Дом, стоящий там. Роман

– Вы Дон Жуан? Тогда берегитесь. На меня эти чары не действуют. Я знаю страшные магические заклинания.

– Неужели? О, тогда я заклинаю и молю Вас, милосердная госпожа, не губите! Какой я Дон Жуан?! Я бедный отшельник, умерший для мира, все свои дни я посвящаю поискам божественного Абсолюта.

– Если Вы и не Дон Жуан, то Вы просто несносный трепач. Вы всегда выражаетесь подобным образом?

По ее улыбке я видел, правда, что ничего обидного в слово «трепач» она не вкладывала.

– По-моему, публика, которая здесь собралась, мало похожа на собрание философов, и думаю, они съехались сюда не для диспута, – продолжала она. – Вот и Вы, судя по Вашему виду, и особенно по одежде, тоже вряд ли философ.

– Неужели я так низко пал? О, я, недостойный торгаш, как я смел?

Я почувствовал, что переиграл.

– Извините, Яна, – я постарался обезоруживающе улыбнуться, но не знаю, насколько это у меня получилось, – у меня и в мыслях не было паясничать, я, должно быть, теряю форму, но мои друзья действительно иногда называют меня отшельником или пустынником за мой интерес к науке, особенно к астрономии. Астрономия представляется им чем-то уж слишком оторванным от жизни.

У нее проснулся интерес к моей персоне.

– Вы и в правду увлекаетесь астрономией? По-моему, это ужасно интересно.

Ну, уж, нет! Астрономия и женщины – что-то такое у меня уже было.

– Скорее ужасно, чем интересно, – возразил я. – Знаете, все эти сотни световых лет, взрывы звезд и галактик, по масштабу превосходящие всякое воображение. Если обо всем этом подумать, как следует, то не долго и свихнуться. Я стараюсь над этим не задумываться.

– Может быть, вы правы, но все же в этом есть что-то захватывающее.

Она внимательно посмотрела на меня.

– Скажите, а что у Вас за значок? Он какой-то странный. Я таких никогда не видела, это что, тоже какой-нибудь астрономический символ?

О Боже! Значок! А я, ведь, совсем забыл о нем. Между прочим, до сих пор никто еще не обращал на него никакого внимания – должно быть, я здорово переоценил эту публику. Но Яна! Нужно было срочно придумывать легенду. Конечно, я хотел придумать ее еще дома, но из-за этого чертова сна я все забыл. Теперь приходилось импровизировать. К счастью, в этот момент нас окликнули – пора было продолжать осмотр.

– Я расскажу Вам позже, – сказал я и загадочно улыбнулся.

* * *

Прежде всего, мы пошли осматривать пруд. Когда я увидел его, на меня опять нахлынули ассоциации. Сон снова стал овладевать моим сознанием.

Озеро было почти идеально круглым, и только в одном месте, на дальней от меня стороне, был виден узкий залив, берега которого поросли ольхой…

– Что с Вами? – Яна с беспокойством смотрела на меня.

Я как-то вдруг почувствовал, что теперь я уже не один на один с теми химерами, что меня окружали.

– А, ничего, просто немного задумался.

– И напрасно задумались. Наконец-то рассказывают что-то интересное.

– Да ну, в самом деле?

– Ну конечно. Оказывается, на этом месте когда-то уже был пруд, но он очень давно высох, неизвестно, почему – это определили по каким-то особенностям рельефа или что-то в этом роде.

Сердце у меня на несколько мгновений перестало стучать, после чего забилось медленно и тяжело, как у слона. Я чувствовал, как оно задевает ребра. Яна смотрела на меня уже с явной тревогой.

– По-моему, Вам нехорошо, – сказала она, – Вам, наверное, лучше присесть.

– Нет-нет, что Вы, все в порядке.

– Ну, смотрите.

Она мне не поверила, это явно. Впрочем, я уже и не мог скрыть свое беспокойство. В голове у меня тупо ворочалась одна-единственная дурацкая фраза:

– Это озеро уже было. Это озеро уже было.

Внезапно я услышал какое-то слово, которое «зацепило» мое внимание. Я прислушался к тому, что рассказывал Славик:

– Ну, а здесь отрыли фундамент какой-то хибары – она стояла прямо тут, на горке.

И он показал на место, где стоял его склад.

Глава 6: ЛУННЫЙ СВЕТ

Пир вступал в завершающую стадию. Все перепились и наелись до отрыжки, и теперь, разбившись на группы, распивали дополнительный ящик водки, выставленный радушным хозяином, громко обсуждая что-то и пытаясь перекричать друг друга хриплыми, пропитыми голосами. Уровень беседы, и с самого начала-то не слишком высокий, уверенно опускаясь все ниже, дошел уже до уровня интеллектуального развития каннибалов Карибского моря до их знакомства с европейцами, а несколько парочек уже разбрелись по дому и окрестностям.

Честно говоря, я бы тоже с удовольствием напился, чтобы выбросить из головы наваждение, которое – я чувствовал – все глубже захлестывает меня, проникая в самые укромные тайники моего сознания. Но рядом была Яна. В ее присутствии я не мог позволить себе превратиться в скотину. Яна не была какой-нибудь непритязательной девкой, с которой можно выделывать все, что угодно, лишь бы ее напоили шампанским и угостили дорогими сигаретами. Она пила совсем мало, и я должен был все время поддерживать разговор. Не могло быть и речи о том, чтобы я отпустил Яну от себя в этом вольере для орангутангов. Впрочем, разговор наш носил светский характер – понемногу обо всем и ни о чем. После того, как находиться в столовой стало невмоготу, мы вышли на балкон.

Как ни странно в такой чудный вечер, там никого не было. А погода и вправду была дивной: рано взошедшая луна стояла уже высоко в небе, ее круглый лик освещал все вокруг призрачным серебристым сиянием. Полнолуние. И не глядя на часы, можно было сказать, что уже за полночь – диск ночного светила начал склоняться к западу. Далеко впереди в лунном свете белела поверхность пруда. Ночь была довольно прохладной и сырой – август, лето быстро шло к своему закату. На балконе мы как бы оказались в другом мире. Там, за окном, были пьяное веселье, дурацкие шутки и грубый хохот, но вместе с тем это был по-своему уютный мирок. Здесь же мы оказались лицом к лицу с неохватной, божественной тайной Природы. Я набросил Яне на плечи свой пиджак.

– Сергей, я хотела с Вами поговорить, – неожиданно произнесла она.