Узник комнаты страха

«Началось!» – мысленно поздравил сам себя Виктор и, как бы разочарованный от того, что приходится сворачиваться, скатился с Люси на простыню.

И тут спасительная идея, простая, как дважды два, озарила его сознание. Мужчина бодро чмокнул девушку в щеку и радостно сообщил:

– Мурка, мне бесконечно печально от того, что эта ночь закончилась. Мы повторим ее в самое ближайшее время, обещай мне, но сейчас у меня момент профессионального триумфа. Наверное, это ты, мой ангел, его принесла. Признавайся!

Он игриво чуть-чуть потряс девушку за плечи, будто пытался извлечь из нее правду о ее светлой миссии в его судьбе, и тут же спешно поднялся. Обойдя постель, он взял Люсину одежду и бросил к ней на кровать, чтобы девушка поняла, что ей пора одеваться и, значит, уходить.

– Что случилось? – неуверенно перебирая свои вещи, снова спросила подружка.

– Милая, тебе надо уходить, и, увы, довольно быстро. Сюда едет хозяин галереи, где я выставляюсь. Едет он с очень богатым европейским покупателем. Надо заключить сделку.

– Почему мне нельзя быть? Это же даже придаст тебе значительности. Это же стильно. Я в кино видела, что девушка художника всегда рядом с гением. Тем более, что я сильно младше тебя. Это придаст тебе еще и шарма. Раз у тебя такая молодая подружка, значит, ты – не зануда.

– Не так вдруг, дорогая. Для начала мне надо будет сводить тебя на несколько моих вернисажей, представить публично, так сказать, в мягкой форме.

«Почему бы и нет? – прикинул Цилицкий. – В конце концов, от Веры пора уже отделываться, по крайней мере, она должна постепенно привыкать к тому, что у меня жизнь продолжается!»

Неохотно одеваясь, Люся обиженно пыхтела.

– Скорее, пожалуйста, скорее, – поторопил ее Виктор, – мне еще надо принять ванну до их приезда, чтобы не пахнуть сексом так откровенно. И надо немного прибрать тут. Особенно вон те красоты на столе.

– А когда у нас будет первое публичное явление?

– На следующей неделе.

– А почему сейчас не ты к ним едешь? Почему встреча не в галерее и не в мастерской, а у тебя дома? – не отставала с расспросами подружка.

Одевалась она при этом, правда, уже довольно шустро, и только эта ее очевидная поспешность удерживала Виктора от взрыва бешеного протеста против ее болтовни.

«Ну почему женщины всегда пытаются найти подвох?! – зудели у него в голове вопросы, на которые он уже давно не надеялся найти ответы. – Почему они не могут действовать просто: им сказали, как поступить, так они и поступили?! Зачем все эти бесконечные попытки понять суть происходящего?!»

А между тем время шло, грозовая туча надвигалась, становясь в его представлении все больше и чернее.

– Милая, я не знаю почему! Они мне не объяснили, а я, как ты видела, не имел возможности спросить. Одевайся, пожалуйста, быстрее. Возможно, они просто были в таком месте, из которого проще приехать сюда, чем в галерею. Или коллекционер интересуется тем, как живут русские гении искусства…

– И твой агент не стесняется показать ему такие условия? – хмыкнула Люся, уже причесывая волосы.

Виктор нежно обнял ее сзади за плечи, тихонько подталкивая к выходу, и поцеловал в висок.

– Знаешь, мурка, а в этом как раз есть некоторый смысл. Любой человек теряется в непривычных, кардинально новых для него условиях и перестает привычно рубить мир по своим меркам. Тут-то его можно незаметно для него самого нагнуть в нужную тебе сторону. А такое жилье, как мое, для любого богатея – терра инкогнита! Ты уже готова, моя хорошая? Давай, я тебя провожу, там темно.

Собираясь выйти из комнаты, Виктор сунул ступни в тапки и зажал в руке мобильник.

– Вдруг позвонят. Нельзя пропустить, – не очень убедительно объяснил он.

– Ты же голый! – Люся, смеясь, кивнула в сторону его мужской радости.

– Ав коридоре меня никто не увидит, – успокоил Виктор, выводя девушку из комнаты и помогая ей не споткнуться во мраке. – И по телефону тоже не увидят! А с тобой рядом мне, по-любому, приятнее ходить голым. К тому же я прямо сейчас – в ванну. Мурка, я позвоню, постараюсь вечером быть для тебя свободным. У тебя, кстати, будет еще немного дури?

– Я постараюсь. Но я сегодня работаю во вторую, это значит, что до полуночи.

– Очень хорошо. Тогда я точно буду свободен. И буду тебя ждать.

– Будешь греть кровать?

– И охлаждать шампанское!

Виктор, наконец, довел Люсю до двери, предусмотрительно посмотрел в глазок и, убедившись, что за дверью еще никого нет, вытолкал девушку в коридор.

– Прости, что не провожаю, ты же понимаешь, да? Дела душат!

– Не очень понимаю, если честно, потому что проводить – дело пяти минут. Ну, ладно, на первый раз прощаю, а там посмотрим.

Она не очень ласково чмокнула его в губы и, наконец уже, пошла вниз по лестнице. Пару каких-то мгновений, пока девушка не скрылась за поворотом лестничного пролета, он, голый, стоял в дверном проеме, делая вид, что дорожит каждой минутой, когда может видеть ее.

Закрыв в конце концов дверь, Виктор поспешил обратно в комнаты. По дороге, прямо на ходу, прямо в темном коридоре он набрал номер Веры. Он хотел узнать, где она, и решить, за что хвататься в первую очередь: за уборку улик его ночного баловства, которое Вера, без сомнений, сочтет преступлением, или спокойно сходить в душ и еще чуть-чуть помечтать.

Но пальцы неохотно бегали по кнопкам, выбирая нужный номер. Виктору совсем не хотелось услышать ее голос раньше времени и, уже нажав вызов, он даже решил отменить связь, не дожидаясь ответа. Но не успел. Странный звук отвлек его внимание. Он, удивленный и настороженный, опустил руку с аппаратом, так и не нажав кнопку разъединения, и прислушался. Где-то в его квартире звонил мобильный телефон. Этот звук доносился не с нижнего этажа. Телефон звонил в его квартире. Виктору стало страшно.

Мужчина почувствовал, что его кожа покрывается мурашками. По телу пролетел – откуда только взялся – холодный сквозняк.

Звук был где-то совсем рядом. Он даже стал громче. Он был знакомый, этот звонок. Прислушиваясь и очень осторожно подходя к повороту в коридоре, Виктор решил подсветить себе дорогу в темноте и вспомнил, что до сих пор не выключил мобильник. Он нажал кнопку для разъединения связи, готовый следующей кнопкой активировать фонарик. Несанкционированный гудок тут же вякнул и заглох.

Виктор осторожно высунул голову и заглянул за угол во мрак.

Нечто темное вдруг материализовалось из полутьмы, к которой еще не привыкли глаза. И сразу дикая боль оглушила сознание. Тело в страшных муках скрючилось в невероятном изгибе. Виктор пошатнулся. Вера, а это была она, со всей присущей ей силой стукнула коленкой Виктору в пах еще раз. Второго нападения он не выдержал и упал, ноя от нестерпимой боли.