Kill систему. Футуристический детектив

– А что мешает быть тебе осторожным? – ответила Мари.

– Мне? – Вик разлил скорлупу яйца и, взяв ложечку, стал его есть. Робот подавал яйца всмятку в специальных шерстяных шапочках – чтобы не остывали. Наверное, в жилище Вика была викторианская неделя.

– Мне, – повторил Вик, – во – первых я не скотина. Во вторых ешь уже, впереди и так море работы.

Мари осторожно взяла дольку апельсина.

– Да, – настоящий он, – уже хотел обидеться Вик, – дело в том, что ночью ты открыла часть файлов. И я не верю, что это случайно. Ты знаешь, что с тобой происходит. Знаешь?

– Знаю, – четко ответила она, – я умираю.

– Ну не так категорично, – хмыкнул Вик и положил выеденную скорлупу яйца на поднос, – сейчас никто уже не умирает.

– Предложение «Азбуки» для меня все равно, что смерть.

– Твое право, – Вик взял тост. Подумал, положил его и отпил сок.

– Чтобы не терять много времени, то скажу просто: самая нормальная часть твоего неплохого с виду тела функционирует на семьдесят шесть процентов. А все остальное куда хуже. Впрочем, так и должно быть, если ты делала одновременный апгрейд. И делала его давно. Ал Дуб Ин может с тобой бы и не связался, но его утянула новая мадам. Вот он и разрывался между медовым месяцем и без полутора миллионами. Я-то думал, он бабы этой боится, а он был между деньгами, ей и своей похотью. Зря я его в подкаблучники записал. Заря. Он бы тебя крутил, если бы не эта баба.

Мари успокоилась и стала есть.

– Но проблемы действительно большие. У тебя сейчас все болит? – участливо спросил Вик.

– Почти, – ответила Мари, – но не всегда. К тому же боль сливается в одну. Поэтому не так страшно.

– Глянь, – опять усмехнулся хозяин дома, – что же мораль делает с людьми. Ты из-за виртуальной морали терпишь боль как во время казни.

Вик опять рассмеялся:

– Ну как же хорошо вообще не иметь убеждений!

Робот привел свежие пирожки, и встал у стены, ожидая похвалы.

– Ты старый подлиза и приспособленец, – закричал ему Вик, – жрать готовить ты умеешь, но трусость твоя предела не им имеет. А вот к вам барышня у меня еще один вопрос. Посмотрев вашу страницу в сети, я не понял одного – как с жалования учительницы морали можно накопить миллионы. Вот у меня не получается.

Мари приветливо махнула рукой роботу, который сразу издал мурчащий звук и удостоился насмешливого взгляда Вика.

– Я, – сказала Мари, – пока не тратила деньги на криминальный апгрейд. И я жила согласно тому, чему учила детей. Поэтому денег хватает. Хватало. Подсчитай, во что тебе выходят бабы, алкоголь, гонки и ты поймешь, сколько ты действительно тратишь.

– Бабы? – переспросил Вик и надкусил еще горячий пирожок.

– Бабы, – хладнокровно ответила Мари, – женщины не меняют телоформы как платья, не спят из-за льготных кредитов и дешевого апгрейда. Женщины ценят себя.

– Однако, – покрутил головой Вик, – и как жить с такой как ты? Не даром я вас училок всегда избегал.

– Это твой выбор, – спокойно ответила Мари и толкнула столик к роботу, – какие у нас сейчас планы?

Вик пожал плечами.

– Начинать надо с обзора нейрофоона, – уверенно сказала она.

– Правда? – поразился Вик, – именно с этого и начнем. Ты действительно думаешь, что тебя объявили в розыск? Наверно по всем сетям только тебя и крутят.

– Почему ты так говоришь?

– Только потому, что от боли у тебя началась паранойя. Ты везде ищешь причину этой боли. Там, здесь, вот там и еще вот там. Весь мир против тебя.

