Мир не вечен. Цикл книг: «Эйриния». Книга первая. Том III

– Отец, все мы прекрасно знаем это, – вмешался в повествование Императора Август. – Вы обнаружили здесь особую жидкость, которая разъедает даже камень, и благодаря ей скалы стали податливыми, как глина…

– Сын! – поднял голос Отец на недовольного паренька, который держался в стороне.

Скрестив руки на груди, вечно недовольный Принц бросал на помилованных пиратов испепеляющие взгляды, наполненные нескрываемым пренебрежением и даже злобой.

– Ренн был основан как залог нового Безопасного Мира… Но в Летопись Города вмешалась наша Гордыня и Жадность…

– Отец, хватит уже притчей!

– Август!

– Не пойму, что ты с ними якшаешься, казнить их – и всё!

– Сын! – отстранив от себя заботливых эсфирцев, Ромул поднялся на ноги.

– Нет Отец, ты всю жизнь твердил мне, что я должен быть тверд и решителен! Готовым в решающим момент поступить так, как того велит Долг перед Родиной! А сам – не смог казнить этих мерзавцев, – указал разгоряченный паренек на Пика, Тоша и Ночу, которые стояли подле стола, не понимая сами, что произошло и почему они еще живы.

– Я и не собирался, – указал мудрый мышь на Кламир.

Именно этим холодным оружием, он за один взмах перерубил все цепи на Гостях Ренна. Остались лишь «браслеты» на руках и ногах, да ошейники – и то ненадолго. Ибо в следующую песчинку, Император лично избавил бедных мышат от оков, как сделал это за минуту до этого с Правителем Эсфира.

Заострив внимание на обожжённых ручках черной мышки, всего покалеченного Тоша и окровавленной правой кисти Пика, на которой не хватало двух пальцев, Ромул мог лишь отдаленно представить через какие трудности пришлось пройти этим храбрым мышатам.

– Как?! Но ведь они пираты! – не успокаивался запутавшийся в собственной гордыне паренек.

– Сын, если они жили на острове Вольных, это не делает их преступниками! – при упоминании этого названия, которым именовали остров лишь те, кто жили на нем, Пик и Ноча переглянулись.

– Они похитили Принцессу Софию и хотели убить нас во Дворце Эсфира вот с этим лжеправителем! – указал Наследный Принц на покалеченных друзей и ослабшего Тимура.

– Ты не прав, сын!

– Нет Отец, это ты не прав! Теперь я вижу, что даже смерть Яна не трогает тебя! Ты всегда был тверд, но я не собираюсь всё так оставлять! – вспылил Наследник и сбросив плащ с плеч, сорвался с места по направлению к выходу.

– Сын остановись! Ты не знаешь и доли правды… – попытался вразумить своё чадо мужчина, но паренек не собирался слушать.

Громко хлопнув дверью, он вышел из Зала. Оставив позади себя все сомнения, он уверенной поступью направился прочь отсюда.

– Я поговорю с ним! – тихо откланялся Себ, в сердцах поддерживая друга и негодуя по поводу амнистии для преступников. – Идем! – хотел он потянуть за собой Софию, но мышка не двинулась с места.

– Прости Себ, но я не помню ни тебя, ни их… Но в глубине души, мне что-то подсказывает, что здесь моё место! – тихо ответила София, одним глазом поглядывая на Пика.

Уловив столь невинный жест, виконт бросил гневный взгляд на серого мышонка. Готовый голыми руками удавить паршивца, осмелевшего встать между ним и прекрасной Софией, ему пришлось усмирить свой гнев под пристальным взглядом самого Императора. Проглотив горечь обиды, он выскочил из Зала следом за Августом.

Ревнивец застал друга по несчастью как раз в тот самый момент, когда он перешептывался с одним из служителей Ордена, а также крысой из Концерна.

– Мы всё слышали, Мой Фирст…

– Война неизбежна, Принц!! Они уже прислали Гонца с требованиями… И раз ваш отец…

– Ваш Отец – Наш Император, колеблется…

– Его можно понять…

– Война не за горами…

– Мы должны действовать быстро…

– И нанести удар первыми… – сладостно шипели ему на ухо коварные личности.

– Я услышал Вас… А насчет Гонца, то сию же минуту переговорю с ним, – решил перехватить инициативу Август.

– Как Вам будет угодно, – раскланялись перед ним верные Сыны Отечества, а про себе смекнули, что с таким Правителем им будет легче «руководить» Ренном.

– Август, позволь пойти с тобой? – спустя пару песчинок нагнал его Себ.

– Хорошо друг мой, идем, – охотно встретил виконта на своей стороне Наследный Принц.

– Если честно, я тоже не в восторге от решения твоего Отца помиловать пиратов… – уловил недовольство на лице Августа сын Графа и решил воспользоваться этим в своих корыстных целях.

– Не говори больше о нем в моем присутствии! Он старый Дурак и еще поплатиться за свой опрометчивый поступок… – злобно прорычал мышонок, у которого чаша терпения переполнилась и он, как никогда, готов был пойти на крайность…

– Об этом я и говорил вам… – тяжко вздохнул Император, садясь обратно на свой трон.

«Наш Ренн превратился из Мечты о Новом Мире, в город, где царит алчность и Классовая неприязнь.

С самого начала наше Общество оказалось разделено на Три Пласта. Тех, кто поддерживает служителей Ордена Мира; так или иначе связан с Концерном, а также – привержен мне и состоит на службе Ренна.

Вначале я не считал, что это может привести к раздору…

Но шло время, каждый Класс Общества становилось могущественнее и богаче. Я и глазом не успел моргнуть, как между нами началась неприметная скрытая борьба за Власть. А вместе с этой вечной грызней, Общество стало с неприязнью относиться к другим реннцам, не из своего класса.

Слишком долго я закрывал глаза на это, и вот теперь мой собственный сын ополчился на меня! В этом – вся моя вина…

Я недостаточно уделял ему внимания и позволил этим крысам из Концерна открыть Академию, где, как вы сейчас имели «счастье» убедиться, обучают лишь отвращению ко всем иным мышам… Раз он даже не смог распознать истинного правителя Эсфира».

С этими словами Ромул повернулся к Тимуру. На его лице проступила скупая мужская слеза, которую он поспешил смахнуть со щеки.

– Прошу прощения Алатан-Паша, я прекрасно знал твоего Отца – Тимура Освободителя… Некогда мы с ним сражались бок об бок…

– Мой папа часто о вас вспоминал, Император Ромул Реннский, – учтиво поклонился ему паренек.

– Мне очень жаль, что он покинул этот Мир так рано и не увидел, как его сын становиться настоящим мужчиной, – по-отцовски похлопал его по плечу мышь.

Затем мужчина перевел свой взор на виновников всего произошедшего.

– Скажи малышка, Терриус – твой отец?! – очень вежливо и даже немного с лаской, обратился он к Ночи.

– Да, – в знак согласия кивнула черная мышка.