Оправа для бездны

Она сидела на одном из сундуков и разглядывала округлую пластину, выточенную из дерева:

– Ну-ка взгляни!

Пластина оказалась зеркалом в деревянной раме. Вот только выполнено оно было из стекла, а не из бронзы, в темной глубине которой юные бальки из родной Марику деревни частенько пытались разглядеть собственную красоту. Лируд рассказывал про стеклянные зеркала, которые умельцы в городах изготавливают с помощью серебра, но до сего дня все стекло, которое Марик видел, помещалось на толстой шее старостиной жены, да и то в виде грубых бус.

– Что там?

В зеркале отразилось обветренное лицо молодого парня с широко посаженными глазами, крепкими скулами и узким подбородком. Оно показалось Марику нелепым и уродливым. Он неуклюже дотянулся рукой до лба, подергал себя за кончик носа, поскоблил пушок под ноздрями и нижней губой и даже открыл рот, чтобы разглядеть собственные язык и зубы, но тут же покраснел и торопливо протянул зеркало обратно.

– Непохож ты на баль, – задумчиво проговорила Кессаа.

– Моя мать – сайдка, – объяснил Марик. – Из Дешты она… была.

– Спросить хочешь о чем?

Кессаа пристально посмотрела ему в глаза, и Марику захотелось спрятаться, согнуться, забиться в угол, зажмуриться, чтобы только не видеть этого пронзающего взгляда. Он отвернулся в угол и пробормотал:

– Чей это трофей?

– Мой, – спокойно ответила Кессаа. – Я взяла этого юррга в тот же день, что и ты. И второго не пропустила бы, который на тебя вышел, но зацепил меня первый. Еле успела забраться на дерево. Второй шел в сотне шагов.

– Ты? – невольно хмыкнул Марик. – Одна? Без копья? С мечом? Да за то время, что второй юррг пробежит сто шагов, ты и выдохнуть бы не успела!

– Успела забраться на дерево, – устало повторила Кессаа и потянула к плечу рукав. Марик нервно сглотнул: на правом плече сайдки багровел шрам размером с ладонь. Не от иглы шрам, а от зубов.

– Если не веришь, считай, что меня цапнула белка. Не попала по глазам.

– Ты… тоже переносишь яд юррга? – хрипло спросил Марик.

– Нет. – Кессаа мотнула головой и повторила: – Нет. Я только знаю, как выгнать его из крови. Но это очень трудно. И очень больно. Как ты этому научился? Ора не смогла бы спасти тебя.

– Мать. – Слова отчего-то стали даваться Марику тяжело. – Юррг разодрал ей руку до моего рождения. Я родился уже после. И выжил.

– Понятно. – Кессаа опустила голову, словно отдых ей требовался теперь, немедленно, но, когда она через мгновение снова посмотрела на Марика, в ее глазах не было и тени усталости. – Спрашивай, потом я не всегда буду объяснять тебе то, что потребую выполнить. Спрашивай, пока я готова отвечать. Еще два вопроса. Я отвечу еще на два вопроса, затем будем собираться. У нас мало времени.

– Что за судьба? – Марик сдвинул брови. – Ты сказала вчера, что судьба у меня такая – идти с тобой.

– А разве нет? – Она усмехнулась. – Обзывай как хочешь, но ты идешь со мной. И будешь со мной, пока я заразу эту от поселка не отведу. Конечно, если не сломаешься раньше.

– Раньше чего? – нахмурился Марик.

Кессаа медленно потянула вверх второй рукав. На предплечье по-прежнему багровела надпись: «Суйка».

– Нужно идти так… далеко? – растерялся Марик.

– А ты как думал? – Кессаа стряхнула рукава к запястьям. – Может, и дальше. Если волчица повадится в деревню ходить, разве охотники тропы перекапывают? Они логово ищут.

– А те, которые из Суррары? – почесал затылок Марик. – У них ведь логово в другой стороне?

– У них логово там, где привал разобьют. – Она поднялась на ноги. – Это все?

– Я не сломаюсь, – твердо сказал Марик.

– Увидим, – спокойно кивнула Кессаа. – Потому что если сломаюсь я, то сломаюсь последней.

– Когда уходим? – нахмурился Марик. Обидными ему показались слова Кессаа. Это еще он посмотрит, кто сломается первым.

– Завтра. – Кессаа откинула крышку сундука. – Не будет недели. Веговских рептов заметили дозорные выше по течению. Уже к вечеру они окажутся здесь. Вег пока не знает, но на плес то и дело поглядывает. Пойдем с рептами.

– Зачем нам репты? – не понял Марик. – Уходить скрытно надо! Или ты хочешь…

– Хочу, – кивнула Кессаа, вытаскивая из сундука свертки и скрученные в мотки ремни. – Хочу, чтобы о нашем уходе знали не только лазутчики с того берега, но и репты. Хочу, чтобы вся Ройта знала, что нет больше целительницы у холма в среднем течении Ласки. Собираться будем по-настоящему. Сегодня останешься здесь. Будешь ночевать у костра.

– А если они нападут ночью? – спросил Марик. – Ну те, которые на том берегу?

– Не нападут. – Кессаа задумалась. – Они боятся меня. На таких, как я, не нападают близ их жилища. Если и нападут, то не здесь. Да и не уверена я, что нападут. Уж больно они старались попасться нам на глаза… Выкуривают, скорее всего. Ну и пусть. Пойдем с рептами. Я уже переговорила с Вегом. За хорошую плату троих в лодку возьмут.

