На пути в Дамаск. Опыт строительства православного мировоззрения
Нам говорят: "Ваш Бог бесконечно жесток, он допускает твориться такому беспредельному злу". Мы отвечаем: "После земных мимолетных страданий, если выдержим их достойно, Бог обещал нам вечную радость". А нам опять: "Зло вокруг нас, оно зримо и осязаемо, а что будет после смерти – еще не известно". Тут приходится сказать: "Вы можете не верить в то, во что верим мы, но вы должны признать, что в наших убеждениях нет ни какого противоречия". Ну ведь нелепо же в самом деле постоянно напоминать нам о том, что мир лежит во зле, если мы и сами ни когда этого не отрицали. Вы можете не принимать православие, но вы не можете сказать, что оно не логично. Но у безбожников всегда очень плохо с логикой.
Православное мировосприятие строится на восприятии земной жизни и жизни вечной, как единого процесса. Нельзя анализировать только первую часть процесса и на этом основании делать выводы. Но к сожалению, православные и сами часто актуализируют в своем сознании мысли о земном, а о небесном не то чтобы забывают, но отодвигают его куда-то на периферию своего сознания. И тогда приходит кризис веры, если не полное ее крушение.
Как-то один православный, вполне искренне верующий человек поделился своим недоумением: «Ты посмотри, как хорошо живут безбожники, они смеются над нашей верой и все у них нормально». Я говорю: «Ну ты же знаешь, что у них после смерти все будет плохо, а у тех, кто прожил с Богом – все будет хорошо». А он мне как-то совсем безрадостно: «Да, конечно, я знаю…» Ну не просияло его лицо от мысли о Царстве Небесном. Он знал о посмертном воздаянии, но очень уж ему хотелось, чтобы и в этой жизни все было справедливо, чтобы все безбожники были посрамлены прямо здесь и сейчас. А ведь он знал, что это – вряд ли. Но хотелось. Ну что тут сделать? Что можно доказать человеку, который и так с тобой согласен? Надо как-то актуализировать в своей душе мысли о небесном. Надо как-то поглубже переживать грядущую радость и тогда мысли о земной несправедливости не будут так терзать душу. А как актуализировать? А я знаю?
Итальянский режиссер Пазолини как-то сказал: «Я так люблю жизнь, что это не может хорошо закончиться». Умный, честный мужик, он очень хорошо чувствовал трагичность своего жизнелюбия, и он действительно плохо закончил. Такие жизнелюбы редко бывают людьми религиозными, а если приходят к вере, то верят очень заземлено, а это хорошо не заканчивается.
Земной жизнью надо дорожить, ее надо ценить и относиться к ней ответственно, ведь не напрасно же Бог дал нам ее. Но нельзя в эту жизнь слишком влюбляться, потому что ведь не только картины земных страданий, но и красота этого мира и вполне нормальные, но чисто земные радости, могут закрыть от нас красоту и радость Царства Небесного. Как душе, еще оставаясь в теле, «преодолеть земное притяжение»? Не знаю. Я только хочу сказать, что вот он – корень проблемы, вот источник наших претензий к Богу – чрезмерная влюбленность в земную жизнь.
Однажды молодой Муссолини решил доказать всему Риму, что Бога нет. Он вышел на трибуну во время митинга, долго изрыгал отборные богохульства, а потом сказал: «Если бы Бог существовал, Он конечно наказал бы меня за такое богохульство, я уже валялся бы мертвым у ваших ног. Но, как видите, ни чего со мной не случилось. Ну и где же ваш Бог? Нет Его».
Вот ведь удивительный дурак. Он же вырос в католической стране и прекрасно знал, что людям обещано посмертное воздаяние за все, включая богохульство. Христианство не содержит утверждения, что любого богохульника должна постигнуть смерть на месте. Это бывает, но это вовсе не обязательно. То есть он опроверг не христианство, а крайне глупые о нем представления. Но, может быть, Бенито был не такой уж и дурак? Ведь он прекрасно понимал, что на собравшихся его эксперимент произведет большое эмоциональное впечатление. Да, мы знаем, что воздаяние будет посмертным, и все-таки мы очень надеемся, что оно будет прижизненным, быстрым, неотвратимым. И если мы стали свидетелями безнаказанности богохульника, то наша вера может дрогнуть, если она слишком земная.
