Книга гор (сборник)

А шторм просто кончился. Угасло сине-голубое свечение, померкли, опали волны. Шлюпка плыла в прежней темноте, но чудовищные, сравнимые лишь с цунами волны исчезли. Море слегка волновалось, дул порывистый мокрый ветер. Если закрыть глаза, то перемена и не ощущалась.

Ложь. Все – ложь. Я опустил руку за борт, в холодную бурлящую воду. Нельзя поверить в красивую сказку, пока не расскажут страшную. Трудно не засомневаться в клипере Безумного Капитана, если он поплывет по ласковому, освещенному солнцем морю.

Ложь…

– Поднимай парус, Том, – пробираясь к рулю, сказал я. – Мы вот-вот окажемся у нашего острова. Надеюсь, при таком ветерке ты можешь управлять и корытом с парусом.

Стальной клинок ледяной коркой примерз к бедру.

5. Переворот

Небо не стало светлее, когда наступило утро. Но что-то – неуловимое, непонятное – подсказывало: ночь кончается. Может быть, нам просто перестало хотеться спать. Мы вплывали в рассвет.

«Дерзкий» прошел у берегов двух или трех островов, пока мы не узнали знакомых очертаний замка на Двадцать четвертом острове. Положив руль круто к ветру, я повел шлюпку под одним из мостов. Темнота впереди начала сгущаться. На фоне далеких зарниц проступила угловатая тень. Замок.

Я почувствовал, как наползает на меня противная, обидная слабость. Не могло, не должно было появиться это подлое чувство возвращения домой! Замок Алого Щита мне вовсе не дом, а тюрьма…

Шлюпка вылетела на пологий песчаный берег с полного ходу – мы не рассчитали расстояния. Меня кинуло на искореженные остатки каюты, Том с Ингой успели зацепиться за мачту, ну а Тимура выбросило прямо на берег. Едва поднявшись, я перевалился через борт и побрел к острову. В обычной обстановке за Тимура волноваться не стоило, но сейчас, когда он был ранен…

Когда я вышел на берег, Тимур уже стоял, выдернув меч из ножен. Я осторожно взял его за плечо.

– Тим, все нормально. Это же наш остров.

Тимур кивнул, неохотно опуская меч. Но глаза его по-прежнему напряженно всматривались в темноту. Рядом суетились Том и Инга, стараясь вытащить шлюпку подальше на берег. Но я даже не попытался им помочь. Я смотрел на Тимура. Я слушал его слабый шепот.

– Дим, ты не думай, я не тронулся, раз по своему острову с мечом хожу. Просто для меня Конфедерация – единственный шанс…

Переливались на горизонте узкие полотнища зарниц, бледными фосфоресцирующими тенями громоздились в небе облака. Тимур продолжал вполголоса:

– Наш остров для меня не первый, понимаешь? Даже если он победит по всем правилам Игры, мне это ничего не даст. А попал я когда-то на остров Тысячи Камней, тот, где нас чуть не убили. И жил там полгода, учился… Потом ушел искать своих ребят, из Союза. Ночью, когда мосты разведены, перебирался с острова на остров… Только Крис знает, откуда я на нашем острове взялся. Но Крис промолчит. И ты молчи, слышишь?

– Зачем тогда рассказываешь? – вполголоса спросил я.

– Чтобы ты понял. Я за Конфедерацию буду драться до конца, у меня иного пути нет. А значит, мне придется быть осторожнее всех…

Я кивнул, хоть он и не мог увидеть моего жеста. Сзади подошла Инга. Том возился у шлюпки – искал какую-то сумку с вещами, пытался растащить доски каюты. Зря, наверное. Все смыло штормом.

Мы пристали к берегу недалеко от замка, но добирались к нему неожиданно долго. Пусть шторм был иллюзорным, но дождь-то прошел по-настоящему. Ноги вязли в холодном мокром песке, и несколько раз нам приходилось обходить низинки, превратившиеся в топкие болота. Мы были вымотаны до предела, и я уже несколько раз пожалел, что не предложил дождаться утра у шлюпки. Но рано или поздно кончается любая дорога.

Мы подошли к крепостной стене. Розовый камень поблек от дождя, вобрал в себя ускользающую ночную темноту и казался тускло-серым. Ворота были открыты.

