Плата для убийцы
***
Вот же дерьмо, думал Норан, бредя по улице. Ведро дерьма! Бочка! В этот момент он полностью разделял идею Харвиса спросить как следует с нанимателя за работу с сюрпризом. Ещё бы! Просто пристрелить черногорскую нелюдь, пусть и магичку, говорили они! А на проверку… Для начала милашка с кукольным личиком в одиночку положила почти весь их отряд, это во-первых. Она до сих пор не умерла, получив три стрелы, одна из которых попала в сердце, удар мечом по голове и лошадиную дозу яда. Не факт, что она вообще умрёт, а значит, не факт что удастся получить плату, это во-вторых. А в третьих…
От одной мысли о тех, кто сейчас рвётся за неё мстить, душа уходит в пятки. Тулан со своим десятком и даже ослабленная за последние годы Гильдия – ерунда по сравнению с гвардией. Сколько их там, попытался он вспомнить, три роты, Синяя и ещё две, вроде бы Чёрная и Зелёная. Какую он восстановил против себя сегодня? Судя по цветам одежды магички, видимо, Чёрную, набранную, между прочим, из её и Регента соотечественников. Две или три сотни отборных серых, есть из-за чего беспокоиться. Ну и на закуску сам, вот уже два месяца как, правитель всея Державы, которому они, сами того не подозревая, нашпиговали стрелами… Кого? Тулан недвусмысленно дал понять, что любовницу, но что может знать о таких делах обычный воин, приподнятый над общей армейской массой лишь на высоту спины своего коня? То, что женщины вершащих судьбу страны небожителей могут запросто расхаживать по городу в одиночку, верилось слабо, а уж ловить по лесам разбойников в компании простой солдатни для них и вовсе немыслимо. Скорее уж эта Наринэ, или как там её – особо доверенная слуга, которую жалко потерять. Регент, конечно, забудет про неё через месяц, обитателям дворцов всегда плевать на обычных людей. Жаль только, что с учётом выделенных на их поимку сил, у Харвиса и самого Норана есть неплохие шансы до этого времени попросту не дожить. Хорошо бы завтра же убраться из города, подумал он. А ещё лучше прямо сегодня.
Коротая время до встречи с Харвисом и нанимателем, Норан решил прогуляться вдоль городской стены и увиденное там подтвердило серьёзность положения. Ближайшие, западные, ворота были закрыты и охранялись десятком солдат городской стражи, а на стене, как во время осады, стояли часовые. Когда же он с напускной небрежностью спросил о причине, по которой те перекрыли проход, угрюмые стражники грубо посоветовали ему убираться прочь. Не желая ввязываться с ними в спор, он отправился к воротам южным, перед которыми обнаружил внушительную очередь из повозок, всадников и пешеходов, а подойдя поближе рассмотрел и причину её появления. Вместо городских стражников в их коротких плащах проход под каменной аркой перекрывала цепочка закованных в выкрашенную в грязно-зелёный цвет чешую гвардейцев, командир которых задавал каждому выходящему из города несколько коротких вопросов и бегло осматривал повозки. Небрежность проверки придала Норану уверенности, что бежать из столицы будет нетрудно, но вновь обретённый оптимизм был разбит и растоптан всего тремя словами, случайно расслышанными сквозь шум толпы.
– Благодарю, Ваша Мудрость! – с поклоном ответил на разрешающий жест проверяющего крестьянин на запряжённой ослом ветхой телеге.
Понятно стало, почему гвардейский офицер даже не заглядывает в фургоны и ящики, холст и дерево не помешали бы видящему всё насквозь боевому магу заметить спрятавшегося человека. И вопросы… Говорят, некоторые одарённые чувствуют ложь, и уж наверняка здесь стоит именно такой. Если это правда, обладатель таких способностей может просто спрашивать всех "не ты ли сегодня напал на гвардейца?" или "ты – разыскиваемый преступник?", после чего хватать каждого, кто ответит утвердительно или солжёт. Поняв, что проход через ворота для него закрыт, Норан повернулся и зашагал прочь от городской стены.
