Линия Грез

– Прекрасно. – Кей тщетно пошарил взглядом в поисках одежды и приготовился ждать.

Мужчина засмеялся:

– Ладно, я отвлекся. Что вы хотите спросить?

– Где я нахожусь? Это Каилис?

– Нет, не Каилис. Терра.

Если он ожидал увидеть удивление на лице Кея, то его ожидания оправдались. Кей не считал нужным скрывать эмоции, когда те льстили самолюбию сильнейшего противника.

– Но компания «аТан» не имеет отделений на Терре.

– Это не отделение компании. Это частный аТан.

Принужденно рассмеявшись, Кей развел руками:

– Отлично. Я не слышал этого, а вы не говорили. У компании эксклюзивное право, и частных оживителей не существует…

– Ты ошибаешься, Кей Альтос. Эксклюзивное право было отдано частному лицу. Частное лицо основало компанию «аТан».

– Я знаю, кто вы, – сказал Кей. – Вы – Кертис Ван Кертис, владелец компании «аТан», самый старый человек в Галактике.

Кертис кивнул:

– Молодец, Кей. Сейчас тебе принесут одежду, и мы пройдем в мой летний кабинет – выпить бокал вина. Тебе очень повезло. Ты получил не только жизнь, но и отличную работу.

3

На берегу Женевского озера, в сельве Амазонки, в радиоактивных пустынях Прибалтики, в болотистых низинах Китая, в сибирской тайге есть частные владения, отгороженные радужными стенами силовых полей и именем компании «аТан». Все это – части поместья Кертиса, соединенные в одно целое туннельными гиперпереходами. Снаружи – допустим, вы ухитрились заглянуть за грань силового поля, – вам откроются лишь странные фрагменты зданий с ведущими в никуда балюстрадами и растущими из воздуха галереями. Изнутри картина будет другой. Вы увидите весь дворец, рожденный безумной фантазией и еще более безумными деньгами. Поднявшись на фуникулере на склон Эвереста, вы сможете скатиться на лыжах прямо в хрустальные воды Байкала. Проплыв в ледяной воде сибирского озера десяток метров, вы подниметесь на раскаленный солнцем кубинский пляж. И если после прогулки вас пригласят посетить хозяина компании, то путь в женевский дом-иглу, трехсотметровую башню, займет лишь минуту-другую.

Кей стоял на открытой площадке, венчавшей здание. Ветер трепал его волосы, словно приглашая испытать короткую радость свободного падения. Наверняка невидимое поле окружало этот «кабинет» на свежем воздухе, хотя боялся ли падения со своей башни Кертис, владелец бесконечного количества жизней? При этой мысли Кей отступил от неогороженного края. Он был для чего-то нужен Кертису, но его ценность могла упасть вместе с ним. У хорошего работника не должна кружиться голова.

– Вам нравится вино, Кей?

Кей пригубил бокал:

– Да, Ван Кертис. Это редкий сорт, но я предпочитаю синие сорта мршанских вин.

– Возможно, вы и правы. Но желтые сорта куда полезнее, они не травмируют печень и продлевают жизнь.

Это походило на издевку, но Кей промолчал. Он крутил в руке старинный хрустальный бокал, который стоил, вероятно, не меньше бессмертия, и смотрел на Кертиса. Владелец «аТана» сидел за простым деревянным столом с таким же бокалом в руках. Кресло на площадке было только одно – или нарочитая небрежность, или же никто не удостаивался чести сидеть рядом с Кертисом на вершине его Империи.

– Как вам вид? – полюбопытствовал Кертис.

– Головокружительно, – пробормотал Кей. – Я предпочитаю смотреть вдаль.

– Калейдоскоп, а? – захохотал Кертис. – Понимаю. Пустыни, озера, океаны, леса, степи – и все это на таком клочке земли. Мне не надо многого, Кей. Мне не нужно Красное море или все Гималаи – хоть я и мог бы их купить. Чуть-чуть всего. Умеренность и разнообразие – вот залог интереса к долгой жизни. Вы этого еще не понимаете, юноша. Вы оживали шесть раз, не считая сегодняшнего. Но аТана вам хватало максимум на пять лет. Расточительно. Даже при вашей квалификации и доходах этого надолго не хватит.

– Что вам надо, Ван Кертис? – устало спросил Кей. – Подаренная жизнь не стоит нравоучений.

– Вы мне нужны, чтобы умереть за меня. Навсегда, бесповоротно. Или получить вечную жизнь – это уж как у вас получится.

4

– Далеко от Земли, далеко от Каилиса, где вас убили, Кей. – Ван Кертис стоял на краю площадки, глядя вниз. Там был кусочек океана, темная гребенка леса и зажатый между ними клочок ночи. – Планета Грааль.

