Истинная история царевны-лягушки. Часть 4. Кощеево царство. Оптимистический постапокалипсис

– Конечно, я шпионила, – не стала отпираться директорша.– В этом змеином логове надо держать ухо востро!

– У неё большой опыт работы с пресмыкающимися, – хихикнула Ангелина.

– Маша, – обратился к директорше Бронислав Матвеевич.– Ты ведь наверняка и копию послания Лиха сделала?

Впрочем, можешь не отвечать. Борис, достань её индивидуальный прибор.

Шляпник сразу же выложил пипку пленницы, изъятую при обыске. Через минуту перед нами в воздухе проявилась голографическая проекция. На фоне какого-то болота сидела привязанная к стулу Василиса. Молодой нагловатый голос за кадром вещал, что борец против произвола властей по прозвищу Лихо Одноглазое захватил в плен важную персону и требует связать его с главой корпорации «Вечность». Моё внимание привлекло существо, пытающееся пробиться сквозь барьер защитного купола, отгораживающего пленницу от болота.

– А можно увеличить? – спросил я, подходя поближе к голограмме. Бронислав Матвеевич отмасштабировал указанный мной элемент, и я воскликнул:– Я знаю, где искать!

– Ну что, избавляемся от свидетелей? – зевнул Борис.– Тем более, что и время выходит.

Пленники при этих словах затряслись, как осиновые листочки. Парамон в который уже раз пожалел, что пустил нас. А Ангелина нагнала ещё большего страху, зловеще проговорив:

– Скальпы, чур, мои! Я их над камином повешу!

Глава 2

Никого скальпировать мы, разумеется, не стали. Запихнули обоих в пневму, и Бронислав Матвеевич отправил их болтаться в трубах, закольцевав маршрут. По крайней мере, нам он так сказал.

– Ты уверен, что это наш Тараканий лес? – Ницше возбуждённо ходил передо мной, изредка задевая мои колени кончиком хвоста.– Мне там в прошлый раз совсем не понравилось!

– А где ещё могут быть такие здоровенные лягушки? Ты-то их не видел, а мы с Василисой с ними весьма плотно пообщались! – на это мой заявление ослик попытался возразить, но был остановлен Шляпником:

– Так за чем же дело стало? – улыбнулся Борис.– Доставлю тебя туда на катере с ветерком. И освобождай свою Василису!

– И утопит вас в болоте Лихо своим электромагнитным импульсом, – тут же включился в разговор Семён.– Что это вообще за тварь такая?

– Никто не знает, – я пожал плечами и задумался.

– Выходит, и нам с Ангелиной туда лучше не соваться, – сделал вывод Бронислав Матвеевич.– Придётся тебе, Иван, по старинке туда идти.

– Идти! – проворчал ослик.– Опять, поди, на моей спине поедет!

– Я так думаю, надо бы с Ягой переговорить, – предложил Борис.– Она старушка толковая. Что-нибудь наверняка посоветует.

– Точно, – поддержал я.– От неё и стартанём на болото в Тараканьем лесу.

– Я с вами! – тут же воскликнул Семён.– Уж очень мне это Лихо Одноглазое интересно.

– Уверен? – усомнился Шляпник.

– Да что мне теперь делать-то? – пожал плечами хакер.– Бронислав меня заинтриговал, а потом смылся в платок к своей Ангелине. И получается, что я зря в Москву летел? К тому же я тоже умею управлять катером. У тебя ведь их теперь два? Ты на Ямахе полетишь, а я на твоей старой ласточке. Не против?

– Пойдёт, – согласился сыщик-пилот, – только тебе придётся с ослом лететь. Или ты в Москве останешься? А, Ницше?

– Ни за что! – закричал ослик.– Вы там, значит, развлекаться будете, а я должен пьяных туристов ублажать? Ни за что!

– Только ты учти, – предупредил я своего ушастого друга, – лететь придётся в не очень комфортных условиях.

– На какие только жертвы ради тебя ни приходится идти, – вздохнул ослик.

Семён с сомнением покосился на него, но смолчал. Парамон же шмыгнул носом и, обняв Ницше, грустно промолвил:

– Может, останешься?

– Извини, Парамоша, не могу, – опустив голову, проговорил ослик.– Вот ты кто? Студент академии. При счастливом стечении обстоятельств можешь стать академиком. А Иван – царевич. Царь – это тебе не академик. Вас вон в академики сотни рвутся. А у него всего два брата. Да и вообще, Иван для меня и папка, и мамка, и командир. А ещё я себя с ним чувствую богатырским конём. Только никому об этом не говори. А ты, Иван, сделай вид, что не слышал!

Я улыбнулся и возвёл очи к потолку.

– Так, мы с Сёмой в Маман, – Борис встал и направился к выходу.– Лучше здесь сваяем передатчик для связи с Ягой. А то опять придётся невесть что городить.

– Я с вами, – мне тоже хотелось поглядеть, что это за супергипермегамаркет такой. Но сыщик отрицательно покачал головой:

– Нет уж. Слишком ты здесь примелькался. Тем более, сейчас ты без грима. Впрочем, и грим твой тоже после похищения невесты во всех ориентировках. Явки провалены, пароли дискредитированы. Так что сиди пока здесь и не дёргайся.

С этими словами они ушли. А я остался в компании ослика и Парамона. Впрочем, заскучать не успел. Потому что Ницше вдруг вскинул голову и предложил:

– Айда кататься на колесе обозрения!

Я не возражал. Всё-таки интересно было прокатиться на этой громадине. А на подходе к колесу нас ждал сюрприз.

Впереди пьяной походкой шли двое мужчин. Они размахивали руками и фальшиво пели, периодически замолкая то ли для того, чтобы набрать в грудь воздуха, то ли вспоминая слова.

Хлеб и ветчина, солёный огурец,
Кто тапки первым взял, тот и молодец,
Все равно, – геморрой или радикулит,
Я вдали вижу город, который летит…
Где легко найти страннику приют,
И живи, пока снова не пошлют,
И пускай ноют зубы, замучил артрит,
Я иду в этот город, который летит…

– Аркадий Петрович! – радостно воскликнул я.

Поэт обернулся и расплылся в улыбке. А его спутник завопил припев:

Там для меня налит кефир,
Утёк весь жир с меня в дороге.
Если отправят на Таймыр,
Сотру до дыр свои я ноги…

С удивлением я узнал в этом бритом наголо худом человеке в тельняшке нашего протодиакона. Лишь только неизменная козлиная бородка колыхалась в такт мелодии.

– Иван Никанорыч! – поэт обнял меня и троекратно расцеловал.

– А мы уж думали всё, пропал молодой человек! А такие надежды подавал! – добавил Антуан, похлопав меня по плечу.