Неспящие

Слева, метрах в тридцати от тропы, двухполосное шоссе было буквально забито машинами. Все выглядело так, словно кто-то там, наверху, просто нажал на паузу. Словно через секунду раздастся нервный гудок нетерпеливого водителя, визгливая ругань другого и многокилометровая пробка сдвинется еще на пару метров. Но нет. Людей видно не было. Многие машины были открыты на распашку, кое где разбиты окна, а позади и вовсе осталась мешанина из дюжины сгоревших автомобилей. Некоторые видимо пытались выехать на поле. В кювете через каждую сотню метров валялись в разных положениях паркетные внедорожники.

Ларри старался не глядеть налево и притворялся, что пахнет действительно горящей листвой. Если быть слишком внимательным, можно увидеть то, что видеть не стоило. Рыться в этих машинах он тоже не собирался. Слишком опасно, да и до дома рукой подать. Ни к чему понапрасну портить себе настроение.

– Нервные клетки не восстанавливаются.

Хохотнул он.

На въезде в Гарлэнд велик пришлось бросить. Улицы города были перегорожены баррикадами. Составленные бок о бок машины, заваленные самым разнообразным хламом, от деревянных поддонов до тележек из супермаркета. Не совсем ясно, кого они хотели не пустить. И кому так надо было в город, что часть баррикады была разрушена, а на асфальте виднелись следы свернувшейся крови. Может толпы обезумевших от страха беженцев, сметая полицейские кордоны, ломились в Гарленд или сквозь него ища спасения. И найдя лишь страшную смерть. А может они уже тогда не были людьми. Может потеряли себя еще на шоссе, или где-нибудь еще.

В любом случае стоило быть осторожнее. Тем более, что впереди раздавался знакомый, монотонный шорох. Перемахнув через сетку забора, Ларри мягкой трусцой двинулся к узкому переулку. Взобрался на кирпичный забор, обвалив при этом здоровый кусок штукатурки. Выматерился. Шёпотом, ведь шуметь сейчас не стоило.

Забор соединялся с фасадом двухэтажного здания неизвестного назначения, с мощными решетками на окнах. То, что решетки были даже на втором этаже было несколько необычно, но весьма кстати. Цепляясь за них Ларри без труда влез на плоскую крышу и пригибаясь подошел к парапету.

– Ага. Значит барахтаются еще бедолаги.

Неподалеку горела обшарпанная, трехэтажная гостиница. Вернее разгоралась. Из окон второго этажа вырывались все более густые клубы черного дыма. Огонь – значит люди. Значит обойти.

Ларри знал как поведут себя мертвяки, заметив его. Живые же всегда были непредсказуемы. От страха ли, от жадности или просто жажды насилия они могли сотворить что угодно. Свесившись с другой стороны крыши он спрыгнул в соседний двор. Пригнувшись пробрался к очередному забору и миновав его углубился в хитросплетения плотно застроенных трущоб.

На часах пять двадцать. Цель так близка и черт возьми, так далека! Прижимаясь к стене панельной четырехэтажки Ларри снова боязливо выглянул из-за угла. Его дом был всего в сотне метров. Балкон на четвертом этаже многоквартирного дома как будто призывно улыбался. Можно было разглядеть даже горшки с кактусами, под прозрачным навесом. Но была одна проблема. А если точнее, пара сотен гниющих, разваливающихся, и тем не менее вяло бредущих по кругу проблем. Круги ада у Данте пожалуй не выглядели столь эпично и пугающе. Безликая, сутулая, хромоногая толпа бесцельно ковыляла то ли не находя выхода с площади, то ли ведомая стадным инстинктом. Создавалось впечатление, будто каждый из мертвяков был уверен, что впереди идущий точно знает куда им надо. В любом случае, это явление интересовало Ларри только потому, что он знал район как свои пять пальцев. Кратчайший путь в обход предполагал опасное путешествие через дворы старых, многоквартирных домов. Кое где пришлось бы проходить через замкнутое пространство тесного, сквозного коридора. Слишком много возможных опасностей, слишком мало пространства для маневра.