Однажды мне рассказали такую историю. Юный студент стал христианином и, конечно, очень любил об этом поговорить. Преподавательница спросила: «А что это тебе дает?» Он ответил: «Ну вот, например, я иду на экзамен, а Бог помогает мне его сдать». Преподавательница иронично парировала: «А может, просто учить надо, как следует, тогда и Бог не потребуется?»
Надо признать, что в словах этой безбожницы больше логики, чем в словах юного «христианина». Если мы думаем, что Бог теперь будет помогать нам сдавать экзамены, а так же подкидывать деньжат и избавлять от проблем… Может, и будет, но Он нам этого не обещал и уж тем более не гарантировал. Кстати, потом слышал, что этот парнишка ушел из Церкви. Очевидно, она не оправдала его ожиданий.
Меня всегда восхищали слова, произносимые при приеме в Орден тамплиеров: «Орден обещает вам хлеб, воду, бедную одежду и множество страданий». Неофита предупреждали: если ты прошел к нам за мясом, вином, модной одеждой и избавлением от страданий, то лучше сразу поворачивай оглобли. Церковь – не дешевая распродажа. Если вы думаете, что Бог своим дает большие скидки, то как бы наоборот не вышло.
Поэтому меня очень напрягает то воодушевление, с которым православные рассказывают об исцелениях у святых мощей и чудотворных икон. Конечно, я верю в эти исцеления, для Бога нет ни чего невозможного. Ужас начинается с того момента, когда вся вера сводится к уверенности в том, что Бог обязательно вернет нам здоровье. Может ведь и не вернуть. И куда тогда полетит наша вера? Мы говорим безбожникам, доказывая правильность нашей веры: «У этой иконы сто человек получили исцеление». А они нам ехидно замечают: «У этой иконы тысячи человек не получили ни какого исцеления, хотя точно так же молились». И ведь они правы. И если мы видим в религии только способ решения земных проблем – посрамится наша вера.
Помню с каким ужасом я узнал историю священника Александра Осипова, который стал профессиональным пропагандистом атеизма. Осипов преподавал в духовной академии и богословие должен был очень неплохо знать. Но вот он пишет в своем дневнике о случае, после которого его вера окончательно рухнула. На пасху в храме рухнуло перекрытие и погибло много верующих. Осипов недоумевает: "За что же Бог наказал самых верных своих слуг?" Поразительный вопрос для человека, который верил в Бога. Совершенно непонятно при чем тут наказание? Погибшие во время пасхального богослужения будут разговляться со Христом. Там не наши крашенки да куличи, там такой праздник, такая радость, что мы и представить себе не можем. Бог наградил самых верных своих слуг приглашением к Себе на праздник.
А у Осипова от этого факта вера рухнула. Во что же он верил, когда еще верил? Уж очевидно преподаватель духовной академии знал то, что известно любому ребенку из воскресной школы: награда нас ждет на Небесах, а не в этой жизни. Знать-то он знал, да, видимо, правда о Царстве Небесном не была в его душе актуализирована. Значит, не замирала его душа от предвкушения встречи со Спасителем. Из православного сознания в той ситуации скорее вырвалась бы мысль: "Они там сейчас с Богом, а мы тут все еще в дерьме". Православный скорее завидовал бы погибшим. Кстати, и это не правильно, но это понятно. Так был ли Осипов когда-нибудь православным? Нет, я не сомневаюсь, что он был верующим, но какого-то не нашего склада. Его духовная трагедия – это трагедия слишком заземленной веры. Он, видимо, все надеялся, что Бог на земле справедливость наведет. Но Бог ни когда этого не обещал.
А мы? Нам, наверное, тоже хотелось бы, чтобы перекрытие рухнуло не в храме, а в офисе каких-нибудь безбожников? А мы бы тогда с удовольствием сказали: "Наказал Господь подлецов". Если так, то мы не православные. Тот не православный, кто не хочет ко Христу, для кого переход в мир иной – трагедия.
Колбаса, как причина погибели?
Солидная дама великим постом уплетает бутерброд с колбасой и говорит: "Кому плохо от того, что я ем колбасу?" Дама как бы вроде бы верующая, но необходимость соблюдать посты отрицает напрочь. Ее позиция крепка, как броня. Ведь она и в самом деле ни кому не сделала плохого, покушав колбаски. Почему же глупые попы говорят, что она совершила грех?
