Сапер. Без права на ошибку

Откуда это хоть? Мелкий пацаненок, лет десяти, наверное. Что он на улице в это время делает? Дома пора сидеть, комендантский час же.

– Не курю, – ответил я и попытался обойти застывшего передо мной мальчишку.

– А ты не спеши, – мне в поясницу уперлось что-то твердое. – И руками не сильно… Шинельку снимай… И котлы тоже.

Вот это попал! Центр Москвы! На пороге дома, можно сказать! Охамели бандюки! И что же мне, теперь до исподнего раздеваться?

– Сейчас, ребята, не надо делать глупостей, я всё понимаю, одну секунду…

Я вроде как от страха путался в пуговицах, а сам доставал свой ТТ. Одно только хреново – патрона в стволе не было, и мне надо было выиграть время, чтобы сделать первый выстрел. Что там у этого гаврика? Наган, скорее всего.

Подошли еще двое – в надвинутых шапках, воротники пальто подняты. Ну извини, парень, тут уже деваться некуда – я накрыл наган рукой сверху, за барабан, большим пальцем перед курком, ударил ему в пах ногой. Пацан охнул, попытался выстрелить. Но я продолжал удерживать барабан, вытаскивая ТТ. На-а… Пистолет сам по себе оружие – особенно его рукоять. По лбу, наган в сторону, в кусты, и бежать.

– Стой, сука!

Я дернулся вправо, влево, раздался первый выстрел. Мимо! Черт, как же скользко. Ладно, в эту игру можно играть вдвоем. Я передернул затвор, развернулся.

Бам-бам!

Выстрелы больно отдавались в ушах. Отвык. На фронте эта долбежка становится постоянным фоном, а вот в мирном городе…

Не попал. Да и не стоило ожидать. Почти на бегу, без подготовки, в темноте… Фигуры порскнули в стороны, один присел на колено. Сейчас будет стрелять. Я укрылся за ближайшим деревом. Черт, какое же оно тоненькое, прямо хоть живот втягивай. Разожрался на шоновских харчах, когда вся страна сидит на пайке.

Бам-бам!

Щепка больно впилась в щеку, потекла кровь. Так, восемь патронов, два я отстрелял, запасной обоймы нет. Вот такой я раздолбай.

Бам-бам!

Это уже я ответил. Опять мимо. Да что за черт?! Бандиты начали отходить и тоже так, грамотно. Один прикрывал другого. Дезертиры, что ли? Успели повоевать? Тонкое дерево было плохой защитой, я рухнул на землю. Выставил руку с пистолетом, уже в молоко пальнул несколько раз. Просто, чтобы обозначить себя и пугнуть дальше. Пусть сваливают, я не Вильгельм Телль – дуэлировать в темноте.

Вдалеке раздался свисток милиционера. А вот и доблестные защитники порядка на улицах города. Я вытер снегом кровь со щеки, сплюнул вязкую слюну. Ну вот куда мне в Волхов с передовой группой, шпионы эти немецкие… Я же сапер! Где родился – там и пригодился. Мимо проскакал конный милиционер с наганом в руке.

– Товарищ полковник!

Ого, глазастый. Разглядел шпалы.

– Где они?

– Дальше по улице побежали. Осторожнее, хорошо стреляют, гады.

Ускакал. Молодой, борзый.

К моему удивлению, не успел я отряхнуться и убрать пистолет в кобуру, как вернулись милиционеры. Трое постовых вели двух преступников со связанными за спиной руками. Один, значит, смог убежать.

– Эти?..

Ко мне подошел усатый лейтенант в шапке-ушанке, с папиросой в зубах. Пижон.

Я пригляделся. Подростка узнал точно, второй был под сомнением. Но его выдало знакомое пальто с поднятым воротником и шерстяной шарф.

– Они.

Лейтенант показал мне наган, финку.

– Даже скинуть не догадались. Ставьте их к стенке.

Бандиты закричали, попытались дернуться, но их сбили с ног, стреножили ремнями. Поставили на колени.

– Товарищи! Как же так… – пацаненок заплакал. – Без суда, беззаконно. Я не виноват…

– Ты мне в пузо наганом тыкал и предлагал котлы снять, – возразил я.

– Пусть меня судят, сажают!

– Все по суду и будет… – Милиционер сплюнул, выбросил бычок. – По указу Президиума Верховного Совета СССР об осадном положении. Сейчас дойду до круглосуточной аптеки, позвоню в военный трибунал. А вы тут ждите.

Я, конечно, прифигел от скорости правосудия. И его жестокости. Но, с другой стороны, немцы недалеко от Москвы, рассусоливать с преступниками некогда. Сторожи их, корми. Одни расходы.

– Мне тоже ждать?

Лейтенант попросил показать удостоверение, записал мои данные. После чего козырнул:

– Можете идти.

– Товарищ полковник! – подросток лег на землю, принялся извиваться, пытаясь подползти ко мне. – Умоляю! Простите! У меня мамка дома больная, сестренка маленькая!

Вот кто его знает, он разжалобить хочет, или на самом деле такое? Я вопросительно посмотрел на усатого. От меня здесь ничего не зависит.

– Разберемся, – покивал тот. – Если несовершеннолетний, отведем в комендатуру.

Глава 3

Утром на службе первым делом написал рапорт про вчерашнее. А то вроде как сам не застрелил никого, а участие принимал. Пришлют потом бумагу доблестные милиционеры, а начальство не в курсе. Сюрпризов они не любят. Это жене можно ничего не говорить, она не узнает. А особый отдел – совсем другой коленкор. Так что минут тридцать ручкой пришлось поскрипеть, вешая кляксы и переписывая. Хорошо, у меня есть опытный коллега. Степан Авдеевич подсказал, как изложить всё коротко и так, чтобы вопросов не возникало ни у кого. Правильнее было бы сказать, что рапорт он мне продиктовал, но то уже мелочи. Подчиненный помог советом начальнику в целях рационального расхода служебного времени.

Только поставил точку – заявился Ильяз. Мы обнялись и похлопали друг друга по плечам.

– Уже болковник, товарищ Соловьев! Растете над собой!

– И тебе салям алейкум, Ильяз, проходи, введу в курс дела.

– Бравильно по-татарски говорить Исянмесез!

– Да? Ну спасибо за подсказку. Но запомнить не обещаю. Теперь слушай.

Я коротко рассказал, что мы едем в Вишеру, передовой группой, помогать Кирпоносу налаживать работу его нового фронта. В основном пойди туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю что.

– Самое главное, там ни разведка, ни особый отдел мух не ловят – немцы выбамбливают поступающие подразделения, что называется, на марше. Никакой секретности.