И он был очень всем доволен,
В келье был стол, была кровать,
Где он, привыкший уж к коробке,
Как человек мог вволю спать.
И видеть мир через оконце,
Питаться скромно, но всегда,
Быть нужным и полезным людям
И жить под кровом в холода.
На отражение в окошке
Часто подолгу он смотрел,
Видя себя в ином обличии
И счастью верить не хотел.
Забылись запахи и страхи
С которыми он жил на дне
И целовал он Богоматерь,
Лики святых, что на стене.
Все ему было интересно,
Он познавал церковный быт
И засыпал он помолившись,
За то, что был в тепле и сыт.
Молился и за папу с мамой,
У них прощения просил,
Ведь он, поддавшийся соблазнам
Всю жизнь их под откос пустил.
Родители ему приснились
В святую ночь под Рождество,
По голове его погладив,
Сказали: «Рады за него».
Проснулся весь в слезах, счастливый,
Знал, что прощенье получил,
Решил служить до гроба Богу,
Творить добро сколь хватит сил.
***
…Дверь приоткрыв, вышел из храма,
Решил по дворику пройтись,
Поклон отбил, перекрестился,
Взгляд, устремив куда-то ввысь.
Бескрайний, синий купол неба
Чернило множество ворон
Ведущих себя как-то странно,
Стал наблюдать за ними он.
Птицы кричали и клубились
Словно живой водоворот,
Вокруг одной носились с криком,
Удар и снова разворот.
И бедолага уклоняясь,
Пыталась вырваться от них,
Но те ее не выпускали
Из-под опеки ни на миг.
Теряя высоту и силы,