– А ты злой, – недолго подумав, сказала она.

– Практичный, – отрезал Вик, – пока ты страдаешь, я придумал начало маршрута. Примерно представляю, куда нам надо стучаться. И с какими сволочами говорить. Тебе это не понравиться. Они совсем не твои ученики и они не вшивый виртуальный педсовет. Но они могут тебе помочь, чтобы ты могла дотянуть до рассвета.

Мари схватилась за виски.

– А что ты хотела милочка? – хмыкнул Вик, – ты сама выбрала путь страданий. Если тебе убеждения дороже жизни то получай. У тебя не только летят проги. А они летят у тебя как стаи птиц летят на юг. У тебя забиты генераторы, их емкость падает, они заряжаются все меньше и меньше. «Азбука» знает, как держать людей на крючке. И не надо думать, что с крючка так легко сорваться.

Мари ничего не ответила.

– Вот и хорошо, что ты согласна, – сказал Вик, – сначала мы сделаем пару звонков, но в сеть надолго выходить не будем.

Нейровизор зажегся в режиме разговора. Он высветил высокую девицу, половина тела которой по прошлогодней моде была из белого блестящего металла. В углу зажглось ее имя – Т10Ш67Т

– О, Викуша, – иронично протянула она, – и чем я обязана?

– Дело есть.

– Да, кивнула девица, – твое дело простое или деньги или вагина. Что сейчас?

– Не то и не другое, – ответил Вик.

– Даааа, – еще более иронично сказала Т10Ш67Т, – ты меня заинтриговал.

Т10Ш67Т наконец заметила Мари и сказала:

– Новая жопа Вик? Поздравляю.

Мари сильно потянула его за рукав:

– Это же молодая.

– Да, – согласился Вик, – такая молодая, что моложе не бывает. Она апрейдиться постоянно. Пока есть деньги.

– Сука, – ответила Вику Т10Ш67Т и сложила руки на груди, скрывая древность апгрейда, что было причиной незавидного материального положения.

– Незавидное материальное положение, – вслух сказал Вик и улыбнулся.

Т10Ш67Т оскалилась и выпалила:

– Шлюхе своей нотации будешь читать! Тебе, что надо?

Мари резко поднялась и изящно покачивая бедрами, ушла из комнаты.

– Поздравляю Викуша, – сказала Т10Ш67Т, – это винтаж. Очень стильно. Как ты любишь. Ты верен стилю.

– Я ее не люблю, – ответил Вик, – это партнер по бизнесу. Скажем так. Может ее и можно было бы использовать как женщину, но она училка морали.

Т10Ш67Т громко засмеялась:

– Училка морали? Вик, училка морали? Это вообще что такое? Это человек? Да?

– Ладно, – потер он виски, – дело не приятное. Но от тебя мне нужен не сарказм и издевательства.

– А что Викуша? – Т10Ш67Т отняла руки от груди и сбросила платье.

– Твоя нагота меня не сильно трогает, – хмыкнул он, – или обнаженность как тебе больше нравиться?

– О, – протянула она, – узнаю знакомый вопрос. После него следует сексуальный акт. Примерно через три – семь минут. Ты дорогой держишь марку. Ты как коньяк, со временем ты становишься все более привлекателен.

– И желанен, – ответил Вик, – ты тоже держишь марку.

– И желанен, – подтвердила Т10Ш67Т. Визор уже показывал ее в полный рост.

– Может позвать твою училку? – поинтересовалась девушка.

– Не мою, не мою, – упрямо повторил Вик, – это только бизнес. У нас с ней моральные расхождения. Очень серьезные и думаю не преодолимые.

– Моральные, – откликнулась Т10Ш67Т и выставила вперед ногу, – она противник орального секса? Нет. Дай угадаю. Она обижается, когда после минета ты отказываешься целовать ее губы? Да?

