Геном

Алекс не колеблясь стащил с нее грязное белье, откинул одеяло, уложил девочку поудобнее. Ким ничем не помогала ему, но и не сопротивлялась. Уже хорошо. Наверное, она оттягивала метаморфоз сколько могла. Неосознанно – этот процесс рассудку не подчиняется, – а просто понимая свою незащищенность. Появление Алекса сломало хрупкое равновесие между заложенной в генах программой и сдерживающими закукливание гормонами. Девочка доверилась ему – и сжатая пружина начала раскручиваться.

– Свет мешает? – спросил он.

– Нет…

У нее менялся голос. Начинала перестраиваться гортань.

– Ким, постарайся меня выслушать. Это очень важно, понимаешь?

– Да…

– Ты входишь в метаморфозный транс. Сейчас у тебя начнутся видения… всякие. Твое тело изменится в соответствии с вложенной программой. Все пройдет хорошо, я уверен. Но будет немножко больно. Ты потерпишь?

Девочка слабо кивнула. Из ноздрей скатились капельки крови.

– Хочешь пить?

– Нет… пока.

Алекс вздохнул. Он знал о стадии куколки ровно столько, сколько любой спец, прошедший этот этап и получивший базовое образование. Но в принципе достаточно было помнить одно – стадия куколки должна проходить под надзором специалиста. В случае сбитого метаморфоза – в госпитале.

Проклятие…

И в карманах пусто.

И никаких знакомств.

Чужая планета, чужой город и чужая девочка, входящая в стадию куколки…

Он подсунул руки под вздрогнувшее тельце, приподнял Ким.

Тридцать девять – сорок килограммов. Непростительно мало для метаморфоза. И… что-то еще, тревожное и неправильное… Дисбаланс массы, нехарактерный для человека.

– Ким!

Девочка открыла глаза.

– Ты не киборгизирована?

– Нет…

– Никаких искусственных органов? Водители ритма, трансплантаты, встроенное оружие?

– Нет.

– Твое тело биологически чисто? Абсолютно? Никаких инородных объектов?

Он мог и ошибаться. Чувство равновесия у него тоже было усилено – для тех редких случаев, когда мастер-пилоту приходится пользоваться совсем уж крошечным аппаратом вроде флаера или ракетного ранца.

Но Ким молчала, испуганно глядя на него.

– Девочка, в куколку нельзя входить, имея импланты! Организм не выдержит!

Это был полный провал. Если девчонке по какой-то причине подсадили искусственный орган – она обречена.

– Клянись…

– Что?

– Клянись, что сохранишь…

Ее рука поползла по животу, остановилась где-то над левой почкой. Секунду пальцы девочки слабо разминали кожу. Потом по телу прошла дрожь, и кожа под пальцами расступилась, открывая карман.

Все-таки не искусственный орган. И даже не встроенная пушка. Просто тайник в теле, практически неразличимая полость.

– Возьми…

Алекс опустил Ким на кровать и осторожно взял из ее рук тяжелый кристалл.

Усеченный конус, пять сантиметров в основании. Прозрачный, словно бриллиант. И столь же дорогой, как бриллиант такого размера.

Алекс приподнял кристалл, посмотрел сквозь него на свет. Розовое свечение лампы стало белым. Он сильно сжал кристалл и почувствовал под пальцами упругую податливость.

Все правильно. Гель-кристалл.

– Откуда он у тебя? – только и спросил Алекс.

– Сохрани! – Пальцы Ким сжались на его запястье с такой силой, что Алекс зашипел от боли. – Клянись!

– Клянусь!

Как нелепо. Умирающая от голода бездомная девчонка носит с собой целое состояние. Кристаллы такого размера используют на звездных крейсерах, в планетарных вычислительных центрах, в комплексах виртуальной реальности, в навигационных центрах крупнейших космодромов. На Ртутном Донце подобных кристаллов может быть пять-шесть штук… вряд ли больше.

– Ты… обещаешь?

– Обещаю.

Алекс наклонился, коснулся губами ее лба.

– Спи. Я знаю, как обращаться с гель-кристаллами. Не бойся.

Она поверила. Ничего другого ей просто не оставалось. Через несколько секунд глаза девочки закрылись, но это не было сном. Повинующееся программе сознание отключилось.

Алекс набросил на девочку одеяло.

Небольшая передышка, от силы на час-полтора. Сейчас ее организм начнет готовиться к метаморфозу.

И все-таки у нее нет шансов…