Не время для драконов

– Ты можешь доказать свои слова? Но почему ты тогда настаивал на тайной встрече, почему не созвал всех имеющих Силу?

Лба Ритора коснулась холодная струйка страха. Клан Огня должен был понимать… Хотя они всегда отличались непредсказуемостью, как и питающая их силой своевольная стихия.

– Потому что на Большом Сборе все неминуемо закончится столь же большой сварой, – желчно ответил Ритор. Почему он должен объяснять и без того всем понятные вещи? – Что же до доказательств… Они, Прирожденные, – они все помнят! – Ритор сам поразился отчаянию, прорезавшемуся в его голосе. – Я знаю… все дети Воздуха знают! Южный ветер с Горячего Моря шепчет о кораблях, ждущих у Разлома, приносит запахи кующейся стали и варящихся зелий! А ветер севера набирается сил, чтобы раздуть пламя над нашими городами! Птицы улетают на запад раньше срока, стервятники потянулись из восточных пустынь – они ждут поживы. Прирожденные собирают войско!

– В первый ли раз, Ритор? Они уже пробовали. И сразу после великой войны, и семь лет назад. Что осталось от их армий, Ритор? Помнят ли твои ветра предсмертные крики Прирожденных?

Не было в голосе говорящего никаких сомнений. Не было и страха. В пробуждающемся утреннем свете закутанные в темно-оранжевые плащи фигуры застыли мрачными непреклонными изваяниями. Ритор почувствовал безнадежность.

– После войны мы еще были едины, – прошептал он. – А семь лет назад… да разве десяток кораблей это армия? Разведка, проба сил… Мы собрали все доказательства, какие могли. Теперь нужна ваша помощь, Огненные. Ветры многое видят… но только Огонь может сказать, что именно варится в поставленных на него котлах.

– Понятно, – ответили из темноты. – Но рассуди сам, мудрый Ритор, – дважды Прирожденные пытались покончить с нами. Дважды. С разными силами, разными средствами. Оба раза мы справились сами. Но… Нам понятна твоя тревога. Однако – разве не ты сам лишил нас защитника? Никто не скажет, что он – средоточие добра и справедливости, но Прирожденные вздрагивали при одном звуке его имени! Разве не ты пресек этот род?

Ритор опустил голову. Предводитель Огненных сказал правду. Чистую правду. Мельком Ритор успел заметить округлившиеся глаза Таниэля. Бедный мальчик… хотя почему бедный, война на пороге, пришла пора становиться мужчиной.

– Ты пресек этот род… – мягко продолжал собеседник. – Едва ли это можно назвать мудрым решением, не так ли, Ритор?

Было в этих словах нечто, заставившее Ритора вновь насторожиться. И опять – он не смог определить, что же его встревожило. Клан Огня всегда считался союзником… или по крайней мере он не считался противником. Что уже много.

– Ты не смог собрать достаточно сведений, чтобы убедить Большой Сбор, не так ли, мудрый Ритор? И теперь ты просишь, чтобы сыновья Огненных сделали недоступное сынам Ветра? Ты, убивший последнего из рода, чье прозвание зарекся произносить? Навлекший на нас беду?

Упреки били, словно острый водяной кнут. Ритор опустил голову. Да, Таниэль, да. Когда-то я, Ритор, покончил с величайшим проклятием нашего мира. И одновременно – с его величайшей защитой. Так бывает почти всегда, мой мальчик. Ничто не может иметь слишком много силы.

– К чему твои слова, Огненный? – Ритор поднял голову, сжал кулаки. – Сделанного не воротишь.

– Как знать? – загадочно отозвались из темноты. – Как знать, мудрый Ритор… убивший последнего из тех, чье имя проклято?.. Но, значит, ты считаешь, что войны не избежать?

– Да, – твердо ответил Ритор. Он вновь обретал почву под ногами… или воздушный поток под крыльями, как угодно. – Война близка. Она неизбежна. И если кланы вновь не станут едины, как когда-то…

– А что ты хочешь делать с едиными кланами? – последовал ехидный вопрос. – Если Прирожденные и впрямь сойдут с орлиноголовых кораблей, мы объединимся и так. Что же ты хочешь сделать, мудрый Ритор, объединяя нас до того, как начнется война? Ты лишил нас самой надежной защиты… убив Того, чье имя для тебя непроизносимо, убив вопреки мнению многих мудрых, – а теперь хочешь, чтобы мы все подчинились тебе? Ты что-то скрываешь, Ритор. Пришло время открытых слов, если ты еще этого не понял. Перестань вилять, подобно весеннему ветру, и отвечай прямо, коль хочешь рассчитывать на нашу помощь.