Да, – Вик, откинулся в лежаке, – ты возвращаешь свою былую форму, – хотя апгрейды дают о себе знать. Реакция у тебя не такая быстрая. И стервозность наивная какая-то. Но дело не в этом.

– Конечно, – она повела плечами, – между мужчиной и женщиной дело всегда не в этом. Чем ты мне всегда нравился, ты всегда был сволочью. Не скотиной, не псевдобабником, а сволочью. Поэтому я всегда знала, что твой член до всех модернизаций был сантиметров за двадцать. Сволочизм не формируется, он или есть или его нет. Моя прекрасная сволочь.

– Ну, хорошо, – Вик покачал головой, – ты сказала все, что хотела. Ты хорошо потопталась на мне. И это поможет тебе поймать что-то серьезное. Но я занят.

– Ты последние шесть лет занят, – отмахнулась Т10Ш67Т и резко закинулась белым халатом.

– Лучше черным, – автоматически отметил Вик, – он будет оттенять серебряный металл твоего лица.

Т10Ш67Т мгновенно сменила цвет халата:

– Так лучше?

– Да, моя вечнозеленая шлюха.

– Это что значит?

– Вечнозеленая это определение вечной молодости, – пояснил Вик, – так говорили в двадцатом веке.

– Понятно, – кивнула она головой, – училка рассказала? Она же умная.

– Сам узнал. Но к делу. Мне нужен один милый человек. Зовут его. Бе Д Но.

– Во как? – изумилась Т10Ш67Т, – у тебя с ней действительно только бизнес. Иначе ты не стал, бы искать его.

Вик кивнул.

– Ладно, – поежилась Т10Ш67Т, – я его видела очень давно. Но знаю, где он живет. И представляю, что делает. Но ведь он есть в сети?

– Есть, – согласился Вик, – но он не ответит. Сама знаешь. А вот если ты ему мило намекнешь на небольшую премию по результатам нашего с ним собеседования. То тогда результаты будут иными.

Т10Ш67Т согласно кивнула:

– Деньги и вагнина. Вам больше ничего не нужно. Козлы и сволочи.

– Думай, как хочешь. Тебе деньги не предлагаю. Ты же шлюха, а не проститутка.

– Да, – рассмеялась Т10Ш67Т, – я долги через жопу не раздаю. Но не буду тебя отвлекать от училки. Как узнаю о Бе Д Но то сразу обзвонюсь.

Т10Ш67Т исчезла с нейрофона.

– Она не обиделась, – громко сказала от входа в комнату Мари.

Вик пригасил нейрофон:

– Ты утверждаешь или спрашиваешь?

– Утверждаю, – ответила она, прошла к лежаку, стоявшему напротив Вика и села на него.

– Ваши женские разборки меня не касаются.

– Девушка в разговоре была только одна, – упрямо сказала Мари.

– Да, да, да. Давай ты успокоишься? Нам еще целый день работать ногами. Только день начался, а вы мне уже мозг едите. Знаешь, что – лучше не мешай мне сейчас. Сейчас только деловые разговоры.

– Ладно, – ответила она.

– Тебе наверное, – лучше не сиять здесь. Она скоро позвонит.

Мари резко поднялась и вышла. Вик чертыхнулся и покачал головой.

Т10Ш67Т позвонила быстро, она предусмотрительно не стала выводить видеорежим:

– Вик, адрес кинула тебе.

– Спасибо дорогая, – поблагодарил ее Вик.

Т10Ш67Т помолчала и резко сказала:

– Одна просьба, отдери этого придурка Вик.

Вик хотел, что-нибудь ответить, но Т10Ш67Т отключилась.

– Теперь второй звоночек, – сказал Вик, – но это куда проще. Там нет женщины. Просто небольшой разговор и все. Ты главное не пугайся.

Вик сосредоточился и на нейрофоне появился высокий полицейский в полной полевой форме и с роскошными усами. Этот субъект явно гордился собой, формой, личным оружием и персональным апгрейдом.

