Сезон нежных чувств

2. Влетел – прыгай

Списки поселённых в общежитие висели в холле рядом с дверью коменданта. Поставив чемодан на пол, Юрик долго в них вчитывался, однако, несмотря на все старания, своей фамилии обнаружить не смог. Это обстоятельство так его удивило, что он даже не заметил старосту группы Белочкину, которая проходила мимо.

– О, здорово, – сказала Белочкина. – Сегодня приехал?

– Здорово. Только что с вокзала.

– Слышал, Соню Меламет отчислили?

– Слышал. Жалко Мармеладку. Не сложилось у нее с матанализом.

– Ну, да, во втором семестре вообще на занятия перестала ходить.

– Полянская из библиотеки не вылезала. Что толку? Горе от ума называется. А может, просто не судьба. Колю Артемьева отчислили, а какой дисциплинированный парень был… Нет, если уж не везёт, то не везёт. Вот нынче и я вылетел.

– Да ты что? Почему? Ты же всю сессию на пятёрки…

– Пока только из общежития – в списке поселённых отсутствую…

От коменданта выпорхнул замдекана Хвостов с кипой бумаг в руках:

– Что, Бармин, нет тебя здесь? Вот надо же умудриться быть круглым пятёрочником и общагу не получить! – отчего-то развеселился он, безбрежно улыбаясь тонкими губами, хотел что-то ещё добавить ехидное, но Юрик кинул на него сверху вниз хмурый взгляд и, как бы не найдя ничего интересного в искрящемся радостью лице замдекана, отвернулся.

Белочкина принялась изучать списки.

– Точно, нет. Конечно, на втором курсе не всем дают общежитие, но я думала, уж кому-кому, а тебе койко-место гарантировано. Погоди, а в моих стипендиальных списках ты есть. Вот, смотри, повышенная, пятьдесят рублей.

– Прибавка в десять рублей с учетом платы за частный угол нечто вроде бесконечно малой величины: никто не пустит на квартиру за десять рублей в месяц, таких цен просто нет в природе.

– А раньше что думал? – рассердилась староста. – Я тебе сто раз говорила: место в общежитии деканат дает за общественную работу, а за учебу добавляют стипендию. Ты, кстати, подумай, какую нагрузку возьмёшь в этом году.

– На третьем курсе тоже не всем места в общаге будут давать?

– Только у первого и пятого курса стопроцентное поселение.

– Хорошо, подумаю. Ладно, надо идти искать квартиру. В принципе, ничего страшного: двадцать рублей пойдёт на жилье, тридцать останется на пропитание. Можно протянуть зиму, если не шиковать и не завтракать.

– Есть куда вещи поставить?

– У тетки брошу.

Белочкина глянула на Бармина с удивлением и укором:

– Ой, была бы у меня тетка здесь, ноги бы моей в общаге не было!

Он подхватил чемодан и отправился к тёте Лизе в её однокомнатную коммунальную квартиру с общим коридором и кухней на три семьи. Обычно весёлая и громкоголосая Лизонька сразу загрустила, подложила ладонь под подбородок, вздохнула длинно-прерывисто: «Охо-хо-хо-хо-хонюшки», покачала продолговатой головушкой в завитых на бигуди редких кудряшках, пригорюнилась тому, что племянник остался без места под солнцем. Неунывающий теткин сожитель, бывший милиционер дядя Василий, пригласил к столу, чем бог послал, но Юрик вежливо отказался, сказав, что бегать по городу надо засветло. И действительно, ему прямо не терпелось побыстрее обустроиться, найти свой угол в городе, раз и навсегда покончив с неприятным квартирным вопросом, ибо ощущение бездомной неприютности вызывало противную неуверенность в завтрашнем дне, от которой жалобно сосало под ложечкой.

Поиски решил начать в непосредственной близи от университетской рощи: сразу за общежитием, стоит пересечь трамвайную линию, начинались кварталы деревянных двухэтажных черных от времени домов, срубленных в начале века.

«Хорошо бы найти недорого», – думал он, стучась в первые попавшиеся двери. Отворила старуха доброго свойского вида.

– Чего тебе, молодой человек?

– На квартиру не пустите, бабушка?

– Да нам самим места нет, как вши на гашнике толчёмся. А кто тебя послал?

– Никто, я сам хожу ищу.

– Студент, что ли?

– Студент второго курса университета, – как можно солиднее представился Бармин.

– Вот что я тебе скажу, милок, в нашем доме никто койки не сдает, а показать, где сдают на нашем квартале, – покажу. Почто не показать хорошему человеку?

Она вышла на крыльцо, затянула крепче платок на подбородке.

– Ты это, вон к тому дому сходи, наискосок через один, там спроси да в окошко то, крайнее постучи первого этажа с того угла. А если там не сдают, тогда все, на нашем квартале нигде больше нет, даже и не ходи, сам не мучайся и людей не мучай.

– Спасибо.

Бармин робко стукнул по деревянной, давно не крашенной большой раме, стёкла к которой были примазаны не оконной замазкой, а самым обыкновенным пластилином, под лучами летнего солнца пластилин давно оплавился и протёк по стеклу грязью. Подождал и стукнул ещё. Потом ещё. На третий раз распахнулась форточка:

– Чего вам?

– На квартиру не пустите?

– А кто направил?

– Вон с того дома бабушка.

– Вот ироды окаянные, а то они не знают, что давно уже всё сдали. Ты чего в сентябре ходишь, какого прошлогоднего снега ищешь? Ходить надо было в июле месяце, уж самые-самые рохли, и те с августа начинают беспокоиться. Кто же в сентябре квартиру ищет, а? В нашей местности ничего не найдешь. Ты езжай таперича на Каштак или на Иркутский тракт какой. В центре давно все места расхватали студенты. Объявления смотри, на столбах расклеенные, но сейчас вряд ли найдёшь чего. Может, только на самой окраине, на Черемошниках, какой пьяница сдаст угол. А как жить будешь? Не до учебы станет, это точно тебе говорю. Да и в пургу зимой трамваи не пойдут, и всё – до института не доедешь оттуда. Вот так-то студент.

Форточка захлопнулась.

– Спасибо, – поблагодарил за науку Бармин.

Неужто в таком количестве домов никто не пускает на квартиру? Ему не верилось. На всякий случай он бродил по ближайшим к университету районам, опрашивая старух, выходящих ближе к вечеру из домов поговорить друг с другом, но всё безрезультатно. На трамвайной остановке прочёл приклеенное объявление о сдаче комнаты, рванул по указанному адресу, подпрыгивая и распевая вслух песенку о вольном ветре. Однако там сдавали комнату в благоустроенной квартире за шестьдесят рублей в месяц, и притом не более чем двоим студентам. Платить тридцать рублей за место он был не в состоянии, на остальное не прожить даже при самой жесточайшей экономии, а потому после ещё полутора часов бесплодных поисков вернулся к Лизоньке, в её комнату, вкусно пахнущую пирогами с капустой, а Вася в нагрузку к пирожкам предложил попробовать пивка.

– Не переживай, – сказала тетка, накладывая ему на тарелку тех, которые попрохладнее. – Я схожу, может, завтра, если будет время, к вашей комендантше, переговорю с ней. Сегодня ляжешь на полу, матрац тебе постелю, одеяло с подушкой запасные имеются, и все как полагается.

Допив пиво из стакана, Василий поднялся, направился к дверям.

– Ты куда это наладился?

– Только до угла и обратно, как-никак племянник в гости пришёл.

– Сидеть! Нечего по магазинам летать, попили пиво и достаточно. Мои племянники не алкаши, понял?