***
– Счастливчик я всё-таки! – пробормотал себе под нос Норан, наблюдая из переулка за домом Паниса. Видимо, идея завернуть в трактир и заморить червячка перед встречей с Харвисом оказалась спасительной. Когда он всё-таки добрался до места встречи, там уже возвышался верховой гвардеец в чёрном, а четыре лошади, поводья которых тот сжимал в руке, указывали на то, что его товарищи скорее всего уже внутри дома. Чёрная рота, те самые, что, по словам Тулана, грозились лишить напавшего на их сестру по гвардии лишних конечностей. Приди он туда чуть раньше… Несмотря на то, что ему посчастливилось не попасть в их руки, их присутствие порождало новую проблему – как отыскать Харвиса, если единственное известное место, где можно было надеяться его найти, занято врагом. Впрочем, этот вопрос, потерял актуальность, когда на улице показались две фигуры в воронёной броне, ведущие под руки перемотанную верёвкой третью.
Смотреть дальше было бессмысленно и Норан отступил в переулок. Всё, Харвиса больше нет, а вместе с ним пропала и связь с нанимателем и надежда на золото. Более того, с его арестом шансы на выживание резко уменьшились. Нет сомнения, что в самое ближайшее время он окажется в руках палачей, которые постараются вытрясти из него имена всех причастных к нападению. Неизвестно, сколько он продержится на допросе. Час? Два? Всю ночь? В любом случае, завтра, или, может быть, послезавтра, солдаты на улицах будут искать уже не сами не знают кого, а Норана из Анеристии, или же Золотой Бухты, примерно четверти века от роду, роста среднего, волосы тёмные, усы и борода коротко подстрижены. И если он к тому времени ничего не придумает, непременно найдут.
Он быстрыми шагами двинулся в сторону портового района, на ходу пытаясь придумать план действий. Для начала стоило зайти в таверну Стиго за оставленными там вещами. Нож, фляга, немного одежды, точильный камень, да игла с мотком грубой нити – не такие уж большие сокровища, но человеку небогатому не стоит бросать и такое. А потом – прочь из Столицы! Открыто уйти через ворота не получится, но всегда остаётся река. Хорошо бы наняться на какое-нибудь судно, тем более что работать со снастями ему не в первой. Пусть это будет даже не толстобрюхий парусник, идущий за мехами в княжества или за магическими камнями и специями на острова, сойдёт и речная галера, лишь бы завтра же убраться подальше. Как бы ни был зол на него Регент, мир велик, и найти на его просторах одного маленького человека невозможно, какой властью ни обладай. Можно будет уплыть, например, в царство Каррское, забыть ошибки прошлого и начать там новую жизнь!
***
Утро застало Норана на чердаке какого-то сарая, замёрзшим и вымокшим от пришедшего с реки тумана. Затянувшийся вчера до глубокой ночи обход причалов и таверн всё же увенчался успехом. Надежда на светлое будущее явилась ему в облике капитана "Счастливой Щуки", небольшой посудины, готовящейся к отплытию вверх по реке.
– Смотрю, Столица тебе совсем поперёк горла! – насмешливо объявил ему капитан, выслушав историю о безработном матросе и, видимо, уверившись, что имеет дело со скрывающимся от властей вором – Возьму гребцом. Оплата – миска супа да кружка пива дважды в день. Вздумаешь что-нибудь спереть на моём судне – вышвырну за борт. Если согласен, приходи завтра на "Щуку" до полудня. Опоздаешь – ждать не буду.
Капитан над ним откровенно издевался, но в том положении, в котором оказался Норан, следовало благодарить судьбу и за такое. Несколько дней тяжёлой работы с бесплатной кормёжкой, и можно будет сбежать с этого корыта вольным человеком и поискать что-нибудь получше.