– О, Бе Д Но, – сказал Вик, – ты так же не отразим.

– Звонок целиком за твой счет, – быстро ответил полицейский.

– Конечно, конечно, иначе и быть не может, – рассмеялся Вик, – а звонок я уже оплатил. Можешь спокойно говорить. Как угодно долго.

– Ты говори.

– Рационально, – согласился Вик, – мне нужен наш общий знакомый. Зовут его Ван. Ты его же знаешь?

Полицейский дернул щекой:

– Ты лучше не придумал, как такое спросить по нейрофону? Совсем уже с ума сошел? Еще бы запросил через участок послал. Всем об этом расскажи, кого ты ищешь.

– Да, ладно тебе.

– Что ладно, – полицейский снял фуражку и протер лоб, – ты же знаешь я не радикал и даже не совсем вечный. Мне ваши игры не нужны.

– Да, да. Если у тебя будут трудности то, я всегда скажу, что ты всегда не причем. Это все я спровоцировал.

– Я надеюсь, ты понимаешь, что все эти твои колкости пойдут за отдельную плату?

– А жопу покажешь? – резко спросил Вик, – за деньги конечно?

Бе Д Но одел фуражку и металлическим голосом сказал:

– То, что ты хочешь это не по телефону. Я тебе сбросил адрес и сумму. Жду сегодня до двадцати. И думаю, ты не опоздаешь. Это в твоих интересах.

– До встречи дорогой, – рассмеялся Вик в уже погасший нейрофон.

– Зачем ты так? – спросила Мари.

– Он обычный нищий полицейский с диким пафосом. Думаю его сегодня на службе уже пару раз отсношали. Его ценность для Земли в том, что он знает, где живут многие плохие люди. Или хорошие люди. Как посмотреть. С какой точки зрения их оценить. А что до этого гуся, я только сэкономил тебе немного денег. Если Бе Д Но заплатить то он сейчас бы примчался сюда и принес бы адрес в зубах. Но я съезжу к нему сам.

– Я ценю это, – ответила Мари.

– А вот и хорошо, – Вик потер руки, – все складывается хорошо и быстро. Осталось одеться и посетить заклятого друга Бе.

Но Вик не стал спешить. Он походил по блоку. Обсудил что-то с роботом-домохозяином. Наконец Вик оделся. Он натянул малинового цвета шорты, черную накидку, а после совета робота-домохозяина остановился на зеленых биоботинках.

– Я с тобой, – неожиданно заявила Мари.

– Зачем? – автоматически ответил Вик, – я только съезжу на пару часов и все. Тебе безопаснее сидеть здесь.

– Я не хочу, – резко ответила она, – я хочу видеть, что происходит.

– Ты и так видишь, – спокойно ответил Вик, – если тебя начнет клинить то лучше, если это произойдет дома, а не на улице.

– Это моя жизнь, – упрямо повторила Мари, – это моя жизнь.

– У тебя просто навязчивое состояние от постоянной боли, – спокойно пояснил Вик, – здесь тебе безопаснее. У тебя будет время спокойно отдохнуть.

– Нет, – покачала в ответ головой Мари, – мы должны ехать вместе.

– Зачем? – не понял Вик, – зачем тебе светиться перед полицией? Сиди у меня я скоро вернусь.

– Я поеду с тобой, – убежденно ответила она.

Вику это надоело и он устало согласился:

– Хорошо, но когда мы поедем на мобиле, то бы цепляйся за мою шею и поджимай ноги.

– Зачем? – не поняла Мари.

– Попробуем так обмануть мобиль, они берут плату за массу объекта и число посадочных мест. А у тебя нет универсальной карты. Уже нет. А так возят пьяных девок, без документов. Это старая штука. Думаю, она входит в плату мобилей, как некая бонусная опция, чтобы развозить пьяных. Я такой давно не пользовался, наверное, она сейчас проканает.

– Вот как странно, – оторопело сказал Вик.