Беда наша в том, что мы не всегда хорошо понимаем, что такое грех, потому и не знаем, что ответить подобным критикам православия. Нам кажется все просто: грех – это плохой поступок, то есть поступок безнравственный, то есть причиняющий кому-то вред. Да, пожалуй, любой безнравственный поступок – это грех, но не любой грех – безнравственный поступок.
Грех – это действие (мысль, желание, чувство) которое причиняет вред душе согрешившего, то есть разрушает душу, разлучает с Богом, то есть препятствует спасению души. Если человек сидит и в полном одиночестве тихо богохульствует себе под нос – он не совершает ни чего безнравственного. Ни кому ведь от этого не плохо. И Богу таким образом он ни какого вреда не причиняет. Но этот человек разрушает свою душу и тем совершает тяжкий грех.
А если человек сидит и смотрит порнофильм? Кому он плохо делает? Ни кому вреда не причинил, а себе удовольствие доставил. Но он разрушает свою душу, а потому совершает грех. Даже само понятие плохого безнравственного поступка на самом деле очень размыто. Вот, скажем, мужик изменил жене. Пожалуй, скажут, что он плохо поступил. Но ведь на это можно и иначе посмотреть. Сам удовольствие получил, женщине удовольствие доставил, а жена ни чего не узнает, то есть ей он ни какого вреда не причинил. Ну и что такого плохого он сделал? Но он совершил сразу два греха, то есть нанес ущерб своей душе и душе той женщине, с которой был.
Проблема в том, что мы постоянно путаем религию и этику. Мы думаем, что религия нужна для того, чтобы научить человека хорошему поведению. Но это задача этики, а задача религии в другом – помочь человеку наилучшим образом обустроить свое посмертное бытие, то есть спасти душу. Так вот грех – понятие религиозное, а не этическое. Да, религия включает в себя и этику, но религиозные нормы гораздо шире. Значительное количество грехов ни как не нарушают этических норм.
Вы, конечно, уже готовы спросить, каким образом поедание колбасы в определенный период времени разрушает душу? Да ни каким. Колбаса на душу не оказывает ни какого отрицательного воздействия. И все-таки нарушение поста – грех. Почему?
Нам будет проще это понять по аналогии с причинением вреда здоровью. Если человек ходил раздетым на морозе, он причинил своему здоровью вред – простыл. А если он отказывается лечиться? Он ведь тоже причиняет своему здоровью вред, теперь уже не действием, а бездействием.
Так же и с душевным здоровьем. Все мы грешим, то есть причиняем своей душе вред. Но в Церкви есть множество лекарств, которые позволяют нам поправить душевное здоровье. Если мы отказываемся от этих лекарств, мы напрямую вроде бы и не причиняем душе вреда, но мы отказываемся доставить душе пользу, то есть все-таки причиняем душе вред. Посты – одно из таких церковных лекарств для души. Грех отказываться его применять.
Каким образом отказ от мясомолочной пищи в определенные периоды полезен для души? Ведь та или иная еда – это то, что достается телу, а не душе. А тут весь вопрос в том, что происходит в нашей душе, когда мы отказываемся от этой пищи. Почему мы это делаем? Что нас к этому побуждает?
Мы говорим, что любим Бога. Да так ли? К чему побуждает нас эта любовь? Она побуждает нас любить людей, заботиться о них, делать добрые дела. Это хорошо. Но не переключаются ли таким образом все наши чувства на людей? А для Самого Бога мы готовы что-то сделать? Но ведь Бог, в отличие от людей, совершенно не нуждается в наших услугах, мы при всем желании не можем сделать ни чего для Бога полезного. Мы можем построить сто храмов, но Бог, спасая человечество, обошелся бы и без них. Мы можем написать сто богоугодных книжек, но Бог и без этих книжек найдет способы спасать души. Надо, конечно и храмы строить, и книжки писать, но не потому что Бог без них ни как не обойдется, а потому что мы делаем это из любви к Нему. То есть масштабы наших деяний и их видимая полезность не имеют значения, потому что невозможно сделать для Бога что-либо полезное. Имеет значение только то чувство, с которым мы это делаем – любовь к Богу.
