Ему подобных было много
Теплом спасающих тела.
Словно огромный бур железный
Со дна весь ил и грязь поднял
И в одно место эти сливки,
Пугая холодом, согнал.
Коль все же это были люди,
Им сбиться в общество пришлось,
Где есть элита и законы
И здесь без них не обошлось…
В иерархии этой мудреной
Он занял самый низший пост
И был обязан всем делиться,
Древний закон суров и прост:
Все, что добудет, он был должен
С элитой местною делить
И лучше даже не пытаться
Любую мелочь утаить.
Закона местного машина
Могла жестоко наказать:
К теплу подход может закрыться,
А могут долго избивать.
Взамен из многих соц-гарантий
Претендовать он мог на две:
Короб из толстого картона,
Заветный метр на трубе.
Любого общества элита
Сочтет счастливой ту судьбу,
Которая дает возможность
Им контролировать трубу.
Были и бонусы, стараясь
Их можно было получать:
Из целлофана дадут полог
И в очередь позволят стать.
В том обществе немного женщин,
Верней подобия от них,
Давали их только достойным,
Чтоб был мотив для остальных.
Привязанность не поощрялась.
Чтоб понапрасну не страдать,
Когда объект тепла и страсти
Наутро должен ты отдать.
Тех, кто похож на женщин больше,
Боссы держали при себе,
А те гордились этим очень
И не противились судьбе.
Мечтали многие на волю,
Уйти когда придет весна,
Но приживаясь, оставались,
Весна ведь не для всех красна.