Мобиль привез их по адресу данному Бе. Это оказалась серая зона в городе. Угрюмые жилые блоки, которые были разгромлены еще в Великую Информационную войну. Блок в котором должен жил Бе был стандартным жилищем двухсотлетней давности. В нем и тогда не жили приличные люди, а теперь и подавно. В центре блока зияла дыра от попадания тяжелого снаряда. На стене виднелась надпись «трасгуманизм – говно», ее методично закрашивал муниципальный дрон. Людей на улице видно не было. Торговые дроны над головами не летали – место было гиблое.

– Странно, – повторил Вик и посмотрел на Мари, которая растерянно осматривала окружающие дома, – очень странно, что такой петухан как Бе залез сюда. Но деваться нам некуда – пошли.

Но Бе не обманул. Он действительно жил в этом разбитом доме. Полицейский сидел в драной майке в крошечной комнатке без кондиционера. В комнате не было даже фона – его заменяло обычное окно.

– Что, – скривился из-за стола Бе, рассматривая Вика стоящего в двери, – радоваться пришел?

– Да сдался ты мне, – отрезал Вик.

– А вот видишь, как я обосрался, – засмеялся Бе, – да это я. А вот нейронет за счет заведения. У меня ничего не осталось. Я просрал все! Все деньжата, что нарезал с таким трудом! Те деньги, что копил, копил и копил. Все посадил на тотализаторе. Хотя ставил по очень верным наводкам! А моя прекрасная контора перевела меня в патрульные полицейские. За все мои труды! В благодарность. Теперь вот сижу и смотрю на улицы. Если дам команду дрону раньше, чем программа то премию платят, а если опоздаю, то штрафуют. Да, Вик. А форма моя только как опция в визоре осталась. Но это, чтобы не ронять имидж полиции. На меня им насрать.

Вик не ответил, его воротило от вони, стоявшей в комнате.

– Деньги принес, – резко спросил Бе, – я электронными не беру. Мне они не нужны. Их контора сразу себе спишет. За долги спишет. А должен я им лет на шестьсот вперед. Это если штрафов не будет.

– Есть у меня и наличка, – тихо сказал Вик.

– Тогда плати через обычный терминал она внизу визора, – хмуро сказал Бе, – с тебя две тысячи.

Вик подошел к старому визору который показывал панораму улиц города. Он поднес палец с идентефикацинным чипом к терминалу и перевел Бе деньги.

– Ага, пришли, – проскрипел, Бе смотря на свой телебраслет, – вот смотри и запоминай.

Вик взял небольшой захватанный жирными руками полицейского планшет и рассмотрел адрес.

– Там адрес, – пояснил Бе, – но главное запомни пароль. Иначе Ван не откроет. А пароль действует четыре секунды. А потом успел – не успел и куку. Все закрывается дверь. И ты навсегда на улице. Пароль работает для одного человека один раз.

– Слушай, – наконец сообразил Вик, – это же адрес в Харовске?

– Да и что, – хмыкнул Бе и почесал грязную грудь, – он давно туда перебрался. С концами как он мне сказал. А Харовск это два часа на планере или двенадцать на мобиле. Ван решил оставить нас и жить своей жизнью.

Вик покачал головой:

– Ты был у него?

– Нет, – Бе отмахнулся, – у меня же служба. Сам видишь.

Вик тяжело вздохнул и посмотрел на Мари.

– Да рядом этом, – нетерпеливо сказал Бе, – я между прочим на посту. При исполнении. Может попрощаемся?

– Как тебе угодно будет, – ответил Вик, – у тебя же служба.