– Ну ничего, что-нибудь придумаю. Только бы они меня дождались, только бы были в порядке…

Шептал Ларри со странной полуулыбкой.

И тут над его головой появилась лампочка…

На самом деле лампочка там и висела, просто Ларри заметил ее только посмотрев вверх, да и не лампочка это была, а скорее фонарь. Уличное освещение, разумеется давно не работающее. Вдоль улиц стояли фонарные столбы, а площадь освещалась навесными прожекторами. Крепились они не только к натянутым проводам, как можно было заметить приглядевшись, а еще и к железным тросам. И один из них тянулся как раз от здания за углом которого притаился Ларри. Посреди площади несколько тросов с прикрепленными к ним проводами пересекались, связываясь в подобие гигантской паутины, где роль попавшихся мух исполняли пузатые фонари. А роль паука, вероятно, предстояло исполнить не менее пузатому Ларри.

– Ваш дружелюбный сосед, Человек паук – ужее ффух… в пути.

Натужно бухтел он, карабкаясь по замысловато отделанному фасаду. Особой остроты плану придавало то, что красивая отделка имелась только на лицевой стороне дома. То есть карабкался он непосредственно на виду всех, кто пожелал бы взглянуть в его сторону. Подтолкнуло Ларри к такому смелому решению еще и то, что облака на небе все больше розовели, равнодушное солнце, невзирая на чужие проблемы, клонилось к западу, а грязноватые часы подтверждали опасения. Скоро стемнеет. А в ночи проделать нечто подобное будет еще труднее. И страшнее разумеется тоже.

Добравшись до крепления и наконец схватившись за трос он принялся разминать уставшие пальцы. Глянул с высоты третьего этажа на мерно вышагивающую толпу внизу. Нервно погладил верную монтировку, прицепленную карабином за петлю к клапану нагрудного кармана. Лазить с ней было не слишком удобно, но бросать ее было явно рановато. Подергав трос, осторожно усевшись на него, Ларри решил, что шансы на удачное завершение операции все же есть. Лезть правда предстояло довольно далеко, но бывают моменты, ради которых стоит постараться. Натягивая получше не слишком коротко обрезанные, замшевые перчатки, он в очередной раз помянул свою неземную удачу, невнятно ругнулся и свесился спиной вниз. Зацепившись за трос руками и ногами, Ларри осторожно пополз вперед.

Чертовски серьезные тросы, раз выдерживают вес моих железобетонных яиц.

Размышлял он, сидя на пересечении проводов посреди площади. В очередной раз плюнув в толпу, вяло кружащую внизу, глубоко вздохнул и перекрестился. В церкви Ларри не был с самого детства, но считал, что лишняя страховка не помешает. Мертвяки его вроде не замечали. Но некоторые, возможно именно оплеванные, несколько выбивались из общей траектории движения. Нервно подергивая головами, они словно что то подозревали.

Я чертов псих… Просто безумец… А нормальный бы и не смог…

Пыхтя и еле слышно ругаясь, Ларри медленно полз к цели. Изворачиваясь, поглядывал вперед, прикидывая как же быть дальше. Непосредственно под местом крепления троса находился длинный козырек, протянувшийся почти на всю ширину фасада. Проблема заключалась в том, что козырек этот был на уровне второго этажа, а Ларри в настоящий момент висел на высоте третьего. Трос крепился к стене в таком месте, от куда не было возможности дотянуться до ближайших подоконников, или вообще зацепиться хоть за что-нибудь. Выход был один. Но с другой стороны площади чертов козырек выглядел гораздо шире и надежнее, до и лететь до него теперь казалось высоковато. Но думай не думай, а руки уставали все сильнее.

– Я скоро приду… скоро приду… аа мать твою!

Прыгая или падая, разница была не столь очевидна, Ларри кричал. Кричал шепотом, но пара дюжин мертвяков все же отделились от толпы и неуверенно потянулись на шум. Все потому, что упав на металлический козырек, он бухнул так, что из легких вышел воздух, монтировка чуть не выбила глаз, а на месте приземления образовалась солидная вмятина. Распластавшись, пытаясь перевести дух, Ларри широко раскрытыми глазами всматривался в серую гущу движущихся тел. Лежал он прижавшись к стене и видел только дальний край, пересеченной с таким трудом, площади. А значит те мертвяки, что были сейчас ближе всего, тоже не могли его видеть. Козырек тянулся еще метров на двадцать вперед, проползя их по пластунски и заглянув за угол, Ларри замер в нерешительности.

Переводя взгляд с пожарной лестницы своего дома на мертвяков шатающихся по переулку и обратно, негнущимися пальцами теребил темляк монтировки. И так, от цели его отделяли три десятка шагов через замусоренную, грязную подворотню и два десятка зловонных, разлагающихся тварей.

– Аа бывало и хуже.

Пробормотал он, стискивая зубы и монтировку, хотя вспомнить когда это бывало «хуже» и не мог. Ждать дальше смысла не было, солнце все ниже.

С этой стороны козырек поддерживала ажурная решетка в виде виноградной лозы. Выждав момент, когда ближайшие мертвяки отойдут чуть дальше, Ларри неловко слез по ней, сжимая в правой руке свой незаменимый инструмент.

Заметив его, грузный, одетый в обгоревший, спортивный костюм мужчина не успел толком среагировать. Обломки черепа и серые ошметки мозга брызнули в соседнего мертвяка. Потрескавшиеся, желтоватые губы на землисто-сером лице полураздетой женщины лопнули под напором железных граней, второй удар сбил ее с ног, проломив голову. На миг все словно остановилось. Тянущийся с площади поток хрипящих тварей, раздувшийся подросток со свисающей гирляндой почерневших кишок, тянущий к Ларри неровные огрызки рук, и в вдалеке, будто в конце длинного тоннеля – лестница в небо. Ржавая конструкция из железных прутьев в облупившейся краске, сейчас, в лучах заходящего солнца, она и правда выглядела как выход из всего этого кошмара.

Сзади навалилось тяжелое, влажное тело, обдав вязкой волной удушающего зловония. И время снова пошло как полагается. Просто полетело. Как в колледже, во время самых жестоких футбольных матчей. Ларри мощно двинул локтем назад, почувствовал хруст, метнулся в сторону от напирающего здоровяка с разодранным до самого позвоночника горлом. Тычком монтировки встретил ковыляющего, лысого коротышку и тут же амплитудным ударом снизу вверх, словно клюшкой для гольфа, шваркнул по челюсти тощего, с продавленной грудью, старика. Поднырнул под растопыренными руками, замах… и монтировка завязла в чавкающей мясорубке из мяса и костей. Мощный левый хук в челюсть синюшному доходяге, громкий хруст. Промокшая, склизкая перчатка. Пинком отшвырнул булькающую тварь, освобождая монтировку. Подцепив плечом, сбил с ног очередную тушу и слыша только оглушительный стук взбесившегося сердца, ломанулся в мелькнувший просвет между окровавленными, грязными телами. Руки, пытающиеся ухватиться за куртку, мутные, не способные сфокусироваться глаза, хрип, визг и грохот подошв.