Так любящая и любимая женщина вовсе не нуждается в том, чтобы мы подарили ей все цветы мира, в цветах вообще не лишка смысла – они увянут. Женщине достаточно, чтобы мужчина подарил ей скромный букет незабудок, если она чувствует, что он дарит их с любовью. А если она узнает, что мужчина ездил за этими незабудками за сто верст на последние деньги, этот бессмысленный на первый взгляд поступок будет для нее самым радостным подарком, потому что в нем она увидит проявление чувства.
Соблюдение постов – это наши незабудки, которые мы приносим Богу. Отказываясь от мясомолочной пищи, человек как бы говорит Богу: "Господи, я не забываю о Тебе. Я знаю, что ни чего не могу для Тебя сделать, но ради Тебя я готов, например, на время отказаться от хорошего питания, к которому так привык. Я знаю, Ты хочешь, что бы я побольше думал о душе и поменьше о теле, ну вот я готов ограничить свои телесные потребности. Каждый раз, когда мне захочется колбаски и я откажу себе в ней, я вспомню о Тебе".
Так мы укрепляем свою связь с Богом, то есть совершаем действие чисто религиозное, совершенно лишенное какого-либо нерелигиозного содержания. Смысл поста в том чувстве, с которым мы его соблюдаем. Нелепо говорить, что пост – бессмыслица. Все наши земные дела в масштабах вселенной ни чуть не меньшая бессмыслица. Имеют значение только наши чувства, которые останутся, когда и вселенной не будет.
Правило левой щеки
Наверное, больше всего насмешек над нашей верой вызывает требование подставить левую щеку, когда тебя ударили по правой. Много раз приходилось слышать: я ни когда не приму ваше христианство, потому что не собираюсь подставлять левую щеку. Некоторые выражаются еще круче: если меня ударят по щеке, в ответ я сломаю челюсть. Делая такие заявления нехристи чувствуют себя сильными, мужественными, решительными, а на христиан смотрят, как на слабаков, как на размазню какую-то.
Как-то мне в душу закралась соблазнительная мысль: "Если бы у нас не было этого "правила левой щеки", в содержании нашей веры не изменилось бы ровным счетом ни чего, при этом христианство стало бы куда как более приемлемо для большинства". Почему такая фигня в голову лезет? Да потому, что христианство – вера совершенно непосильная даже для большинства христиан. Вера совершенно немыслимая и невероятная. Вера катастрофическая для заурядного мирского сознания. И в этом величие нашей веры. И мы ни когда не откажемся от подлинного духовного величия в угоду заурядности.
Наш Господь ни чего случайно не говорил. Зачем же Он сказал про левую щеку? Мне кажется, для того, чтобы отпугнуть случайных людей из тех, которые следовали за Ним. Очень уж многие тогда были в восторге он Сына Человеческого, не понимая, что новая вера требует от человека умереть и заново родиться.
С тех пор "правило левой щеки" – пугало, установленное на границе Церкви. Оно отпугивает чужых, когда они имеют непродуманное, слишком легкомысленное желание назваться христианами. Требование подставить левую щеку – это тест на содержание гордости в душе. Гордость есть в любой душе, но ваше отношение к этому требованию покажет сколько ее – в пределах допустимого или зашкаливает. Заметьте, речь для начала даже не пойдет о вашей готовности это требование выполнить, а лишь об отношении к нему. Средний человек может подумать: "Я, конечно, пока так не могу, но я восхищаюсь теми, кто на это способен. Это правильно". Такой человек может считать, что он прошел тест, то есть Церковь примет его и даст ему средства для духовного роста. Но если это требование вызвало однозначный внутренний протест – человек не может стать членом Церкви.
Наивно думать: "В Церкви надо левую щеку подставлять, а я не могу". Да большинство христиан не может, они только понимают, что так надо и стремятся к соответствию заданному идеалу. Если вы поступаете в вуз, ни кто не потребует с вас предъявить докторскую диссертацию. Вы, может быть, и ни когда ее не напишете. Но искреннее стремление к изучению наук – необходимое требование, которое надо предъявить абитуриенту.
Господь часто выражает максимальные требования. Этим требованиям в достаточной мере соответствуют лишь святые. Не всем суждено стать святыми, но каждый христианин по мере сил должен к этому стремиться.
Почему же так дико звучит для нехристианского уха именно это требование? Да потому что в безбожном мире гордость – главное достоинство, это безусловная добродетель. Кто из нас не слышал: "Надо же гордость иметь". А для христианина гордость – главный грех. Не так легко поменять в душе плюс на минус, объявить наихудшим то, что ты еще вчера считал наилучшим.