Размяв руки и ноги он натянул сапоги и спустился на улицу. Будет лучше отправиться на корабль немедленно, чем бродить по городу рискуя встретиться с не в меру бдительными солдатами, решил он и, завернувшись в плащ, зашагал к реке.
Проходя мимо площади перед рыбным рынком Норан понял, что ночи Харвис не продержался.
– Добрые горожане Столицы! – надрывал голос забравшийся на помост стражник – По приказу Его Могущества Регента, хранителя Державы, разыскивается мятежник, убийца и клятвопреступник по имени Норан из Анеристии, бывший моряк флота, отринувший воинскую клятву и обративший оружие против доблестных защитников страны и существующего порядка! Любой, кто поможет в его поимке, будет щедро награждён! Тот, кто укажет место, где укрывается этот преступник, получит один золотой лик, а тот, кто схватит живым и невредимым его самого, получит целых пять! Помогите поймать опасного преступника и разбогатейте! Добрые граждане…
Дальше Норан слушать не стал и, посильнее натянув капюшон плаща, заторопился в сторону причалов. Такой высокой наградой за свою голову в другое время стоило бы гордиться, но сейчас было просто страшно. Выдавший его удачливый доносчик сможет купить лошадь с седлом, умелый охотник за головами – приобрести магический предмет, а то и небольшой дом внутри городских стен, так что желающих будет хоть отбавляй. А учитывая, сколько народа в порту уже знает его в лицо…
Неприятности начались, когда до реки оставалось меньше двух кварталов.
– Эй, ты! Норан! – заорал шедший ему навстречу незнакомый здоровяк в кольчужной рубахе поверх куртки и с заплетённой в косу по обычаю северян бородой – А ну, стой! Стоять, гад, а то зашибу!
Норан развернулся и побежал, краем глаза заметив, что громила рванул из-за пояса булаву и кинулся в погоню. Случайные прохожие разбегались с их пути, провожая обоих крепкой бранью.
– Это он! Хватай его! – прокричал преследователь, и на дороге вырос одноухий серый с шрамом на щеке, схватившийся за рукоять длинного меча. Норан, не дожидаясь, пока новый противник извлечёт клинок, бросился прямо на него на бегу нанося удар кулаком в челюсть, и, не останавливаясь, припустил дальше. За спиной гремела ругань и слышался топот уже двух пар сапог. Миновав ещё квартал и свернув за угол, он чуть было не врезался в группу стражников, с подозрением уставившихся на него.
– Помогите! – сказал он им, тяжело дыша после забега и тыкая пальцем себе за спину – Головорезы! Там! Грозят меня убить!
– Давайте, товьсь! – коротко бросил стражникам их командир и те, перехватив поудобнее оружие, рассыпались цепью поперёк улицы – А ты, парень, подожди с нами! – добавил он, заметив, что Норан собирается улизнуть, и крепко схватил его за воротник куртки – Сейчас посмотрим, что тут у тебя творится.
Выскочившие из-за угла с оружием в руках преследователи резко затормозили, увидев направленные на них острия копий.
– А ну, бросай железо! Быстро, не то шкуру попортим! – проорал им командир стражников из-за спин своих подчинённых. Громила-северянин выругался и отскочил назад, поднимая булаву, а его товарищ-черногорец бросил меч в ножны и схватился левой рукой за цепочку на своей шее.
– Не тому грозишь, десятник! Его хватай! – крикнул он, правой рукой указывая на Норана и, заметив, что тот вывернулся из хватки стражника, вытянул висевший на цепочке медный диск с изображением звериной лапы с растопыренными когтями – Тайная стража! Пропусти немедленно! С дороги, бараны, уйдёт же!
Не дожидаясь, что ответят его преследователям стражники, Норан побежал дальше по улице. Когда, миновав три перекрёстка, он обернулся назад, то обнаружил, что северянин и черногорец пропали.