– Совсем обнаглели, – неодобрительно произнес Тимур. – Может, устроим переполох?

Никто не отозвался. Да, впрочем, и самому Тимуру наверняка хотелось не шумных сцен, а уютной постели в одной из комнат замка. Не обязательно даже в своей, вполне годилась та, которая окажется ближе всего.

Полуоткрытыми оказались и двери самого замка. Более того, в узкую щель пробивался дрожащий желтоватый свет. Мы, не сговариваясь, остановились. Инга хотела, кажется, что-то сказать, но промолчала, прежде чем я успел ее об этом попросить.

– Дима, – вполголоса произнес Тимур. – Ты?

Я кивнул. Взглянул на меч, втайне надеясь, что клинок снова начнет светиться. Увы, это зависело не от оружия, а от меня самого. Во мне же не было ни злости, ни страха, ни подозрительности. Одна усталость, тяжелая, как свинец…

Стараясь ступать бесшумно, я подошел к двери. Посмотрел в щель между створками.

Прямо в коридоре, перед узкой дверкой, ведущей в подвал, горел костер. Двое мальчишек, прислонившись спинами, сидели рядом. Я узнал знакомые лица, и что-то вроде легкой досады мелькнуло в душе. То ли на перестраховщика Тимура, то ли на самого себя, начавшего пугаться каждой тени.

Толкнув дверь, я вошел. Ребята вскочили – так резко, что один угодил ногой в костер и тоненько ойкнул. Это был Игорек.

Второй мальчишка медленно вынимал меч. Полоска света, отразившись от лезвия, скользнула по резким скулам, твердо сжатым губам, засохшей царапине на лбу. Когда мы уплывали, у Ахмета, командира Двадцать четвертого острова, такого украшения еще не было.

– Привет, – глядя на Малька, сказал я. – Что, тебя уже отпустили? Перевоспитался?

Малёк жалко улыбнулся. Я повернулся к Ахмету:

– Как дела-то? Все в порядке? А что ты у нас дежуришь, ты же гость. Крис на вашем острове?

Ахмет застыл, теребя пальцами рукоятку меча. Малёк отвернулся, заложил руки за спину, даже не пытаясь достать оружие.

– Как мы устали, Ахмет… Сейчас доползем до постелей, а все рассказы завтра… – Сонно улыбаясь, я подходил к ним. Когда до Ахмета оставалось два-три шага, я выхватил меч и перепрыгнул через костер. Мы с ним оказались лицом к лицу.

– Брось меч, – прижав острие клинка к его горлу, сказал я. – Разожми пальцы и бросай.

Краем глаза я следил за Игорьком. Тот задумчиво смотрел на нас. Потом отошел к стене и сел на пол.

– Считаю до трех, – без всякой угрозы, искренне надеясь на то, что он бросит, попросил я. – Раз, два…

Ахмет откинул голову, отстраняясь от лезвия, и резким ударом отбил мой меч. Что-то прошептал и пошел на меня, сжимая меч обеими руками перед собой. С такой тактикой боя я еще не встречался… Подняв клинок над головой, я ждал его приближения. В этой стойке все решает один удар.

У дверей тихо щелкнула распрямившаяся пружина. Ахмет издал непонятный звук, напоминающий сдавленный кашель, выпустил меч, схватился за горло. Его тонкие пальцы пробежали по шее, ощупывая короткий хвостик арбалетной стрелы. Со спокойным, задумчивым лицом он опустился на пол – как-то очень неспешно и плавно.

В дверном проеме с разряженным арбалетом в руках стоял Том. Наверное, он предпочел стрелу пистолету как более тихое оружие.

– Где ребята? – все еще глядя на Ахмета, но обращаясь к Мальку, спросил я. – Где?

– В подвале, – вяло ответил Игорек. – Не бойся, они сами забаррикадировались.

Только сейчас я заметил, что дверь, ведущая в подвал, подперта двумя короткими толстыми обрубками бревен.

– А сколько в замке… этих? – неопределенно спросил я.

– Двое с Двадцать четвертого, трое с тридцатки. Там, наверху.

Вошел Тимур. Увидев Малька, тихо выругался.

– Вот черт… Ты опять?

– Что опять?

– Хозяев себе нашел опять!