Клан Огня славился упорством. Трудно было ожидать от них иного.

Ритор вздохнул.

– Ветры несут разные вести. Обрывки заклятий летят через Горячее Море, словно сорванные листья. Прирожденные готовят нечто… нечто ужасное, остановить которое…

– Смог бы только убитый тобой? – резануло из тьмы.

– Да, – глухо признал Ритор. – Да. И поэтому…

– Ты вновь жаждешь всей силы кланов… зачем?

Ритор сжался. И впрямь – пришло время открытых слов.

– Судя по принесенному ветром, Прирожденные хотят создать Дракона.

На развалины пала тишина. От рокового имени, казалось, стали еще мертвее даже камни, вконец истерзанные былой магией.

– Создать Дракона? – раздельно произнесли в темноте. – Создать… Дракона? Да разве такое возможно?

– Как знать… – Ритор опустил голову. – Мы не верили и в их корабли, помнишь? А когда они появились – было уже поздно. Ты помнишь, сколько крови пролилось на том берегу?.. Помнишь?

– Я помню, – пришел шелестящий, словно быстротекущая вода, ответ. – Но корабли – это одно, согласись, мудрый Ритор, а Дракон – совсем иное. Но… ты нас не удивил.

– Как?! – поразился Ритор.

– Никто не ведает пределы сил, отпущенных Прирожденным. Мы не верим, что Дракона можно создать… но ты прав, мы не верили и в их корабли. Так что же тогда, Ритор? Что ты предлагаешь? Хочешь вновь тряхнуть стариной? – В голосе мелькнула издевка.

Главный вопрос, ради которого он, Ритор, не жалея сил, готовил эту встречу, наконец прозвучал!

– Приходит время Дракона, – сказал Ритор.

Его собеседник рассмеялся тихим булькающим смехом.

– Время тех, кого уже нет? Что с тобой, мудрый Ритор?

– Приходит Дракон, – повторил Ритор. Наступила тишина. Он слышал, как за спиной вздохнул Шатти. Чародея тоже что-то тревожило.

– Я понял, – наконец отозвались из темноты. – Тебя не оставляет память о днях великой войны. Надежды и страхи – они из твоей юности, Ритор. Ритор… убийца Последнего Дракона.

Он сжал зубы, сдерживаясь. Клан Огня, остававшийся в стороне в дни войны, вправе был упрекать его. И все же…

– Мы не устоим перед вторжением Прирожденных. Тем более если их поведет Дракон Сотворенный.

– Но разве не приходит вместе с Драконом в наш мир и его Убийца?

Странно, предводитель клана Огня как будто бы ничуть не удивился. А ведь должен был. Должен. Если убит Последний Дракон… то даже Прирожденным не сотворить вновь такое чудо.

– Разве не был ты таким же Убийцей, Ритор? Разве не прошел ты посвящение Огнем, Водой, Воздухом и Землей, разве не творили над тобой обряды мудрецы всех поверивших тебе кланов? Если Прирожденных возглавит Дракон… мы противопоставим ему Убийцу.

– Есть другой путь.

– Другого пути нет, – жестко сказал предводитель Огненных. – Да и чем плох тот, который я только что привел тебе?

– Прирожденные могут сделать и кое-что еще, – медленно сказал Ритор. – Возможно, им не так и нужен тот же Дракон. Что они станут делать с ним после победы? Не так-то просто убить Дракона. Даже рожденному для этого. Гораздо проще раздуть вражду меж кланами… чтобы вновь вспыхнула усобица… тогда, чтобы взять нас, не нужно ничего. Мы сами перебьем друг друга. Разве не готов вцепиться и нам, и вам в глотки клан Воды? Разве клан Барсов не поссорился с Тиграми? Разве те же Водные, разве не разыскивают они последних из Неведомого клана – столь же неведомо зачем?! Разве вы не досаждаете клану Земли всем, что в ваших силах?

Последнее прозвучало слишком резко. Но брать назад эти слова было уже поздно. Однако предводитель клана Огня как будто бы ничуть не обиделся.

– Оставим ссоры и споры, – легко сказал он. – Если я понял тебя, Ритор… ты считаешь, что Дракон нужен нам?

– Да. – За горизонтом вдали прогремело – или это лишь почудилось Ритору? – Чтобы отразить армаду… чтобы победить Дракона Сотворенного.

– Значит, Дракона еще можно вернуть. – Огненные не спрашивали, они утверждали.

– Если не придет Дракон, наш мир погибнет.

– Вот как?