Едва ли эта парочка так просто оставит его в покое, подумал он быстрым шагом двигаясь к причалам. Он понятия не имел, что такое эта тайная стража, но был уверен, что со стороны стражи городской его преследователям ничего не грозит. Скорее уж они объединят силы в погоне за ним, а то и вовсе вызовут ещё людей на подмогу. Если здесь соберётся сотня-другая солдат, ему придётся плохо.
Выйдя на затянутый утренним туманом берег реки, он принялся искать глазами "Счастливую Щуку", уже сомневаясь, что подниматься на борт будет хорошей идеей. В конце концов, его преследователи не дураки и могут догадаться, что он стремится покинуть город по воде. Стоит им начать обыскивать корабли…
– Вот он! Стоять! Не уйдёшь! – оборвал его размышления крик за спиной. Обернувшись, он увидел давнишнюю парочку, бегущую к нему размахивая оружием и опрометью бросился вдоль пристаней.
– Держи убийцу! – раздалось сзади, когда в сотне шагов впереди из тумана показались фигуры стражников. Те бросились навстречу, опустив копья.
– Лодка! – осенило Норана, и он изо всех сил припустил навстречу солдатам, стремясь раньше них добраться до пристани, у дальнего конца которой покачивалась на мелкой волне последняя надежда на спасение. Получилось! Прогрохотав сапогами по доскам настила, он спрыгнул в утлую посудину, едва её не перевернув, рубанул мечом удерживавший её канат и схватился за вёсла, глядя на провожающих его отборной руганью преследователей. Не желая сдаваться так просто, громила-северянин вырвал из рук стражника копьё, разбежался вдоль причала и метнул его в удаляющегося беглеца. Поздно! Блеснувший начищенной сталью наконечник ударил в воду лишь чуть-чуть позади кормы, а пара десятков ударов вёсел унесли Норана в облака тумана.
Некоторое время он молча грёб, стремясь отойти подальше от берега, после чего бросил вёсла и вытянул ноги, отдыхая после погони. Расслабившись, он не сразу обратил внимание на вырастающую из стены тумана массивную тушу стоящего на якоре боевого корабля. И Норан, и матрос-часовой, устроившийся у основания бушприта, заметили друг друга почти одновременно.
– Эй, на лодке! – окликнул его моряк.
– Чего тебе?! – ответил он. Оставалась возможность, что матрос понятия не имеет об охоте на неудавшегося убийцу и хочет поговорить просто от скуки или по какому-то не имеющему отношения к облаве делу.
– Двигай к борту!
– Зачем? – течение неторопливо несло его прямо на корабль, до которого оставалось шагов тридцать.
– Приказ! Не велено покидать порт без проверки! Давай, лови конец! – матрос исчез за фальшбортом и вновь появился с канатом в руках.
Норан молча развернул лодку поперёк течения и налёг на вёсла.
– Ты куда! А ну, назад! – закричал матрос и, видя, что от его слов никакого толку, бросился к мачте. Над рекой разнёсся звук гонга.
– Эй, ты! Разворачивайся! Быстро ко мне! – прокричал вслед другой голос, когда корабль уже почти скрылся в тумане – Проклятие, уходит! Стреляйте!
Хлопнули арбалеты. Тяжёлая стрела ударила в борт и показала зазубренный наконечник с внутренней стороны, ещё одна плеснула по воде у кормы. "Мазилы!" – успел подумать Норан, когда третья стрела вонзилась ему в бедро, заставив бросить вёсла и скорчиться на дне лодки. Когда через несколько мгновений он поднял голову и осмотрелся, корабль уже исчез, оставив его в одиночестве среди тумана.
***
– Ты ещё здесь, парень?! – разбудил его чей-то голос – Да ты уже одной ногой в пустоте… Ох и тяжёлый! Вот так, давай, глотни! – в нос ударил запах крепкой браги, после чего по губам побежала холодная струйка – Да не разливай ты, пей, пока даю!
Норан попытался сфокусировать взгляд на говорившем, и едва удержался от крика, увидев над собой обтянутое серой кожей лицо с жёлтыми глазами.
