Девятое звено

В результате нас в качестве главных головорезов вызвали для дачи объяснений в кабинет начальника киевского главка. Вернее, начальник нашего управления привел на расправу двух самых кровожадных – меня и старшину Рудя.

– А где остальные? – угрожающе взревел генерал. – Я хотел бы лицезреть всех участников этого вопиющего безобразия.

Мы молча вытянулись по струнке и замерли – гладко выбритые, в наспех отутюженной форме и с ментоловыми жвачками за щеками. А наш начальник поспешил объяснить:

– Все участники перед вами, товарищ генерал: вот эти два мушкетера. А третий – это наш внештатный сотрудник.

– Да что вы мне лапшу на уши вешаете! – неистовствовал шеф столичной милиции. – Утром ко мне пожаловали консул и тренер команды. Так вот последний утверждает, что работников милиции было, как минимум, человек тридцать. Или вы хотите меня убедить в том, что эти два неоперившихся мента и один внештатник разогнали и перекалечили команду профессиональных регбистов?

– Так точно, – гордо отчеканил наш босс.

Генерал помолчал, пристально оглядывая «мушкетеров», а потом задумчиво произнес:

– Думаю, что вы бы не осмелились мне врать. Но если их точно было трое, то буду считать своим долгом замять этот конфликт. Идите, работайте.

Генерал сказал – генерал сделал. Ведь мы явились к нему не с пустыми руками. В предчувствии скандала умудрились до утра опросить полсотни человек из числа посетителей ресторана, работников гостиницы, поваров и швейцаров. Они, естественно, в один голос заявили, что африканские спортсмены вели себя нагло, вызывающе и сами затеяли драку. Параллельно показания переводились на английский язык там же в гостинице, поэтому на стол генералу были положены два увесистых «тома» с документами, в каждом из которых насчитывалось не меньше двух сотен страниц. Туда мы вложили все: показания, акты о причиненном ущербе, фотографии и многие другие бумажки, характеризующие негативное поведение несчастных регбистов. И понятно, что столь титаническая работа была проведена в кратчайшие сроки только лишь благодаря неуемной молодости и страху перед наказанием.

На следующий день нас с Рудем пригласили в кабинет начальника уже нашего управления. Там консул Зимбабве и тренер команды долго листали собранные материалы, в итоге консул молча пожал всем присутствующим руки и что-то выкрикнул на родном языке, обращаясь к тренеру. После чего гости чинно удалились.

– Если все так, как здесь написано, то вас нужно представлять к правительственным наградам, – улыбаясь, проворчал наш босс. – Только я ж вас, обалдуев, знаю. Складно отмазались. И не верю, что вас всего трое было. Ну, да ладно – спасибо за службу и пошли вон отсюда.

А позже эта история стала притчей во языцех и послужила веским аргументом при оформлении внештатника Исаченко на службу в ОМОН.

* * *

    2 марта 2011 года (11 часов 45 минут)

Но вернемся в кабинет полковника Рудя.

Посмеявшись над своей же выходкой, Юра признался:

– А ведь я не случайно упомянул Зимбабве. Решил проверить, как у тебя с памятью. Кстати, недавно виделся с Колькой Исаченко. Он давно на пенсии, но все такой же неугомонный. Весь в делах, как и ты. И чего вам спокойно на пенсии не живется? Тебе вот на кой ляд копаться в этой аварии? Или ты кого-то из погибших знал лично?

– Одна из девушек – дочь моего армейского друга из Абхазии. Кравченко Ламара.

– Да, я помню по сводке. Обратил внимание на украинскую фамилию, – он развернул ко мне экран монитора. – Можешь почитать итоговую справку для министерства. Еще вчера затребовали. Дело-то на контроле. А все материалы уже в следственном управлении. Все-таки иностранцы погибли. Так что же тебя интересует?

– Видишь ли, Юра, – склонившись к экрану, я приложил палец к губам и обвел глазами стены кабинета.

– Да прекрати, – отмахнулся он. – Я ж пошутил. Кабинет чистый – вчера только проверяли.

– Но все-таки проверяли?