– Я не слышал о ней.

– Неудивительно. Новый слабоосвоенный мир. Мои интересы требуют присутствия там…

Ван Кертис неожиданно плюнул в пустоту. Кей подавил улыбку – настолько этот жест не вязался с хозяином «аТана».

– Хорошо, что вы не смеетесь, Кей. То, что вы услышали, само по себе секретно. А мне придется рассказать вам большее… и куда большее – доверить. Я рискую.

Повернувшись к Кею, Ван Кертис сжал его плечо:

– Вы знаете, что это такое – быть самым могущественным человеком в Галактике? Меня ненавидят миллиарды. Те, кто не может позволить себе аТан, те, кто разорился, оплачивая его, те, кому поперек горла стоит роскошь этой резиденции… Миллиарды ненавидящих глаз, миллионы ненавидящих рук. Я оплачиваю не только охрану против потенциальных убийц. Я содержу еще и штат психологической защиты от тех недоброжелателей, которые могут, сами того не зная, обладать экстрасенсорными способностями. За пределами этой резиденции, за пределами Терры, меня не просто убьют, о нет. Меня будут мучить – годами, пока я не сойду с ума, не стану пускающим в штаны придурком. И никакой аТан не поможет. Но все же я готов рискнуть…

– Вам нужен телохранитель? – не веря себе, спросил Кей.

– Не так просто. Если я хоть на сутки исчезну из этих стен, об этом узнают. Конкуренты, враги… Сотня мышей загрызет кота. А я очень-очень жирный и обленившийся кот. Мне придется рискнуть и доверить это дело сыну. А вы, Кей Альтос, телохранитель-профессионал, будете его сопровождать.

– Я согласен, если мое согласие что-то значит, – сказал Кей. – Работа есть работа. Даже если в ней больше риска, чем обычно. Вы могли просто нанять меня.

– Да? Чтобы об этом узнали все? Любой, входивший в эти стены, становится объектом пристального внимания множества влиятельных компаний и правительств. Выходящий – тем более. Но вы сюда попали… как бы это выразить… виртуально. И таким же образом выйдете.

– Понятно. – Кей заставил себя улыбнуться. – Надеюсь, безболезненно?

– Ну, гораздо менее болезненно, чем от алгопистолета. Судя по рапорту полиции Каилиса, вас убили из него?

Кей промолчал.

– Я долго ждал, Кей. На примете было около сотни человек. Опытные пилоты, телохранители, наемные убийцы. Необходимо было, чтобы кто-то из них погиб, не оплатив продления аТана. Вы, надеюсь, знаете, что нейронная сеть, установленная под вашей толстой черепной коробкой, работает всегда. Оплатите вы новый аТан или нет, она свой долг выполнит – пошлет в пространство полный отчет об исчезнувшей жизни. От компании зависит лишь стереть этот сигнал из блоков памяти или скопировать в новенькое тело. Вы не продлили бессмертие – и в региональном офисе компании сигнал стерли. Стерли и матрицу тела. Но я, в своем единственном на всю Империю Людей частном оживителе, решил по-другому. И вернул вас к жизни, мой незадачливый юный друг. Официально вас уже нет. Но вы передо мной.

– Благодарю, – искренне сказал Кей.

– Пока не за что. Вы отработаете мне каждый мускул, который я вам дал, каждую железу и даже то дерьмо в кишках, которое пришлось воссоздавать для комплекта. Если вы доставите моего сына на Грааль, то в придачу к новым документам и очень хорошему счету в банке получите главный приз. Бессмертие, Кей! Сколько бы раз вас ни убивали – ваш аТан оплатит компания. Честная цена?

– Вполне.

– Мне нравится ваше немногословие, Кей. Я старик… хотя моему телу всего пятьдесят. Я имею право на болтливость. А вы молоды и способны на многое… с годами. Итак, я хотел бы снабдить вас новым телом, но опыт показывает, что в нем вы будете малоэффективны. Придется рискнуть. Сегодня вечером все филиалы компании получат матрицы трех человек: мистера и миссис Овальд, а также их сына.

– Мы отправимся втроем?

– Нет. В катастрофу попадете лишь вы с Артуром. Вы – вольный торговец, болтаетесь по приграничью. Разбились на корабле – очевидно, из-за диверсии. Все это будет инсценировано, в здании отличный имитатор. Понимаете, просмотр памяти клиента запрещен, но всегда находятся любознательные умельцы. Надеюсь, дальше двух-трех часов с момента вашей гибели они смотреть не станут.

– А вы смотрели мою память?