Сократ

На шестьдесят же больше тех, что не прощали

Обычно сразу казнь после суда и назначали,

Но прежде судно с Делоса должно причалить

Покуда не вернется Делиос[13 - Делиос – так назывался корабль, ушедший с Тесеем на Крит.] к афинским берегам

Пролитье крови запрещают боги и законы,

До той поры быть узником Сократ обязан там,

Где он со смертью вскоре будет обрученный.

И обведя глазами всех присутствующих в зале,

Сказал Сократ: «Ну что ж друзья, меня вы наказали,

Не удивлен я этим, однако ж наш Мелет не с чем ушел,

Коль не было б за ним Анита и Ликона[14 - Анит и Ликон – богатые граждане, еще двое обвинителей Сократа, поддержавших Мелета.], он приобрел

Довольно крепкую опору в их лице, но не весе?л

Лишь сам поэт лицом, и вряд ли рад своей победе.

Не мудрено же это, ведь не в бою ее он приобрел:

Пал клеветой его сраженною старик, что слаб и беден.

Поторопились вы немного афиняне и, подождав чуть-чуть,

Дождались бы спокойно смерти вы моей, ведь стар уж я,

А так пойдет о вас дурная слава меж людьми, как муть,

Что реку чистую способна сделать непригодной для питья.

Кто захотят хулить вас, верно скажут, что погубили мудреца,

Хоть о себе сказать подобного, конечно, не осмелился бы я,

Не я ли бесконечно заявлял, что ничего не знаю, но конца

Не ожидал увидеть все ж такого для себя, вы ждете от меня

Чтоб сам сказал о том, какого я хотел бы от суда венца?

Уж говорил вам, что в Пританее обед мне б подошел,

Но вам, как видно, оказалось жаль лепешки и яйца,

Ведь за столом я еще долго разговоры с вами б вел.

Тогда конечно же изгнание мое, спасенье круг для вас.

Вот это приняли бы вы охотнее всего, но посудите сами:

Коль вы не в состоянье вынести меня и моих фраз,

Неужто на чужбине будут рады мне и встречен я цветами?

Конечно нет, и хороша б была моя судьба на склоне лет:

Покинуть родину и быть гонимым отовсюду людом,

Поскольку я и там бы говорил, а молодежь, словно на мед

На речь мою как пчелы прилетела б, а отгонять их буду

Вмиг разъярившись, выгонят меня они и сами, а не стану,

Так их отцы, как впрочем тут и вы, меня от них погонят.

Вы скажите: «А может говорить, Сократ ты перестанешь

И проживешь спокойно так до самого конца, пока схоронят»?

А, если вам скажу, что против бога выступлю, коль замолчу

И выбрав вместо речи немоту, покой свой точно потеряю,

Что лик создателя в беседе с человеком я открыть хочу,

А коль прервется диалог с людьми мой, то и с ним – я знаю.

И потому молчанье для меня, как ваш вердикт о смерти,

И мой Демоний[15 - Даймо?ний (также даймон, от греч. ????????? – «божественное») – философскоепонятие, известное, прежде всего, по письменному наследию учеников Сократа – Платона и Ксенофонта – и означающее внутренний голос, который в решающий момент предостерегает и таким образом удерживает от предприятия, в котором сокрыта опасность для телесного или морального благополучия], что обычно говорит, сегодня так инертен,

Как видно афиняне, для меня, произошедшее здесь благо,

Иначе не позволено мне было б совершить такого шага.

И смерть не зло, и не кончается под крышкой саркофага

Любая жизнь, а там, куда приду, уйдя от этого суда земного,

Ждет суд меня Миноса, Радаманфа, Триптолема и Эака.[16 - Миноса, Радаманфа, Триптолема и Эака – Судьи Аида – судьи мёртвых в древнегреческой мифологии. Упоминаются Гомером в Одиссее и Вергилием, а также Овидием, Пиндаром и Платоном. Известны античные изображения загробного трибунала на керамике.]