– Эй, эй, парень! Ты чего?! – удивился склонившийся над ним человек, нет, черногорская нелюдь – Это просто брага, приятель! Не вино, конечно, но тебе в самый раз.
Нет, разумеется, с ним говорила не бешеная магичка, и даже не оставшийся на пристани в Столице одноухий воин. Обыкновенный мужик, скорее, даже старик, с обветренным лицом без следа усов и бороды, густой сетью морщин вокруг глаз и выбивающимися из-под повязанного вокруг головы платка волосами цвета засохшей травы. Вместо воронёной чешуи одет в грубую холщовую рубаху и штаны, в руках – самодельная фляга из тыквы, из оружия – болтающийся на заменяющей ремень верёвке нож в простых деревянных ножнах. Выражение лица совсем не злое, скорее сочувствующее.
– На, глотни, говорю! – старик сунул ему флягу. Вкус у напитка оказался ожидаемо горький, но в голове после нескольких глотков слегка прояснилось.
– Благодарю! – сказал Норан, пытаясь сесть и ощущая под собой траву вместо деревянной лодочной скамьи – Где я?
– Эк тебя развезло, приятель! – ответил серый убирая флягу – Мать – Великая Нория это. Ты на её берегу, около моего дома. Тебя как звать то?
– Норан я… – ответил он, запоздало подумав, что стоило бы придумать себе новое имя. Пусть Столица и осталась позади, но мало ли.
– Просто Норан, значит, без роду и племени, Норан из Ниоткуда? – усмехнулся старик – Ладно, будем знакомы. Я Кон-рыбак, так меня называют. Кон'хо из Ар-Кат'туса, на самом деле, но всем тут на это наплевать. Встать то сможешь?
Он попытался согнуть ноги, но правое бедро тут же пронзила боль и он застонал.
– Не можешь, так и скажи, приятель! – прокомментировал Кон'хо – Давай, держись за руку, если не хочешь ползти. Мой дом тут, рядом. Или так и собираешься валяться на берегу?
С помощью старого рыбака Норану удалось кое-как добраться до стоящего у опушки леса небольшого строения из брёвен. Проведя гостя внутрь, тот указал ему на кучу соломы в углу.
– Полежи пока тут. Я бы тебя за стол пригласил, как полагается, да ты и на табурете то не усидишь, всё равно на полу окажешься. Только это, смотри, приятель, как по нужде захочешь, уж будь добр, выползи на улицу. От тебя и так несёт как от падали. Погодь, сейчас пожрать принесу! – Кон'хо нырнул в дверной проём и исчез.
Ожидая его возвращения, Норан бегло осмотрел единственную комнату. Обставленная кособокой, явно самодельной мебелью, с очагом из кучи булыжников посередине и грубой крестьянской утварью, развешанной по стенам, она представляла бы собой типичное жилище бедняка, если бы не единственный предмет, своей ценой явно превосходивший всё остальное содержимое дома вместе взятое. На вбитых в бревно крюках покоилось странного вида копьё с длинным широким наконечником, больше похожим на короткий меч. Древко из потемневшего от времени дерева идеально прямое, без единой трещинки. А наконечник! Простому воину или моряку обычно редко удаётся увидеть работы лучших оружейников, но это, несомненно, была она. Блестящий отполированным металлом без малейших следов ржавчины, покрытый причудливым узором из тонких волнистых линий, украшенный гравировкой в виде каких-то монстров и испорченный лишь несколькими небольшими зазубринами на острие, он куда уместнее смотрелся бы в зале дворца, а не в нищей халупе.
– Ну как, приятель, ещё не помер? – спросил его Кон'хо, заходя внутрь с сушёной рыбиной и ведром воды в руках – На, поешь, а то на роже написано, что не первый день голодаешь. Да расскажи, как тебя занесло в мои края.