Итак, именно гордость мешает человеку подставить левую щеку. А что такое гордость? Ну… собственно говоря, вся православная литература об этом. Но вся православная литература – это огромная, необозримая библиотека. А вы давайте навскидку, в двух словах. Трудно? По себе знаю.
Как-то я задавал православным вопрос: "Назовите антоним к слову "любовь". Обычно говорили: "ненависть". А я считаю иначе: антоним к слову "любовь" – "гордость". То есть гордость – это отсутствие любви.
Что происходит, когда один человек бьет другого человека по щеке? Это столкновение двух "я". А которое из двух "я" вам дороже – свое собственное или "я" обидчика? Праздный вопрос? Для безбожного мира это вообще вопрос риторический. А для нас это можно сказать основной вопрос православия. Вы представьте себе, что по щеке вас ударил горячо любимый, самый близкий человек на свете. Затмение на него нашло. Бывает. Причем, он явно не намерен ограничиваться одной затрещиной. И что вы будете делать? А у вас только два варианта: или предпринять акт ответной агрессии, или позволить ему продолжить агрессию. Демонстративно подставлять ему другую щеку даже ни к чему, он до нее и сам доберется. Способны ли вы причинить боль и унижение любимому человеку? Если вы действительно его любите – вы не сможете. Вам легче будет еще раз самому вытерпеть боль, чем причинить боль любимому человеку. Для вас его "я" дороже собственного "я". Это и есть любовь. Мало ли примеров, когда муж и отец готов пойти на любые страдания, лишь бы избавить от страданий жену и дочь? А если жена или дочь причиняют ему страдания? Любящий мужчина ни когда не испытает желания причинить им боль в ответ. Скорее подставит другую щеку. Так во всяком случае должно быть и ни кто, очевидно, в этом не сомневается.
А христианство предписывает ко всем без исключения людям относиться, как к самым близким, родным и любимым. Вы скажете, это немыслимо? Да, немыслимо. Но это и есть христианство. Это святость. Это тот идеал, к которому мы должны стремиться.
Для христианина любое другое "я" должно быть дороже, чем свое собственное. Христианин должен чужую боль переживать глубже, чем собственную. Поэтому христианин не должен отвечать ударом на удар. Я говорю "должен – не должен" исходя из собственного несовершенства. А настоящий христианин осмысливает это в других категориях: "могу – не могу". Я не могу ответить ударом на удар, потому что его боль для меня больнее, чем моя собственная. Так скажет настоящий христианин. То есть святой.
Удар по щеке – очень хороший пример, потому что сочетает в себе как физическую боль, так и боль душевную, то есть унижение. Вытерпеть одну только физическую боль способны многие понтовые мужики. На удар можно не ответить ударом, а с кривой усмешкой подначить: "Ну-ка врежь мне еще раз". А вот попробуй так же легко вынести унижение… Мы очень тяжело переживаем унижение, потому что очень любим себя. Наше "я" для нас драгоценно, а другие "я" – ни чего не значат. Это и есть гордость, то есть отсутствие любви.
Мир не приемлет требование подставить левую щеку, потому что считает это проявлением слабости, а христианство, соответственно, религией слабых. Но все наоборот. Христианство – религия сильных. Потому что нет ни чего в этом мире сильнее любви.
Жадность церковная
Иногда говорят про церковную жизнь: "Это все попы придумали, чтобы деньги с людей брать". Ну если так, то мне не с чем поздравить наших попов, бизнесом заниматься они совершенно не способны.
Вот пришли вы в храм на службу. Отстояли службу и ушли. И ни кто у вас ни одной копейки не попросил. А вы когда-нибудь задумывались, сколько все это стоит? Содержание здания, необходимость, как минимум, текущих ремонтов. Плата за электричество, за отопление и все коммунальные платежи. Плата за охрану. На клиросе певчие поют, им надо платить. Женщина торгует свечами и иконами – еще зарплата. Пара священников, диакон, алтарник – у них семьи, им детей кормить надо. Еще несколько зарплат. Вот в церкви появились новые иконы. Иконописец, по вашему кушать не должен? За иконы заплачено. Вот появились новые подсвечники. Они тоже денег стоят. Вот верующих причащают. Надо просфор напечь, вино купить. Вы прикиньте, во сколько в среднем обходится проведение одной литургии. Это очень кругленькая сумма.