– Троих? – напрягся Марик. – Значит, Уска все-таки отказал Оре? А как же обряд? Вот отчего Вег сверкает, как луч Аилле?

– Не спеши, парень, – усмехнулась Кессаа, но на краях ее усмешки Марику почудилась боль. – Все будет, как надо. Сейчас перекусим, потом пойдешь к Уске – он хочет переговорить с тобой. А пока снимай рубаху: смену тебе подберем, и доспех приладим, хоть ты и не воин. А без войны никак нам не обойтись. И поторопись, пора бы уже и перекусить с утра. Да не бойся ты, никуда не денется подарок Оры! И не съем я тебя!

К концу завтрака притопал дед Анхель, выскреб из котла остатки похлебки и присел обсудить что-то с Кессаа. Вег не спускал довольного взгляда с Оры, которая нарядилась в беленое платье, повязала платок на рептский манер и, закатав рукава, просушивала и выбивала мешки, шкуры и прочий скарб, который Марик начал вытаскивать из нутра каменного дома. Насьта, как он умел это делать в совершенстве, незаметно исчез, но Марик был уверен, что ни противоположный берег, ни серебристая гладь реки не остались без пригляда. Хотя уже к полудню Марику начало казаться, что пригляда скорее требует Вег, который, увиваясь вокруг дучки, безостановочно описывал радости возможной семейной жизни в столице рептского королевства, рассказывал, какие деньги зашибает знаменитый сайдский целитель, ведущий прием знати в одном из особняков города, хвалился собственным крепким домом на улице кузнецов и сетовал на раннюю смерть жены, сделавшую его незаслуженным вдовцом. Ора участливо кивала, распаляя репта все сильнее и сильнее, и довела его до того, что капризный хромой присел возле огня и принялся послушно чистить грибы и овощи, понемногу заполняя закопченный котел.

– Эй, Рич! Не слишком ли велика посудинка? – громогласно поинтересовался Вег у сайдки, когда дед Ан, покряхтывая, отправился восвояси. – Я смотрю, Ора затеялась накормить сразу три десятка ремини? Или уж не менее двух десятков, конечно, если каждый из этих недомерков будет есть так, как это умеет делать Насьта!

– Почему не спросишь у нее сам? – переждав довольный хохот репта, отозвалась Кессаа.

– Она слишком взволнована! – снисходительно объяснил Вег. – Пойми, переезд из леса в большой город происходит не каждый день. К тому же в городе надо устроиться: пока поймешь, что добрые советы и помощь не валяются под ногами, иногда насобираешь столько тумаков! Но ничего, до Ройты путь не близок, надеюсь, я сумею объяснить и Оре, да и тебе, Рич, как следует начинать дела! Больных-то за Мангой побольше, чем здесь! И пусть знатью занимается этот самодовольный старик из Скира, а кто будет лечить таких, как я? Неужели хороший кузнец или торговец пожалеет серебра за собственное здоровье? Одно непонятно. – Вег прокашлялся и перешел на рептский говор: – Зачем тащить с собой этого бальского безусого юнца-остолопа? Плечи у него, конечно, широки, но непохож он на воина – плохой из него охранник. Или собираешься сделать из него землекопа? Так весь город сбежится посмотреть, как он надрывается со своей железкой! Хочешь, я поговорю со Смаклом, нашим головой, и он разрешит парню ею грести? И плыть будем быстрее, и пару монет сбросим с цены? Хотя, похоже, он уже сточил ее до огрызка!

Марик едва не выронил шкуру, которую прилаживал для просушки на куст. Вот ведь змей болотный, в глаза улыбается, а за спиной гадости говорит! А если бы Марик языка корептского, на рептский похожего, от приятеля Сварда не знал? Кровь закипела в жилах, хотел тут же под глаз крючконосому засветить, вот только Кессаа как холодом обдала, по-бальски Марика окликнула, собраться заставила:

– Работай, парень, нечего ладонями хлопать, если гнусь над чужой головой жужжит!

Замолчал Вег, насторожился, а Кессаа улыбнулась да по-рептски ему пожаловалась:

– Может, и остолоп, ну так мне не голова его нужна, а сила, а силы у него в избытке! Еще бы лени убавить, чтобы подгонять да вразумлять не пришлось, – я бы и грести ему доверила. А пока только копать. Или не понадобятся больше могилы рептам? Не дойдут хенны до Ройты?

– Это вряд ли! – замахал руками Вег. – Что же они до сих пор не дошли? Уж больше двух лет за Лемегой стоят. Да и риссы не дадут. У нас говорят, что риссы с ними договор заключили. Да-да! И с нашим королем тоже! Подожди! Пройдет время, и с сайдами заключат! А куда деваться? Без Скира все равно толковой торговли не будет, а из-за борских башен сайдов даже хенны выцарапать не смогут!

– Время рассудит. – Кессаа поднесла ладони к вискам и прошелестела, понизив голос: – Будет война. И не потому что камень, катящийся с горы, сам по себе остановиться не может, а потому что я вижу и слышу. Веришь мне, Вег?

– Тьфу на тебя, – замахал руками репт. – Вот ведь зараза. Говорили мне, что дуркует целительница! Нет, нужно Ору от тебя забирать!

– Не веришь? – усмехнулась Кессаа, опуская руки. – А если скажу, что нынче же вечером ладья ваша вернется? Поверишь? Или ты думаешь, Ора сама решила полный котел похлебки варить? А?

– Тьфу, тьфу, тьфу, тьфу! – отплевался на четыре стороны репт, бросил нож и рассерженно заковылял к собственному лежаку.

Отсмеявшись, Кессаа повернулась к Марику: