Как мы жили в 90-е

Один батюшка вспоминал о том, как он начал реставрацию сельского храма, нашел на это деньги и думал, что порадует местных жителей, подкинув им работы. Ведь они постоянно жаловались на то, что работы теперь не стало. Привел мужика в храм, рассказал, что надо делать, а мужик ошарашенно выпалил: «Так это ж сколько работы!» Батюшка, всё ещё не понимая происходящего, радостно подтвердил: «Да, очень много работы!», имея ввиду, что здесь и заработать можно будет хорошо. И тут он заметил, что мужик совсем не рад, он испугался того, что работы много. А ещё вчера он ныл, что работы нет. Отвыкли на селе вкалывать.

И всё-таки фермеры появлялись и многие из них выживали. Не смотря на то, что их кошмарило собственное государство, не смотря на то, что Запад давил их недобросовестной конкуренцией, не смотря на тощие наши суглинки, не смотря на отсутствие привычки рвать жилы. Даже единичные случаи успешных фермеров выглядели настоящим чудом. Вот ведь, думаю, кулачье недобитое. Всё-таки в иных наших колхозниках прорезались настоящие крестьянские гены.

Помню, в 93-м году приехал в Кич-Городецкий район, мне рассказали, что есть тут у них весьма успешный фермер. (То ли самый успешный, то ли единственный на весь район) Поехали с ним потолковать. Фермер рассказывал: «Работать, конечно, приходится очень много, буквально от рассвета до заката. Но нас в поле ни кто не гонит, мы сами решаем, когда надо поднажать, когда можно отдохнуть чуток. Приятно, когда работаешь на себя, и сам всё решаешь. Семья большая, 16 человек, рук всё равно не хватает, но… справляемся».

Этот человек запомнился мне тем, что он был радостный. Это была радость свободного труда, без начальников-идиотов, без товарищей-бездельников, без хронической бессмыслицы, которую приносит плохая организация труда.

Это тоже принесли с собой 90-е. Но не всем. И не везде. И не всегда. И не сразу. Хотя позднее я слышал, что существуют уже фермерские хозяйства по размерам сопоставимые с бывшими колхозами.

***

Но вернемся в город, где год за годом возникали всё новые проблемы. На смену гиперинфляции пришли задержки выплаты зарплат. Это был уже совсем другой кошмар, хотя тоже достаточно кошмарный.

Зарплату, скажем, задерживали на пару недель. Потом ещё недели на три, потом ещё. У нас в редакции задолженность по зарплате постепенно достигла трех месяцев. То есть где-то примерно за год мы не досчитались трех зарплат, и без того нищенских.

Жили с женой от копейки до копейки. Не только сэкономить ни чего не удавалось, но я не всегда даже знал, на что завтра хлеб куплю. Это в буквальном смысле. Заканчивались последние деньги, хлеба купить было уже не на что, а когда следующая зарплата не известно. Но Бог милостив, зарплату всегда выдавали именно тогда, когда кошелек пустел окончательно. Семейный бюджет тогда колебался между двумя состояниями: «Денег нет» и «Денег нет вообще».