А сколько стоит входной билет на литургию? Смешно, да? В храме – и вдруг билеты. Здесь можно просто так приходить. Во время службы мимо вас величественно проплывут бабушки с блюдами для пожертвований. Вы можете положить на блюдо пять копеек, а можете и ни копейки не положить, бабушки в вашу сторону даже не посмотрят, даже взглядом не намекнут на необходимость пожертвования. А у нас и бабушки в последнее время ходить перестали, остались одни ящики для пожертвований. Каждый может сделать вид, что и не заметил этих ящиков, так и не вопрос – все для него будет бесплатно. И исповедуют и причащают тоже бесплатно.
Вы только вдумайтесь: для нас организуют такое расходное мероприятие, а денег с нас за это не берут, по крайней мере – не требуют. Постарайтесь вспомнить хоть одну организацию, где вам постоянно что-то предлагают, сами несут большие расходы, а с вас денег не просят. Ну разве что библиотеки, но их финансируют из бюджета, то есть из наших налогов, Церкви такая лафа не снилась. А вы представьте себе дом культуры, где регулярно проходят бесплатные театрализованные представления. Такого и бюджет потянуть не сможет.
И вот какой-нибудь Задорнов, получающий за каждый свой концерт круглую сумму, обвиняет в корыстолюбии организацию, которая всех приглашает к себе бесплатно. Уже даже не спрашиваю о наличии у этих обвинителей совести. У них хотя бы мозги есть? Из современных организаций не назвать ни одной, которая вела бы себя так же бескорыстно, как и церковные структуры.
Это общее правило, а частные случаи? Моя теща решила освятить квартиру, договорилась со священником, он приходит, она спрашивает: "Сколько?" Он отвечает: "Если с деньгами плохо, я все бесплатно сделаю". У него жена, дети, ему зарабатывать надо, и ему предлагают деньги, а он первым делом говорит, что это не обязательно.
Решили мы с коллегами редакцию освятить, пригласили священника, а тот вообще наотрез отказался деньги брать. На следующий день один из редакционных безбожников мне говорит: "Редакцию освятили? Деньги девать некуда? Ты хоть знаешь, сколько эти попы дерут?" Я отвечаю: "Знаю. Он не взял ни копейки".
Конечно, если иной батюшка освящает банк или совершает «чин освящения колесницы» над новеньким «мерседесом», так я думаю, что храм без пожертвования не останется, и это пожертвование может составить хорошую сумму, но вот именно благодаря таким суммам Церковь и выживает, чтобы нам, нищим, все дать бесплатно. А банкиру трудно что ли на храм отстегнуть? Можете быть спокойны, Церковь еще ни один банк не разорила.
Конечно, за требы в Церкви платят, ведь банкирская щедрость – штука не стабильная и священнослужителям надо из чего-то зарплату получать. Но и это в общем-то не плата, а пожертвование от которого при необходимости могут и освободить. При чем этот подход проводится все более последовательно. Во многих монастырях, подавая записки, просто спускаешь в ящик для пожертвований сколько хочешь, а можешь и ни сколько не спускать, за этим ни кто не следит.
В храмах иногда бывает, что с людей берут строго установленную плату под видом пожертвования, называя это «рекомендованной суммой». Безусловно, это подмена понятий. Но в общем-то и в установленной плате нет ни чего плохого, мы ведь действительно получаем «услуги», говоря мирским языком. Но с точки зрения гражданского законодательства, если это услуги, тогда придется устанавливать кассовый аппарат, а только этого еще и не хватало в церковных лавках. Вам кажется, что попы лукавят, от налогов уклоняются? Ну тогда попробуйте, к примеру, рядом с билетными кассами на транспорт установить ящики для пожертвований, а билеты всем выдавать бесплатно, и вы получите право на такое же лукавство. Если на таком ящике вы укажете «рекомендованную сумму пожертвования» за билет, вам это уже не покажется жадностью. Или, может быть, на все концерты пускать людей бесплатно, установив на входе ящики для пожертвований? Но так, чтобы это были не благотворительные припадки, а все без исключения концерты. Вот тогда вы получите право рассуждать о корыстолюбии попов.