Норан впился зубами в рыбу, одновременно обдумывая, как выставить себя в самом благоприятном свете. Если старый рыбак заподозрит в нём скрывающегося преступника, то дорогое копьё на стене запросто может оказаться у него между рёбер.
Реальная история была скучной и глупой. Скрывшись от военного корабля, капитан которого, положившись на меткость своих арбалетчиков, скорее всего даже не стал поднимать якорь чтобы преследовать в тумане жалкую скорлупку, он первым делом занялся простреленной ногой. Отломить при помощи ножа наконечник и изготовить из запасной рубахи бинт было делом несложным, но вот извлечь стрелу из раны удалось только с третьей попытки, залив всю лодку собственной кровью. Кое-как наложив повязку, он некоторое время вяло работал вёслами, стремясь уйти подальше от города, после чего заснул, оставив лодку на волю течения. Весь следующий день он упрямо грёб вниз по реке, пока к вечеру его не свалили жар и слабость, а последующее время и вовсе помнил очень смутно.
– Я матросом был, на "Счастливой Щуке". – начал он свой рассказ, покончив с едой – Шли вниз от Норинома. Рулевой наш, рак варёный, то ли напился, то ли просто заснул, в общем, навёл нас ночью на мель. В зубы бы дать за такое, да только он тогда же пропал, за борт выпал, наверное, при столкновении, да и утонул. Выбрались мы на берег, все два десятка человек, стали лагерем. Капитан хотел "Щуку" с грунта сдёрнуть, два дня и так пытались, и этак, ни в какую. А вечером третьего дня напали на нас какие-то, разбойники, или мятежники, сожри их акула, не знаю. Без всяких разговоров засыпали стрелами.
– А вы что? Ты, я смотрю, не новичок в бою. Меч твой, и руки… Остальные, поди, тоже не ягнята.
– Да там бы отбиться никто не смог, половину наших первым же залпом уложили! Я, вон, стрелу в ногу получил. Добрался с ещё одним парнем до лодки, и в реку. Остальных, наверное, перебили.
– А товарищ твой где?
– Он тоже ранен был, умер в ту же ночь. Я его за борт скинул. Сил не было делать мешок, привязывать груз и всё такое. От раны совсем ослаб, не помню, что дальше было. К тебе я как попал?
– Нория привела! – улыбнулся рыбак – Увидел, лодка идёт, вроде ничья. Зачем, думаю, добру пропадать, догнал, взял на буксир, а там ты. Всёж человек, живое дыхание. Опять же, если тебя накормлю, напою, не обеднею, мать-Нория мне в сети вдвойне вернёт. Вот и привёз.
– Спасибо тебе, друг! – попытался поблагодарить его Норан – Ты мне жизнь спас, понимаю. Чем смогу…
– Да ничем ты не сможешь. – оборвал Кон'хо – Кошелёк твой пуст, а твои последние штаны или меч… Я же не разбойник, приятель. Так что не благодари. Просто быстрей поправляйся, вставай на ноги и иди своей дорогой.
***
Следующие несколько дней Норан почти безвылазно провёл на куче соломы, с трудом поднимаясь только чтобы, превозмогая боль в ноге, доковылять до ближайших кустов. Кон'хо каждое утро помогал ему сменить повязку на ноге, выдавал ведро воды, немного рыбы и пару лепёшек, после чего исчезал до самого вечера и только изредка с улицы доносился плеск вёсел, скрип вытаскиваемой на берег лодки или стук топора. По возвращении старый рыбак готовил для себя и своего гостя столь же нехитрый ужин, после чего заваливался спать у противоположной стены на такую же соломенную постель. Однажды Норан, которого неизменно поражал мерзкий вкус лепёшек, спросил, из чего они.
– А ты по белому хлебу соскучился, приятель? – ответил ему Кон'хо – Водоросли это. Мука то денег стоит, да и везти её путь неблизкий. А речную траву Нория бесплатно даёт.
– Путь неблизкий? – заинтересовался Норан – Ты что, один во всей округе, рядом вообще больше никто не живёт?