Рудь внимательно посмотрел на меня и, опустив глаза, признался:

– Копают, нехристи. Хотят спровадить меня на пенсию, чтоб молодым расчистить дорогу. Но ты зубы мне не заговаривай. Говори, чего приперся.

– Отец Ламары не верит, что это случайная авария. Ей предшествовали некоторые события в Абхазии. У этой Ламары при странных обстоятельствах погиб парень, а позже и она стала опасаться и за свою жизнь. Из-за этого ее вывезли из Абхазии. И вот чем закончилось.

– Прям детективный триллер, – проворчал Юра. – То есть ты хочешь сказать, что какие-то заезжие бандюки или иностранные спецслужбы провели у нас под носом масштабную спецоперацию? Сам-то хоть в это веришь?

– Не знаю. Но если брать во внимание все обстоятельства, то версия вполне правдоподобная.

– Да ну, – бред. Вряд ли такое возможно.

– А ты забудь все, что я тебе рассказал о событиях в Абхазии и ответь, как специалист: ничего в самой аварии лично тебя не настораживает?

– Настораживает. «Газель». Уж больно странно этот угон совпал с ДТП.

– А если и это не брать во внимание?

Полковник пожал плечами и стал перечитывать справку. Потом нахмурился и вдавил одну из кнопок в коммутатор. Ему тут же ответил моложавый баритон:

– Слушаю, Юрий Данилович.

– Вам давались сутки на полную проверку сгоревшего бензовоза. Почему до сих пор я не подписывал представления на имя владельца автохозяйства?

В динамике послышался шелест бумаги, после чего прозвучал доклад:

– Все исполнено в срок, а представление подписал начальник департамента. Вас тогда не было на месте. Простите, что не успел сообщить.

– Так я сейчас вас слушаю.

– Грубых нарушений не выявлено. Обычные недоделки, как и в других автохозяйствах. Бензовоз был исправен, о чем имеется соответствующий акт, а у погибшего водителя соответствующий стаж работы. Оформлен по всем правилам. Вот только нет характеристики с его прежнего места работы. Обещали сегодня…

– А это тебе зачем?

– Дело в том, что водитель только два дня как устроился. Вот я и решил узнать, как он в целом характеризуется.

– Спасибо. Отбой, – сбросив вызов, Юра заметно помрачнел. – А вот это мне уже совсем не нравится. Нового человека отправили в рейс без экспедитора. Твоя версия начинает крепчать.

– Там еще не все чисто со свидетелями, – решился подсказать. – Говорят, что ехали рядом и все видели, а машину взрывом даже не зацепило. И в Запорожье ехали окольными путями.

– Это уж пусть следователь разбирается.

– А как была угнана «газель»?

– Там тоже много вопросов. Хозяин приплелся утром в райотдел, как говорится, на рогах. Сперли, кричит, кормилицу, а от самого перегаром разит на километр. Видно, пропьянствовал всю ночь. Вот и предположили местные гаишники, что он спьяну сел за руль и поехал на Харьковский массив девочек кадрить. Потом бензин закончился, и он бросил машину. А как узнал про аварию, так и придумал историю с угоном. Хорошо еще, что не заснул в кабине.

– Надо бы розыскникам подсказать, чтоб хорошенько его «покололи».

Юра заерзал в кресле, приглаживая ладонью седые вихры. Потом переклонился через стол и угрюмо заметил:

– После твоего звонка меня изжога замучила. Чувствовал, что Кучер просто так в гости не напрашивается. Не знаю, как того водилу с «газели», но меня ты, считай, расколол. Ладно, дружище, слушай. Эта авария у меня уже в печенках сидит. Министерство прохода не дает. Силком забрали все документы и слушать не хотят, что технические экспертизы будут готовы только через месяц. Короче, дана команда с самого верха, чтобы к завтрашнему дню дело было прекращено. Я попытался вставить пять копеек, так меня замминистра чуть по стенке не размазал.

– Значит, в министерство мне соваться нечего, – подытожил я.

– Тебе вообще нечего лезть в это дело! – раздухарился Рудь. – Извини, что поначалу ваньку валял, но теперь ты все знаешь. Я-то думал, что ты тоже явился отмазывать директора автохозяйства.