Месяц за Рубиконом

– Я хочу, чтобы ты понял, – сказал я. – Понял и запомнил.

Кажется, он очень удивился тому, что останется жив.

В их сумасшествии оставалось очень много здравого рассудка.

– Теряя смыслы – теряешь себя, – сказал я. – На самом деле я еще не до конца с ними разобрался. Но разберусь. Вы хотели спрятать то, что было вам дорого, и отравить врага тем, что вам отвратительно. Но вы отравили только себя.

Я взял его ладонь и медленно, один за другим, сломал пальцы.

Он даже не закричал. Просто смотрел на меня, остолбенев.

– Я знаю один смысл, – сказал я. – Он прост. Никогда нельзя убивать свои смыслы.

Только в этом обличье я смог увидеть, как рождается кристалл. Прямо перед моими глазами, в фокусе взгляда, будто сотканный из воздуха невидимым принтером.

Я подставил свободную руку и поймал его.

Кристалл был красно-синий, тонкий и острый, как игла.

Я вложил его лавли в искалеченную кисть, сжал ладонь, потом развернул – и дал хорошего пинка по голому заду.

Лавли бежал до самых руин, споткнувшись и упав только один раз.

Повернувшись, я увидел Ану, старшую стражу и единственную уцелевшую стражу. Они были избиты, окровавлены, но живы.

Измененные очень прочные.

Они смотрели на меня. Они были в моем темпе, значит, видели и слышали финал побоища.

Первой прижала руку к левому, человеческому сердцу старшая стража. Склонила голову и встала на одно колено.

За ней Ана и стража.

– Не надо, – сказал я. – Я этого… всего… вовсе не хотел.

Тело подергивалось, медленно сбрасывая облик Защитника. Сквозь кожу стала сочиться клеточная жидкость, комбинезон намок в попытках отвести ее.

– Никто из нас не хотел, Порождающий Смыслы, – ответил Ана.

Серьезно сказал. Без паясничанья.

Глава восьмая

Бюрократ ждал нас в куполе, в помещении, откуда экран вел на Шогар. Сюда притащили его кресло и стол, за которым он в ожидании нас работал. Когда я первым шагнул сквозь экран, он подпрыгнул, будто пружиной подброшенный.

– Наконец-то!

Вышедший следом Ана замер. Недоуменно сказал:

– Мы на восемь часов раньше срока.

– Не важно, не важно! – Учетчик уже подскочил к нам и теперь отряхивал меня, будто желая удостовериться, что я настоящий.

От него сильно пахло сыром, луком и чесноком. Чипсы, что ли, снова лопал?

– Знаешь, как мне влетело? Высшая срочность, его ждут!

Мы с Аной переглянулись.

Когда мы возвращались за ограду гарнизона, Ана поговорил с уцелевшими стражами, и те не стали рассказывать детали случившегося. Просто столкновение с лавли и гибель одной из стражей… событие печальное, но обычное для этого мира. Я думаю, они сказали бы все, что я попросил, – так их потрясло увиденное.

Мы отдохнули и перекусили. Меня мутило, но я заставил себя поесть и даже подремал – хотя телу Измененного требовалось гораздо меньше времени для сна.

Если Ана и хотел устроить мне несколько вылазок наружу, то побоище заставило его изменить планы. Мы вернулись на Саельм в полной уверенности, что времени у нас еще много.

Но судя по суете Валя – ему и впрямь влетело.

– Никогда такого не было, – проворчал Ана.

Бюрократ на миг застыл, глядя на него. Потом укоризненно сказал:

– Со мной связывался локальный тактик! Понимаешь?

Кажется, Ана растерялся.

– Максу все равно надо готовиться к миссии…

– Не наше дело, – отрезал Валь. – Тактик!

Тон был такой, словно с ним лично Господь поговорил.

– Как прошла тренировка? – прекратив, наконец, суетиться, спросил бюрократ. Снял у меня с пояса рипер, положил на свой стол. Мне показалось, что оружие он взял в руки с некоторой брезгливостью.

Бывают ли Измененные-пацифисты?

А почему бы нет. Им тоже найдется работа.

– Не тренировка, настоящий бой. Большой и кровавый, – Ана заколебался, но врать не стал. – Макс проявил себя достойно. Он почти всех спас.

– Почти?

– Погибла стража.

– Долг, – учетчик кивнул. – Макс справился, вот и хорошо. На этом наша функция исчерпана. Макс, отправляйся. Прямо сейчас.

Я посмотрел на экран. Потом на Валя. Тот кивнул, радостно улыбаясь.

– Так нельзя, – сказал Ана с недоумением. – Так не бывает!