Недотепа. Непоседа (сборник)

– Да не в этом дело, – отмахнулся Трикс. – Раз я тебя простил, то, значит, простил. Дело-то в другом. Я же теперь маг и чародей, видишь? Начинающий…

– Ага. – Иен покосился на фею, сидевшую на крае стола и болтавшую ножками. Фея слабо светилась, а вокруг нее вилась мошкара. – Вижу…

– Ну и как я могу тебя взять на службу? Будь я настоящий волшебник – взял бы тебя в ученики. А вот ученику волшебника ученики не положены. И оруженосцы тоже.

– А слуги?

– Щавель возмутится, – мрачно сказал Трикс. – Он всегда говорит, что работа волшебника требует уединения. Потому и сам слуг не держит.

– По-моему, он врет, – сказал Иен, выскребая почти пустую банку из-под апельсинового джема. – Он скупердяй, наверное.

– Да нет же, – заступился Трикс за учителя. – Он ничего так. Бедный только…

– Волшебник? Бедный? Наколдовал бы себе золота!

– Золото нельзя наколдовать, – вздохнул Трикс. – Давай дождемся, пока он приедет. Он добрый… для волшебника. Может быть, он тебя здесь поселит? Чтобы ты дом сторожил.

– Я бы с удовольствием! – воскликнул Иен, оглядывая кухоньку. – Крыша крепкая, не течет. И зимой, наверное, тепло.

– Мальчики… – Фея повернулась к ним и вздохнула. – Ну как вы можете обсуждать всякую ерунду? Луна взошла!

– Ты хочешь танцевать? – догадался Трикс.

– Ага! – Фея просияла. – Будете смотреть?

Трикс смутился. Честно говоря, когда он представлял себе фей, танцующих в лунном свете, ему виделось что-то более крупное. Похожее на княгиню Кадиву. А еще ему хотелось спать, хотя он и не подозревал пока, что выспаться в эту ночь толком ему не удастся.

– Понятно, – грустно сказала фея. – За каждый обед ругают, танцами не любуются… Увидимся утром, Трикс.

Она вспорхнула и светящимся мотыльком вылетела в открытое окно. От феи исходил такой раздраженный гул, что даже сторожевой огонек, проплывающий мимо, на всякий случай шарахнулся.

– Суровая она у тебя, – сказал Иен. – А что там такое про обеды?

– Дурью она питается, не понял? – мрачно ответил Трикс. – Так получилось. Когда голодная – раздражительная и ничего не умеет. Как наестся – начинает хихикать и глупости делать… Ладно, давай спать. Я лягу в комнате Щавеля, а ты можешь в большом зале, на диванчике. Или в каморке для слуг, там кровать есть.

– А можно в кабинете?

– Нет! – перепугался Трикс. – Ты что! Мне Щавель вообще запретил туда заглядывать. Говорит, там остаточная эманация магии. Уснешь человеком, а проснешься каким-нибудь эльфом или минотавром.

– Глупости, – неуверенно сказал Иен. – Пугает… Я в каморке лягу, так привычнее.

Трикс взял одну свечу, Иен другую. Пройдя темным коридором, мальчики пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись – Иен в свою каморку возле входных дверей, Трикс в спальню мага – мрачноватую, но с широкой и мягкой кроватью. Раздевшись и потушив свечу, Трикс немного постоял у окна, вдыхая свежий прохладный воздух. Несмотря на жаркий день, ночь выдалась прохладной. Сквозь ветви деревьев проглядывали особняки верхних районов и даже купол княжеского дворца. Трикс подивился тому, что и дворец, и улицы между особняками были ярко освещены – двигались крошечные точки светильников, мерцали красноватым светом факелы, а вокруг купола дворца разливалось белое магическое сияние. Интересно, так каждую ночь? Или сегодня у регента Хасса был какой-нибудь важный прием, после которого только расходятся гости…

Вздохнув, Трикс забрался в кровать, натянул одеяло по самые уши. Постель была довольно чистой, если на ней и спали, то неделю-другую, не больше. Ночную рубашку, принадлежавшую Щавелю, Трикс решил не надевать. Завтра надо будет велеть Иену постирать и ее, и простыни… а самому пойти на рынок и купить все по списку Щавеля: еду, свежие полотенца, бумагу и чернила, ароматические свечи, вина белые и красные, мыло для рук и головы, благовонные соли для ванн…

Он уже погружался в сон, когда услышал тихие шаги в коридоре. Трикс затаил дыхание. Дверь в спальню скрипнула.