Прыгнул, хватаясь за спасительные ступени, лестница лязгнула и содрогнулась, отбрыкиваясь впечатал пятку в чьё то рассеченное лицо, потом еще и еще раз. Десятки грязных, израненных рук с обломанными ногтями все еще тянулись, неуклюже пытаясь ухватить. Но уже не могли дотянуться… Всего пара ступеней… меньше метра отделяло его от кровожадного, гнилостного, бурлящего омута. А всепоглощающее тепло уже наполняло каждую клеточку тела. Ларри засмеялся. Громко, истерично. Сплюнул, пытаясь восстановить дыхание. Бессвязно выругался, почувствовав боль в раздавленном пальце. Прыгая он так и не выпустил монтировку и хватаясь за лестницу практически лишился ногтя. Посмотрел вниз более осмысленным взглядом. Толпа под ним уже насчитывала с пол сотни мертвяков и новые все подходили.

Как на дьявольском рок-концерте… А я все таки стал звездой мать ее.

– Мечты сбываются черт возьми!

Заорал Ларри, словно кому-то в толпе.

– А теперь… раздача автографов.

Спустившись на две ступени он присел на корточки, крепко держась левой рукой за поручень. Занес монтировку. Аккуратный тюк. Будто отчищая от скорлупы вареное яйцо. Слабый брызг темной крови и растрепанная, тощая женщина валится навзничь, скрываясь в толчее прочих «фанатов». Еще удар… и еще… Валяться, как подрубленные деревья. Дернул застрявший было инструмент. Осколок черепной коробки кувыркаясь отлетел прямо в лицо. Мерзко. Да и натруженная рука уже порядком гудит.

– Никуда не уходите.

Кряхтя прицепил темляк к карабину. Устало полез вверх. Стоя на крыше сладко потянулся.

– Нуу еще чуть чуть…

В десяти метрах от него белел дешевым пластиком обычный, садовый стул. Рядом стояла банка из под рыбных консервов, полная окурков. Опираясь руками о парапет и инстинктивно стараясь не вляпаться в птичий помет, хотя руки в обрезанных перчатках были чуть не по локоть в зловонных брызгах и ошметках, заглянул на свой балкон. Даже ничего не завяло. На то они и кактусы. Привычно перелез через парапет, цепляясь за решетку, ограждающую балкон с двух сторон. Уезжая в командировку, возвращаться таким путем он не планировал, и открывая дверь пришлось снова воспользоваться незаменимым инструментом. Тихо заходя в квартиру глубоко вздохнул.

Пусть с ними будет все в порядке.

Протягивая руку к белой двери думал он.

Спустя пять минут через парапет на крышу перелетела увесистая спортивная сумка. Следом за сумкой не спеша перелез сам Ларри. Уже гораздо более чистый, спокойный и вроде даже довольный. Снял куртку, повесив на спинку пластикового стула, уселся поморщившись от боли в пояснице. Взвизгнула расстегиваемая молния.

– А я знал, что с вами все в порядке… Уверен был.

Проговорил он улыбаясь. Достал одну из дюжины банок пива, соблазнительно выглядывающих из сумки. Легкий пшик и приятный запах вызвали новую улыбку. Устроившись поудобнее и закинув ноги на парапет Ларри принялся разматывать синий, прямоугольный сверток. Под множеством слоев изоленты оказалась помятая пачка сигарет. Уезжая по работе он не взял ее с собой, и даже замотал, что бы уберечься от соблазна покурить на дорожку. Твердо решил бросить.

– Ну думаю одну то можно…

В его голосе звучало явное удовлетворение.

Солнце уже почти село. Вокруг Ларри прибавилось пустых пивных банок, а в пепельнице окурков. Он встал довольно потягиваясь. Оглядел видимую часть города. В таком свете, даже после всего, он выглядел потрясающе. Несмотря на пару черных, дымовых столбов на южной окраине. Ларри нагнулся к сумке и достал небольшой, вороненый револьвер. Бульдог сорок четвертого калибра был с ним уже много лет.

Ветер принес волну тошнотворного, сладковатого запаха разложения. И приглушенный гомон гниющей толпы.

– Не устали… Не уйдут, не заснут. Да я и сам не помню когда в последний раз спал.