Легенда об Усену. Цикл «Усену». Книга третья. Том 2

– Вижу, ты вовсе не изменился! Это был Ярси, тот самый рысенок, мой первый и верный, добрый друг! После стольких лет разлуки он вернулся, чтобы повидать меня… У него была семья, уже трижды был отцом, его ждала любимая, но ей так и не суждено было дождаться его… Он кинулся на мою защиту, когда твои волки стали силой волочить меня и мою воспитанницу по твоему приказу к тебе! Этот, «какой-то кот», пожертвовал собой, чтобы мы могли убежать… Его раны, были слишком глубоки, а силы истощены в схватке с матерыми волками, чтобы выкарабкаться… Этой же ночью он издал свой последний вздох, – крайне тяжело давались воспоминания тех ужасных дней собеседнику волка.

– И ты скажешь, что не знал, ни кем он был, ни что с ним случилось?! И как ты после всего этого смеешь называть меня другом? – не говорил, а кричал второй голос, порой переходя на шепот и скрежет.

– Я… я…

– Полно тебе, Одиночка, или как ты себя нынче называешь? Я пришел сюда не ради того, чтобы выслушивать твои запоздалые извинения!

– А для чего?

– Я слышал, твой собственный сын, поступил с тобой также, и занял место вожака стаи. Как видишь – зло вернулось к тебе…

– Так ты пришел позлорадствовать?

– Вовсе нет! Я чувствую, что дни мои скоро закончатся и решил в последний раз встретиться лицом к лицу со своим ночным кошмаром! – произнес он, и волк, явно сгорая от пристального взгляда своего собеседника, попятился назад.

– Ты прав старик…

– Я не более стар, чем ты!

– И опять прав! В прошлом я совершал ужасные вещи: убивал, изгонял, предавал своих же сородичей и друзей… Так продолжалось очень долго, пока у меня не появился сын. С самого детства он всегда старался походить на меня, во всем. Тогда я и стал замечать черты, которые сам бы не заметил в себе. Мой сын рос не только как волк, но и как кровавый убийца. Это проявлялось в его манере играть – он до крови грыз пятки сородичей, а также в охоте – нагнав добычу, он подолгу мучал ее, прежде чем съесть. Бремя власти давило на меня, но на него еще сильнее. Тогда-то я и вспомнил о том славном учителе, который некогда учил нас волков – верности, любви, дружбе…

– Как видно, плохо, раз ты все забыл?!

– Я помнил, помнил, но глубоко внутри! И вот тогда я пошел со всей стаей на твои поиски. Через пару месяцев мои разведчики вышли на тебя. И я, о горе, мне, послал девять волков за тобой…

– Но их было десять!

– Десятым еще совсем мальчишкой был мой сын! – печально, даже прискорбно молвил волк. – Тогда я думал, что отправляя его вместе с ними, одного, я сделаю его в своих и моих глазах старше. Но, свет луны, что же я наделал? Через пару дней они вернулись, сказав, что ты умер. Но больше всего меня ужаснули рассказы моего собственного сына, как он, после всех, последним впился в шею рыси, и именно его укус был смертельным для него. Это было боевое крещение, через которое проходят все волки, но не в столь раннем возрасте. И не с такой жестокостью. Вне себя от гнева, злости, переполнивших меня, скажу по правде по поводу утраты тебя, мой старый друг, я так отходил своего сына на глазах всей стаи, что он на всю жизнь запомнил это! И когда, уже повзрослев, я приболел, он объявил меня слабым, бросил мне вызов. Я не мог победить его, ведь он был мой сын. Закон стаи гласил —проигравшему в бою ждет смерть. На что я не мог пойти… Не смог и он… Мой собственный сын попросту изгнал меня…

– Ты сам заслужил это! Ведь не он, а ты послал его и остальных за мной.

– Да, как ты не поймешь, я и не виню его! Все эти годы в изгнании, я корю за то решение только себя! не из сына я хотел вышибить всю дурь тогда, а из себя! Ведь тогда я лишился не только тебя, сына, но и самого себя, и до сих пор я брожу здесь в поисках… – осекся волк, роняя на землю старческую слезу, пусть одну, но самую при самую настоящую слезу раскаяния, боли и отчаяния.

– Не ты один в тот день потерял все… Я потерял друга детства, частичку самого себя и веру в дружбу…

– Прости, прости, я не заслуживаю жизни! Но все же вот он – я, доживаю свои деньки здесь в одиночестве и ничего не могу сделать, чтобы изменить прошлое…

– Мой кошмар… Я ожидал увидеть нечто другое… Но и на том спасибо, – попрощался голос, и Таох увидел сквозь деревья, как там мелькнул чей-то пушистый серый хвост.

– Постой, прошу, не покидай меня сейчас! – кинулся ему наперерез волк, и теперь оба скрылись из поля видимости орла.

Ему лишь оставалось довольствоваться отголосками, обрывками их дальнейшего разговора:

– Зуб за зуб, око за око, – говорил голос.

– Хочешь?! Убей! Если ты не сделаешь этого – я сам!

– К чему?! Лучше оставь все как есть…

– Но это невыносимо, каждый день…

– Я – не ты! И не знаю так помочь…

– Но все же, прошу, не оставляй меня, не отказывайся, как это сделал много лет назад!

– Тогда ты приказывал, и это привело к смерти! Теперь все иначе, ты просишь, умоляешь, но я приказываю!

– Все, что угодно!

– Ступай откуда вылез, и не показывайся более, никогда! Здесь уже ничего не исправить…

– Ничего не исправить, ничего не исправить, – как помешанный повторял себе под нос волк, несущийся со всех лап по ночному лесу, к себе в логово, забыв, что оно не пусто нынче.

И об этом ему ясно и твердо напомнил Таох, приземлившийся с небес прямо перед ним:

– Повторяй это еще и еще, Ваох!

– Я… я… – резко остановился волк, испугавшись своего имени.

– Я сразу понял, что ты мне знаком, и я не ошибся. Твои черты, унаследовал твой сын Сиваох! С которым я имел несчастье быть знакомым.

– Чего ты хочешь?

– Хочу, чтобы ты убрался отсюда, и чем быстрее, тем лучше!

– Но как же волчата, я обещал Аяру, помочь?!

– Обещал прежде, чем узнал, и замыслил месть тому, кому приходится Аяр сыном?!

– Послушай, я не желаю зла…

– Вот и не желай его в другом месте, а иначе я приведу всю стаю, и тогда посмотрим, как ты запоешь!

– Ты не сделаешь этого!

– Почему нет? Ты убийца и тиран, к чему мне тебя жалеть, когда ты хочешь только одного – убить!

– Нет! – кинулся волк к орлу, но тот, сильно ударил волка когтем по лицу, отчего расцарапал его до крови, прежде успев взлететь в небо.

– Я – другой, другой! – взвыл волк, но Таох был так сильно напуган услышанным разговором, а затем и действием волка, что улетел не оборачиваясь, и в совершенно противоположную сторону, нежели та, где он оставил волчат…

– Я другой, другой, слышишь?! Я докажу им, я докажу себе, что я могу быть другим, – говорил себе под нос волк, издалека, наблюдавший за двумя волчатами, спавшими по-прежнему без задних лап, несмотря на утреннюю зорьку.

– И пусть они убьют меня! Мне не жалко моей жалкой жизни, но их я уберегу, – продолжил он, приближаясь к волчатам с горящими глазами, весь дрожа и слизывая языком кровь с лица…

VII «Там – мой Дом!»

«Терпение… Что мы можем сказать о нем тому, кто долгое время только этим и занимался, причем сам не понимая, что это за штука.