– Почему нет, живут, куда им деться. День вниз по течению на берегу целая крепость стоит и деревня с рынком при ней. Обратно вот только на вёслах дня полтора добираться, а то и все два. Только я там редко бываю. Рыбу в гарнизон продам, куплю соли да ещё чего по хозяйству и домой. – старик пустился в длительные рассуждения о дороговизне товаров.
– А чего ты прямо там не живёшь! – спросил его Норан – Река что тут, что здесь, одна и та же. А там и рынок под бортом, и безопаснее рядом с крепостью.
– Эх, парень! – грустно усмехнулся рыбак – Посмотри, кто я, а кто они. Это ты вежливый попался, а там каждый второй меня в лицо нелюдью кличет.
– Послушай, Конхо! – Норан никак не мог придумать, как сказать правду и при этом не обидеть своего спасителя – Я тебя уважаю и оскорблять не хочу, но по тебе сразу видно, что ты не человек.
– Я? А ты не поленись, дойди до реки да глянь на своё отражение! – в его голосе было больше усталости, чем обиды – Давай, посмотри на себя. Кожа как пергамент, нос картошкой, вместо ушей обрубки, морда, вон, вся шерстью заросла, как у дикого зверя, и поперёк себя шире. А поживёшь с моё, так вовсе в скрюченный скелет превратишься. Так что вот ты этот самый недочеловек и есть. Тфу! – он отвернулся, бормоча ругательства.
Следующим вечером он попытался продолжить этот разговор, как бы между прочим спросив старого рыбака, как тот оказался в такой дали от родины.
– Что ты вообще знаешь о Десяти Звёздах? – ответил тот вопросом на вопрос.
– Города среди пиков Чёрных гор, где живёт твой народ. Родина множества знаменитых магов. И нынешний регент тоже оттуда. – ответил он. Вообще, про провинцию Черногорье ходило множество противоречивых слухов. Одни славили богатство и могучую магию главного города тех мест с чуждым для уха названием Арнайкотт и утверждали, что там даже самые бедные дома в морозы согревает не очаг с горящими дровами, а волшебные камни, от жара которых даже самая суровая зима превращается в лето. Другие же утверждали, что горные города – место гиблое и любой чужак там рискует угодить в пыточные подвалы местных магов, которые подвергают своих жертв жутким мучениям чтобы извлечь из них силу для своих таинственных опытов.
– В горах? Ха! В горах нет ничего, кроме камня, снега, пепла и подземного огня. Рассказывают, что там водятся чудовища, но это всё брехня, приятель. Никакая живность там не протянет и месяца. Города стоят внизу, в предгорьях, где снег не лежит круглый год, есть деревья, трава и можно пасти овец. Я сам ходил там со стадами, когда был молод. А потом пришёл ваш Владыка и аристократы из Круга Достойных сказали – "бери копьё и пошли с нами, парень, время защищать свою землю". Нет, не это копьё, конечно! – Кон'хо перехватил взгляд гостя в сторону висящего на стене великолепного оружия – На такое у меня никогда не хватило бы денег, ни тогда, ни сейчас, а в арсеналах можно найти только всякий хлам вроде твоего меча. Это я получил после своей первой битвы. Знаешь, многие молодые воины ищут славы, а вот меня она нашла сама. Какой-то важный генерал умудрился вылететь из седла прямо передо мной и рухнуть на мою деревяшку, пробив себя насквозь. Его красивая кольчуга просто порвалась, как старая тряпка! Я тогда снял с него отличный кинжал с серебряной рукоятью. Там был ещё позолоченный шлем, тоже, видать, цены немалой, но его подобрал кто-то ещё. После боя меня вызвал сам господин Рой'нау. Поприветствовал перед всеми с уважением, назвал с почётом, кратким именем. Ты, говорит, Кон, победил славного воина и опасного врага, но сломал в его теле своё копьё, так что возьми взамен моё!
