Евангелие от Алисы. Пьесы и монологи

– Я прикомандирован из Астрахани, деточка.

– Вы не похожи на полицейского.

– Я пошутил, а вы угадали. А на кого я похож? – Иванов заинтересовался.

На кого он похож? Это один из самых сложных вопросов: на кого похож тот или иной человек? Нет, я не подходила для оперативной работы, я не любила врать. Конечно, он был похож на маньяка. Но как я могла об этом сказать.

– Вы похожи на ИЧП. Индивидуального частного предпринимателя.

– Торгаша что ли?

– Почему торгаша? Может быть, вы что-то производите, чебуреки, например.

– О-хо-хо… Деточка, ты когда-нибудь была в театре? – он постоянно переходил с ты на вы, не зная на чем остановиться.

– Нет, – сказала я правду.

– Что, действительно?

– Клянусь.

– Куда катится этот мир? Я тебя спрашиваю, куда?

– Не знаю.

– И артиста Сергея Иванова ты не знаешь?

– Нет, но где-то читала, что он заслуженный артист РФ.

– Это правда, это правда, – он задумался. – А между тем, Иванов – это я, – он отклеил бороду. – Приходится гримироваться. Чтобы не узнали. Сейчас, разговаривая с вами, я думаю, что это излишняя предосторожность.

– Правда, вы – артист? Не может быть!

– Правда. Я часто хожу по ночным клубам, изучаю нравы, примериваюсь к ролям, сейчас я мечтаю сыграть в горьковском «На дне». Читали?

– Нет, не доводилось.

– А «Гамлет» вам знаком?

– И Гамлет не знаком.

– А сколько вам лет, моя дорогая?

– 23 года.

– 23 года! Боже мой, боже мой! Где мои 23 года? Я бы читал тебе по ночам Гамлета, – он схватил меня за руку, и я чуть не описалась от ужаса. – Впрочем, у меня есть лишний билет на один бездарный спектаклик в постановке бездарного режиссера. Но с моим участием. Вот возьмите, – он вытащил из кармана плаща билет. – Берите. Молодым, знаете, куда у нас дорога?

– Куда? – в голове мелькнуло – «на тот свет».

– В театр, моя дорогая, – он рассмеялся. – В театр. Еще и заметку напишите. Подождите меня после спектакля, я вам дам небольшое интервью.

– Ну, Танька, ты молодец, на раз раскрутила мужика, – сказал мне Володя. – И что он в тебе нашел?

– А может быть, он просто из молодых девок кровь пьет? Хочет омолодиться – пошутил Саша. – Ему главное качество крови, упаковка не имеет значения.

– Не знаю, Сань. Все может быть. Увидим. В общем, Тань, ты купи цветы, деньги мы дадим, и встречай его после спектакля. Мол, поздравляю, никогда ничего подобного не видела, хотела бы познакомится поближе и взять обещанное интервью. А мы будем на машине дежурить у входа. Поедем потихоньку за вами. Лады?

– Ну черт с вами, лады.

– Мама я боюсь, – сказала я матери. – Ты можешь встретить меня после спектакля? На всякий случай.

– Ничего не бойся, Танька, а вдруг он никакой не маньяк, познакомишься поближе с заслуженным артистом. Пан или пропал. То, что ему пятьдесят, это не главное.

Я поняла, что и мать не прочь от меня избавиться.

Спектакль я не помню. Даже названия. Что-то о взаимоотношениях отцов и детей. Еще и фильм такой есть. Помню, что в зале было очень мало народу.

После спектакля я вручила Иванову цветы, и он сказал:

– А поедем-ка ко мне на дачку! Поедем, не пожалеете.

Вышли мы через служебный вход. Думаю, а где же наша машина с Саней и Володей? Нет ее. Потом выяснилось, что они не знали, где находится театр юного зрителя и ждали меня около драмы, там они пару раз бывали на дне полиции.

По дороге мне удалось отправить СМС-ку: «Едем на дачу, спасайте».

Они мне шлют ответ: «Спроси, где находится дача?»

– Сергей Михайлович, а где ваша дача? – я, хорошая девочка, спросила.

– В получасе от города.

Я поняла, что на помощь рассчитывать не приходится. Попыталась открыть дверь и выпрыгнуть, но двери оказались заблокированными.

– Татьяна, вам говорили, что вы красавица? – вдруг заговорил Иванов.

– Нет. Говорили совсем другое.

– Что они понимают в женской красоте? Молодежь. С возрастом начинаешь ценить даже тембр голоса. Один голос может завести.

Я немного успокоилась. А может, я ему действительно понравилась? И никакой он не маньяк.

– А вы сами себе нравитесь? – продолжает он разговор.

– Не очень.

– А что вам не нравится?

– Ну лицо прежде всего, – про ноги и грудь я не решилась сказать, чтобы не возбуждать.