Последний Дозор

Не знаю. Пока не знаю.

– Думаю, Виктору показалось, что он увидел своего знакомого… и не местного, – сказала Лера, подумав. – Потому что он удивился довольно сильно. Если бы заметил кого-то из университета, то помахал бы ему, крикнул бы «привет». А тут он махал рукой, но не звал. Знаете, так бывает, когда не уверен до конца, знакомого ты встретил или обознался. И потом, когда он никого не нашел, то как-то даже растерялся. И сказал, что это все ерунда. Ну… как бы убедил себя, что этого не может быть. Антон, Витя увидел убийцу?

– Боюсь, что да. – Я кивнул. – Возможно, что поэтому его и убили. Спасибо. Вы очень помогли.

– Мне рассказать это полиции? – спросила Лера.

Я подумал и пожал плечами:

– Почему бы и нет? Если можно, не упоминайте про мой визит, хорошо? А вот то, что вспомнили, можно и рассказать.

– Вы мне расскажете, если найдете убийцу?

– Обязательно.

– Врете. – Лера покачала головой. – Врете вы… ничего не расскажете.

– Я пришлю вам открытку, – сказал я, помолчав. – С видом Эдинбурга. Если вы получите открытку, значит, Виктор отомщен.

Она кивнула. И ее вопрос застал меня уже у дверей:

– Антон, если я… что мне делать с ребенком?

– Это решать вам. Поймите, что никто никогда ничего не решит за вас. Ни президент, ни начальник, ни добрый волшебник.

– Мне девятнадцать, – тихо сказала Лера. – Я Витьку любила. Но его уже нет. В двадцать лет с ребенком и без мужа…

– Решать вам. Но вы все равно не пейте, – попросил я.

И закрыл за собой дверь.

Наступил вечер, а позади уже была бессонная ночь, поделенная между аэропортами и самолетами. Я опять выпил кофе, с сожалением поглядывая на пивные краны: мне сейчас хватит пинты, чтобы совсем осоловеть. Позвонив Гесеру, коротко пересказал все, что узнал за день.

– Искать вампира среди московского окружения Виктора, – задумчиво произнес Гесер. – Спасибо, Антон, но его московские контакты уже проверяли… Хорошо, поищем тщательнее. Будем копать, начиная с детского сада. Что собираешься делать?

– Пойду отсыпаться, – сказал я.

– Какие-то предварительные выводы?

– Тут что-то затевается, Гесер. Не знаю, что именно, но что-то крупное.

– Тебе нужна помощь?

Я хотел было отказаться – и вспомнил Семена.

– Борис Игнатьевич, если Семен не слишком занят…

– Соскучился по Шотландии? – хмыкнул Гесер. – Хорошо, я пришлю. Если не будет копаться – утром встретитесь. Отдыхай.

Про Егора я ничего говорить не стал. Спрятал мобильник, мельком глянув на индикатор зарядки. Ну надо же, батарея совсем полная. В Москве у меня телефон садится за сутки, хоть и не слишком много говорю. За рубежом – неделю спокойно работает. Вышки чаще натыканы, что ли?

Теперь еще одно дело. Неприятное.

Я достал фигурку волка, водрузил на стол.

Связь, совет, защита?

Сжав фигурку в руках, я прикрыл глаза. Мысленно позвал: «Завулон!»

Тишина. Никакого отклика. Может быть, не так работает?

«Завулон!»

Мне показалось, или я почувствовал на себе чей-то взгляд?

Как мне помнится, Завулон никогда не откликался сразу. Даже когда его звала любовница.

«Завулон!»

«Чего орешь, Городецкий?»

Я открыл глаза. Рядом никого не было, конечно.

«Мне нужен совет, Темный».

«Спрашивай».

Хорошо, что в таком разговоре почти не передаются эмоции. Завулон наверняка ухмыляется. Светлый обратился за помощью!

«Завулон, когда к вам пришел зеркальный маг – вы его звали?»

Он явно не ждал такого вопроса.

«Зеркало? Виталий Рогоза?»

«Да».

Пауза. Нет, он знает, что ответить. Он решает, сказать правду или соврать.

«Зеркало нельзя призвать, Светлый. Их порождает Сумрак».

«Тогда что должно произойти, чтобы появился зеркальный маг?»

«Значительный перевес одной Силы над другой. И при этом – перевес резкий, полученный слишком быстро. Зеркало пришло, потому что Гесер слишком быстро поднимал уровень Светланы, вновь ввел в противостояние Ольгу и… и переписал судьбу твоей будущей дочери, сделав ее Величайшей из Великих».

«Можно предвидеть, кто станет следующим зеркальным магом?»

«Можно. Это Иной, чья изначальная Сила минимальна. Он не должен быть инициирован. Он должен питать нелюбовь как к Свету, так и к Тьме. Или, наоборот, любить и Свет, и Тьму. И человек, и Иной, стоящий на распутье, не делающий разницы между силами Света и Тьмы. Такие встречаются, пускай и редко. В Москве их двое – отец Виктора и… твой маленький друг Егор. Впрочем, он уже вырос, верно?»