Неожиданно Бе закричал как резанный:

– Ненавижу вас! Вы каста подонков. Фриланс ваш гребанный! Вы не ходите на работу! Не ходите на службу. Вы делаете то, что хотите и как хотите. Вы собрали этот мир, когда уже не осталось ничего! И вы во всем этом виноваты! Каждый из тех проходит анонимное голосование и набивает себе переплетенные «HF» становиться выше любого офицера полиции! Любого! Самого честного и заслуженного! Стоит заметить эту проклятую татуировку и сразу сканер показывает – не трогай его или иначе завтра будешь пасти лангустов! Вы и есть мрази втоптавшие меня в говно!

– Ты немного превратно описываешь фриланс, – спокойно ответил полицейскому Вик, – не все так радужно. Большая часть работы это никому не нужный хлам. К тому же сеть дает такую характеристики касты, как ее закрытость. Но мы-то открыты всем. И всем рады. Бросай свою убогую полицию с ее тестами на алкоголь и наркотики и живи свободно.

– Ну, ты и мразь! – Бе скосился на экран визора и крикнул, – второй сектор седьмого квадранта нарушение общественного порядка!

Вик засмеялся:

– Нельзя же всю жизнь кормиться объедками ФРС! Стать свободным!

– Вали отсюда! – выкрикнул в ответ Бе, – я тебе больше ничего не должен! Уползай со своей телкой! Я на службе! На службе! Посмеялся и хвати! Шоу законченно!

– Почему его не переформатируют? – тихо спросила Мари, когда они оказались на улице. Дрон уже закрасил непотребную надпись на доме, налепил красочную рекламу спонсора покраски и улетел.

– Им это выгодно, – ответил Вик, пытаясь вызвать мобиль, – в полиции так заведено. На всех сотрудников надо завести дела, и на них нужен крючок. Полицейский должен быть на прицеле своего ведомства, иначе неизвестно, что он может отколоть. Даже мыслить может начать. Предстать думающего полицейского. Думающего за пределами стандартных протоколов?

– Тогда проще его перешить?

– Э, нет, – Вик покачал головой, – молодых в полиции не жалуют. Молодые это нравственное падение, личностная пустота и весь набор гадостей и проблем маргиналов. Полицейских если и форматируют, то очень осторожно. И как правило меняют именно служебные блоки. К тому же у молодого нет опасности быть перешитым. Ему все равно. Пришел на службу и пристрелил пару коллег. А в наказание апгрейд. А «Азбуке» траты. А если так постоянно?

– Но зачем им такой нравственный урод?

– Именно нравственный урод им и нужен, – Вик, наконец постучался до мобиля, – сейчас Бе, такой несчастный и убогий сидит в духоте и вони. И нет у него ничего. Тем теснее он связан с ведомством. В любой момент его можно взять и обратно повысить. Хоть начальником отдела сделать. И он будет помнить, кому всем обязан и кто его в дерьмо обратно опустит. Просто так спустит, для профилактики. Он же понял, что тотализатор это часть всей системы. Поэтому служить будет лучше нового робота-домохозяина. И не будет такого приказа, который он не выполнит. Бе понял, что не просто так разбогател и не просто так обеднел. Что для этого есть причина и эту причину он ищет. Хотя думаю, его просто так разорили, чтобы не зазнавался. Но он-то считает, что это потому, что он где-то оступился. Где-то подвел контору. Поэтому больше, никогда он не задумается о том, что хорошо, а что и плохо. Никогда. Вот поэтому он идеальный сотрудник полиции. Они его воспитали, вырастили и форматировать его нельзя. Он венец системы.

– А что он тебе передал? – поинтересовалась Мари.

– Так пустяк, – ухмыльнулся Вик, – адрес Вана. Ты и сама это слышала.

– А кто этот Ван?

– Очередной поддонок и не более того. Кем он еще может быть?

– Тогда почему он нам так нужен?

– У, у, у. у. – протянул Вик, – Ван не утратил две вещи – жадность и свое мастерство программиста.

– Мастерство? Ты сказал мастерство?

