Непоседа

И сдвинувшись в сторону, вытащил из-за своей спины и выставил вперед раба.

– Иен? – воскликнул Трикс.

Тощий рыжий парнишка со здоровым фингалом под правым глазом поднял голову и часто заморгал. Потом недоверчиво спросил:

– Трикс?

Торговец воздел руки к потолку:

– О чудо! О радость! Братья встретились на чужбине! Один – впавший в беды и лишения, испытавший позор рабства и невзгоды чужой земли! Другой – свободный и богатый, праздным гостем посетивший наш великолепный Самаршан! Какая удивительная сцена, достойная поэта! Встреча через годы! Спасет ли брат брата?

– Да мы не… – начал было Трикс, но торговца несло. Размахивая руками, он хватал окружающих за плечи, будто это чем-то подтверждало его слова, и говорил, говорил, говорил…

– Рожденные в семье богатого северного купца от двух его любимых жен, с детства они играли и дружили. Но в поисках приключений один мальчик отправился в оруженосцы, второй же, помогая отцу, стал юным купцом и приехал в Самаршан. И что же он видит? Своего давно потерянного брата, взятого в плен на границе!

На глазах самаршанцев выступили слезы. Кто-то, расчувствовавшись, высморкался.

Трикс вдруг с ужасом почувствовал, как в голове его начинают тесниться какие-то безумные образы. Отец его – не настоящий, со-герцог Рат Солье, а толстый бородатый купец… Маленький рыжий мальчик с лицом Иена – они сидят у камина и играют фигурками рыцарей… Вот Иен уже постарше, и он ночью убегает из дома, разбудив Трикса и шепотом поведав, что хочет стать рыцарем… Вот сам Трикс помогает отцу торговать в лавке…

Губы Трикса шевельнулись и он против воли закричал:

– Иен! Родной братик! Узнаешь брата Трикса?

Он кинулся к Иену и заключил его в объятия.

– Узнаю! Узнаю брата Трикса! – завопил Иен, крепко обнимая Трикса.

Но тут Трикс заглянул в его глаза, ставшие совсем дурными. И до него дошло!

Купец, сам того не понимая, был колдуном. И сейчас, убеждая окружающих в своей фантазии, он начинал менять реальность! Еще чуть-чуть – и Трикс перестанет быть волшебником и сыном герцога, а станет сыном купца… ему даже вспомнился караван, который он привел в Дахриан… восемь верблюдов, второй охромел в пути, надо продать и купить нового…

– Я не сын купца! – рявкнул Трикс, отпихивая Иена. – И он не брат мне, а друг!

– Не сын купца? – удивился работорговец. – Кто же?

– Я маг! – воскликнул Трикс. Ах, как ему сейчас не хватало волшебного посоха, чтобы легко и без затей убедить всех в своей природе. – Я маг – и повинуясь мне, трепещет сама природа! Я повергаю в пучины моря витамантов! Я дружен с драконами!

– Хм, – кивнул работорговец. – Допустим. Полагаю, великий маг не беднее сына купца… и выкупит своего бра… друга?

Морок, туманящий голову Трикса, отступил.

– Разумеется, я не оставлю его в неволе, – гордо сказал Трикс. – Что ты хочешь за его свободу?

Работорговец облизнул губы:

– Триста динаров!

– Что? – остолбенел Трикс. Огляделся. Самаршанцы одобрительно кивали. – Цена… цена невольника двадцать динаров! Или двадцать пять! Ну… тридцать.

– У нас особый случай, – улыбнулся самаршанец.

– Какой еще особый? Ты… ты же сам умилялся, что мы встретились!

– Конечно, умилялся! – воскликнул работорговец. – Это как раз и есть особый случай, который резко повышает цену!

Он снова воззвал к окружающим:

– Скажите, что дороже – безымянный раб или соотечественник? А за кого отдашь больше – за простого соотечественника или за друга?

Все закивали.

– То есть будь он моим братом… – понял Трикс.

– Я бы попросил не меньше четырех сотен, – подтвердил самаршанец.

– Зря вы друг друга узнали, – вздохнул Карим.

– У меня нет столько денег, – растерянно сказал Трикс. Полез в карман, достал маленький кошелек. Открыл. – Пять… десять… у меня тринадцать королевских талеров. Это двадцать шесть динаров, так?

Работорговец пожал плечами.

– Ну ведь ты бы продал его за эти деньги! – возмутился Трикс. – Почему же просишь с меня больше?

– Никто не скажет, что я не ценю дружбу! – гордо ответил работорговец.

– А если я начну колдовать и поразю… поражу… – Трикс на миг задумался. – Да, именно поражу! Поражу тебя ужасным заклинанием?

– В центре Дахриана? В окружении сотни честных граждан? – Работорговец искренне удивился. – Считай, что я уже поражен – твоей наивностью и безрассудством.

– Небось будь на моем месте Прозрачный Бог – ты бы отдал раба даром! – воскликнул Трикс.

Наступило ледяное молчание.

– Что ты так ругаешься? – спросил работорговец. – Что ты так угрожаешь? Нехорошо, мальчик. Я передумал. Четыреста динаров!

Послышались одобрительные голоса.

– И если ты сейчас думаешь, что позже нашлешь на меня, честного купца, злое заклинание – эти люди свидетели! – добавил работорговец. – Они расскажут все Великому Визирю и тебя закопают в землю по самые пятки!

Иен, слушавший этот спор с надеждой на лице, понурил голову. Карим тихонько сказал Триксу:

– Мне очень жаль, великий волшебник…

– Значит, четыреста динаров? – спросил Трикс, помолчав.

– И ни дирхемом меньше!

Трикс молча расстегнул рубашку, снял с шеи шнурок, на котором висел золотой перстень с изумрудом. И протянул работорговцу.