А подруги, всем назло,
Чтобы сделать западло,
Своего гонца послали,
Чтобы их письмо дошло.
Поскакал он, что есть сил,
И письмо царю вручил.
Вот куда девался первый,
Классик нам не сообщил.
В том письме (почти точь-в-точь)
«Родила царица в ночь
Не мышонка, не лягушку,
Не то сына, не то дочь».
В общем, царь погоревал,
Всем по рожам надавал
И гонца послал в нокаут,
Чтоб до завтра не вставал.
Утром шлет гонца назад,
Чтоб готовили доклад.
Сам приедет, разберется,
Кто был прав, кто виноват.
А подруги (что за черт)
Хвать гонца и в кабачок.
Нахрена его поили?
Это ж их был казачок!
Написали свой каприз
И с гонцом – «Царицу, плиз,
Посадите с сыном в бочку,
Закатайте и в круиз».
Что же делать пацанам?
«Царь сказал. Решать не нам».
Засмолили, закоптили
И торпедой по волнам.
Как пульнули бочку на,
Сразу кончилась война.
В скором времени купцов он
В гости примет до хрена.
По воде, как кенгуру,
Бочка скачет на ветру.
За день к острову Буяну!
Так написано. Не вру.
В бочке вымахал амбал,
Рожа больше, чем штурвал,
В темноте не промахнешься,
Хоть ни крошки в рот не брал.
Тесно стало бугаю,
Песню он завел свою,
Чтобы вынесло на берег,
Где-то пляжа на краю.
И услышала волна,
Пожалела пацана.
Остров рядом, ей не трудно.
Издеваться нахрена?
«Сын на ножки поднялсЯ,
В дно головкой уперсЯ».
Дно у бочки, вроде, снизу…
Видно, классик отвлексЯ.
Дно вдавить в сырой песок
Вверх ногами он не смог.
Акробат, едрёный корень!
Крышка хрустнула у ног.
День терпел – невмоготу!
Крышка скрылась за версту
И помчался бедолага
Ко ближайшему кусту.
Отстонался за кустом
И заметил холм потом.
Дуб здоровый на верхушке,
Да не тронутый, при том.
Как ни шарил по кустам.
Нет животных. Пустота.
А кишка урчит не хуже
Разомлевшего кота.
«Жрать охота, да и пить…
Кабана бы завалить…
Ну а птицу, как ни прыгай,
Кулаком не зашибить.
Медвежины не едать,
Акулины не поймать,
На дичину мне придется
Поохотиться, видать.