– Да, – хрипло и недовольно согласился Вик, – именно мастерство. Именно его Ван решил спрятать от всех любопытных и желающих. Он понял, что рано или поздно «Азбука» доберется до него. Он был слишком ценным и слишком опасным для «Азбуки». Взять его и таких как он под контроль было одной из важнейших задач «Азбуки».

– И что им помешало? – нетерпеливо спросила Мари.

– Ничего. Рано или поздно «Азбука» грохнула бы его. Так никогда не отказывались от своих намерений. Но здесь началась гражданская война. Та, что вспыхнула сразу за Великой Информационной. А пока кибервойска мочили повстанцев, а повстанцы взрывали информационные бомбы везде где можно, большая часть вменяемых фрилансеров, из тех, кто не принял ни одну из сторон, решила свои личные проблемы. Тогда-то Ван окончательно лег на дно. Он тоже немного повоевал, но без фанатизма. Он не фанатик. Он бизнесмен. Деловой человек. Правда, он получил доступ к некоторым базовым прогам «Азбуки» и смог латать проги биопротезов. Это открыло ему возможность сборки и разборки телоформ.

– Ты хочешь сказать, – спросила Мари, – Ван дизайнер? Ван дизайнер телоформ?

– Нет, – спокойно ответил Вик, – он ничего не создает. Но может отсоединить руку или ногу, приделать новую. И заставить их работать. Это сделало его состоятельным человеком.

– Но ведь это запрещено.

– Формально. Очень формально, – Вик внимательно посмотрел на Мари, – формально и проги для протезов нельзя перешивать. Но некоторые граждане не против были тесной связи с «Азбукой». Отчасти это создает конкуренцию.

Бе посмотрел как Вик и Мари вышли из его дома. Потом переключился на закрытый канал связи:

– Вторая контрольная точка пройдена.

– Как оцениваешь ситуацию?

– Пока все хорошо, – полицейский потер переносицу, – думаю межличностный контакт развивается.

– Рыба клюнула? – отозвался веселый голос.

– Клюнула, – охотно подтвердил Бе.

– Ну и хорошо.

Бе кашлянул.

– Что, – поинтересовался голос из визора, – ждешь комплементов?

Бе не ответил.

– Ты был хорошо, – сказал собеседник, – хорошо исполнил роль неудачника. Со стороны понятно почему ты решил пойти на правонарушение. Думаю это баллов девяносто пять по шкале «верю – не верю».

Бе осмотрел ужасную комнату:

– Теперь я могу привести все в порядок и помыться?

– Конечно, а ты собрался остаться в этом хлеву? – отозвался собеседник.

– Нет, конечно, – Бе хмыкнул, – я думаю привести себя в норму. Я пропитался этим камуфляжем. Наверное, вонища из меня еще месяц не выйдет.

– Хорошо. Делай, что хочешь и ни в чем себе не отказывай. Прием.

– Прием, – Бе выключил нейрофон и потянулся.

– Ну вот, – Вик заходя в свое жилище, – на сегодня, пожалуй, все. От позывов социальной коммуникации я без сил, – заказывай, что хочешь мне в принципе все равно. Главное не включай нейронет. Он мне надоел.

– Это привилегия не смотреть нейронет? – спросила Мари.

– Привилегия? – вскинул брови Вик.

– Да, я думаю это такая привилегия. Вы можете его не смотреть.

– Вы?

– Вы, – пояснила Мари, – фриланс. Для вас это привилегия не смотреть нейронет. Не листать его за рейтинг и бонусы.

Вик хмыкнул:

– Дорогая, это не привилегия. Это необходимость. Если я буду смотреть всю эту ерунду, то начну повторять ее. А значит, упадет качество моих роликов. Значит падение рекламы и доходов от нее. Тоже произойдет по всей системе. Поэтому тем, кто делает ролики, можно не жрать это дерьмо. Вот и все. Все просто.

– Интересно, – улыбнулась она.

– Да, – оскалился Вик, – но ходят слухи, что ФРС и «Азбука» постоянно спорят, чтобы убрать эту привилегию.