, четверо, – он указал мечом на воинов, – сопроводите их. Мы задержим преследователей, будем пробиваться к своей ладье. Давайте, быстрей!

Небольшой отряд, Маймун, Иса, Хасан и четверо охранявших их воинов скрылись в темноте, прорвавшись сквозь пока ещё редкие ряды горожан.

Русы построились клином, покинули крепость. Прикрываясь щитами, выставив копья, они лавиной обрушились на толпу и прорезали её словно горячий нож масло. Ловко орудуя мечами и боевыми топорами, они прорубались к берегу моря. Кровь лилась рекой, всюду были слышны крики умирающих людей и стоны раненных. В этой давке каждый удар дружинников валил с ног противника.

Нападающие на русов были стеснены, не могли пользоваться своим оружием в полной мере, ранили друг друга. Не было возможности им, и отступать из-за тесноты.

Улица становилась уже, горожан с каждой минутой становилось больше. Русам всё труднее было продвигаться вперёд, но они упорно пробивались к своему кораблю. Осталось совсем немного, но тут в спину им из бокового переулка ударила новая толпа. Они не смогли развернуться, были зажаты со всех сторон, их строй распался.

Горожане дорого заплатили за свою победу, множество их было убито, ещё больше пострадало от давки, от их же оружия. Долго над городом стоял гул разъярённой толпы, и слышался боевой крик погибавших в кровавом бою русов: «Перун!».

Бажен, назначенный Могутой во главе дружины, пока тот отсутствовал, сидел на поросшем мхом валуне и напряжённо вглядывался вдаль. Солнце светило зените, в ветвях пели птицы, легкий ветерок обдувал его лицо. Он сидел здесь с утра, ждал вестника, который ушёл в город. Наконец, на гребне холма показался человек, покрытый пылью, в разодранном халате, это был Хасан.

– Что там? – спросил с тревогой в голосе Бажен, подошедшего близко Хасана.

– Плохо там, – он хриплым голосом, – у тебя нет воды, жарко, в горле пересохло.

– Нет, пойдём, вода на корабле.

Хасан долго пил воду, потом, всполоснул лицо и руки:

– Плохо там, – повторил он, – ни кто не остался в живых. Вглядываясь в суровые лица русов, он продолжил свой рассказ, – толпа отрезала путь к кораблю. Они мужественно бились, но, силы были неравны. Особенно многих убил воин, охранявший корабль. Один, он сражался с множеством врагов, когда его израненного, попытались захватить живьём, он сам себе перерезал горло. Враги разграбили и сожгли корабль.

Но, в городе много людей, которые недовольны властью раисов, они обрадовались, узнав о побеге эмира.

– Что теперь будем делать? – обратился к Маймуну Бажен.

Маймун немного задумался:

– Мы двинемся устье реки Самур. Там много поместий раисов. Нам не удалось захватить их казну, но там мы возьмём хорошую добычу и отомстим за гибель ваших товарищей. А потом уйдём в Табарасан.

В саду правителя Табарасана ветки с крупными янтарными персиками слегка шевелились от дуновения лёгкого тёплого ветерка, солнечные зайчики трепетали на изумрудной траве. Под тенью деревьев, на роскошном ковре красного цвета расположились двое, эмир Маймун и майсум[7 - Майсум – титул правителя Табарасана.] Табарасана Ахмад ибн Мухамед.

Майсум наливал из небольшого серебряного кувшина вино в расписные пиалы.

– Пророк Мухамед, мир ему и благословление, —

Маймун улыбнулся, – учил, что первая капля вина убивает человека.

– Непременно, каждый правоверный должен в строгости соблюдать повеления пророка! – наустив на себя благочестивый вид, ответил Ахмад. Он макнул палец в пиалу и стряхнул на траву, вспыхнувшую рубином в солнечном свете каплю вина. – Вот и всё, я больше не нарушаю заповеди пророка Мухамеда, мир ему и благословение. Советую тебе, друг мой поступить точно так же.

Маймун сделал тоже и мелкими глотками выпил терпкое вино.

– Пусть будет вечным этот прекрасный мир, творения Аллаха, – Ахмад был в хорошем расположении духа. – Но, кто мы в этом мире? Лишь краткое мгновение, после которого остаётся лишь прах да глина, из которой гончар сделает чашу для вина. И потому прожить в этом мире надо ловя удовольствия, иначе, зачем нам жить вообще? Жизненный круг надо проходить весело, познавая вкус вина, любовь женщины и любуясь прекрасными вещами, как вот этот кувшин.

– Ты прав Ахмад, – тяжело вздохнув, ответил Маймун, – но в этом мире столько завистников, готовых пойти на любые козни, что бы отравить нам жизнь.

– Да это так, – Ахмад отщипнул виноград, – поэтому мы должны ценить каждый миг блаженства. Давай выпьем ещё.

После нескольких пиал вина майсун сильно захмелел, но нить разговора не потерял.

– Эти горожане шумный и непоседливый народ. Твоего отца они изгоняли четыре раза. Там мутят воду раисы. Что нового слышно в городе?

Майсун поставил пиалу на ковёр:

– После того, как русы ограбили их поместья, раисы, что бы восстановить понесённый ими ущерб, увеличили налоги. Народ ропщет, очень недоволен ими, некоторые злорадствуют, сожалеют, что русы не убили их всех. Но, выступать они боятся открыто, у раисов есть войско.

– Тебе не кажется, друг мой, что сейчас самое время вернуться тебе обратно? У тебя есть верные люди в городе?

– Есть, но, они не воины.

– Этого и не надо. Пусть они распространяют слухи, что эмир Маймун возмущён лихоимством раисов и если вернётся, он сурово их накажет.

– Легко сказать – вернуться, – Маймун горько улыбнулся, – у меня только русы, а это слишком мало, что бы штурмовать город.

– Нет, всё-таки посмотри какой сегодня чудесный день. А мы вынуждены с тобой обсуждать дела земные. Не справедлив этот мир! – майсун улыбнулся. – Не беспокойся, я дам тебе воинов. Дружба это взаимное чувство. Я дам тебе воинов, верные горожане сами откроют перед тобой ворота, но хочу попросить об одном одолжении.

– Я слушаю тебя, – Маймун подался чуть вперёд.

– Раисы слишком много на себя берут. Они притесняют моих купцов, требуя с них большие пошлины. Если бы ты, снова став эмиром предоставили им определённые льготы, о которых они тебя попросят, я дал бы тебе воинов.