Иен!

Негодный оруженосец решил обворовать его и снова убежать?

– Трикс! – тихо и жалобно позвал Иен. – Трикс, мне страшно! Там… там кто-то ходит!

– Где?

– В ка… кабинете!

Сон с Трикса как рукой сняло. Он вскочил, торопливо натянул штаны. Поискал на ощупь на стене – еще днем мальчик заметил, что в спальне своей великий маг Щавель, не полагаясь на одно лишь волшебство, хранил простую, но увесистую дубинку вроде тех, которыми пользовались стражники. Схватившись за упругую теплую рукоять из резинового дерева и обмотав вокруг кисти ременную петлю, Трикс сразу почувствовал себя увереннее. В конце концов, он же победил хулигана в драке на палках? И победил потому, что невольно сложил заклинание, сделавшее его хорошим бойцом. Насколько Триксу было известно, действует такое волшебство долго.

– Пошли! – велел Трикс. Глаза уже привыкли к темноте, и света из окон вполне хватало, чтобы ориентироваться. Иен тоже был в одной рубашке и босиком.

– Вначале я услышал, что кто-то на улице возится, у калитки, – торопливо рассказывал Иен. – Ну, мало ли… Пошумели и перестали. А потом слышу – в кабинете скрипит… и как бы голоса тихие… Это магия, вот честное слово, магия! Остаточные има… эманации.

– Вор залез, – неуверенно сказал Трикс. Они опасливо приблизились к двери кабинета. Вроде бы было тихо…

– А сторожевой огонек? – зашептал на ухо Иен.

– Ну… справились.

– Нет, я видел, он мимо окошка пролетал, когда в кабинете шумело…

– Может, тебе приснилось? – предположил Трикс.

Мальчики стояли, прижимаясь друг к другу и вслушиваясь в ночную тишину. На самом-то деле ночью в доме никогда не бывает совсем тихо. Шелестят за окнами листья на деревьях, шумит в щелях ветер, пощелкивает углями остывающая печка, тихо вздыхают натруженные за день половицы, поскрипывают дверные петли, в углу скребёт мышь. А сейчас тишина стояла мертвая, гробовая, будто на кладбище или в пещере.

– Никого нет! – прошептал Трикс.

– А чего шепотом-то? – ответил Иен.

– Не так страшно, – признался Трикс.

– Может, и впрямь приснилось… – виновато признался Иен. – Только странно…

Что именно странно, он договорить не успел. В кабинете что-то звякнуло и зашуршало. Потом из-под двери пробился яркий свет.

– А! – завопил Иен во весь голос.

– А! – подхватил Трикс и, твердо зная, что лучше напугать врага, чем бояться самому, ударил по двери дубиной.

– А! А! – на два голоса завопили внутри кабинета.

Обрадованный этой слабостью незваных гостей Трикс что есть силы пнул дверь, распахнув ее вовнутрь кабинета.

На письменном столе магистра горела яркая масляная лампа. Рядом, со спичками в руках, застыл светловолосый мальчишка чуть младше Трикса, в одеждах княжеского дома – белое с голубым, короткие штаны чуть ниже колен, кружевная рубашка, круглая шапочка на голове. Судя по одежде, мальчишка был пажом или младшим слугой в княжеских палатах. За его спину прятался совсем уж мелкий пацаненок, черноволосый, чумазый, одетый не в пример проще… и знакомый Триксу!

– Ага! – завопил ученик магистра Щавеля, разом приободрившись. – Ты?

Мальчишка со слишком гордым именем Халанбери, предпочитающий откликаться на прозвище «Ага», закрыл рот и всмотрелся в Трикса. Потом виновато сказал: