Прощание с Ленинградом

Пену выкидывают, но остатки ее все же остаются на стенках посуды.

Законы сохранения.

Труд (и смысл) в том, чтобы самому взбираться и тащить за собой (помогая подниматься) все человечество.

– Нельзя всех втискивать в одни рамки.

– Надо втискивать, иначе расползется амебно. Кто вырастет, став сильным, – раздвинет их.

– А кто слаб?

Настоящее имеет протяженность.

Рвать нити – больно. Остаются раны.

Когда люди уходят, сделав свое на земле, нить пересыхает и отваливается. Это естественно.

Чем выше ты, тем большим грехом считаются грехи меньшие.

Чем больше спрашиваешь с себя, тем больше спрашивается с тебя.

Человеческая склонность – видеть в другом то, чем глубоко страдаешь сам.

Все подчинено гармонии. Движение во времени – клавиатура.

Пахнет прелой сыростью на развалинах домов.

Это есть в каждом. Важно то, насколько каждый в себе это победил.

Все остается, только отходит на задний план.

Свобода. Невозможно быть свободным всегда. Свобода – малый период, когда преодолена ступень, а на новую еще не вступил. Но чем выше поднимаешься, тем свободней становишься (слабее связь с ядром).

Электрон излучает, переходя с высшего уровня на низший.

Чтобы система была устойчивой, необходимо заполнение всех низших уровней.

Живое создано для того, чтобы нейтрализовать возрастание энтропии (беспорядка).

Счастье – когда ты рядом с близкими тебе существами.

Несчастье – когда расстаешься с ними навсегда.

Жизнь как уличное движение. Не свернуть. Хочешь или нет – надо везти себя до конца.

Это не высота. Это возвышенность. Дальше – сверкающие снегом горы.

Мне вдруг открылась истинаЛишь на одно мгновение,Она как птица быстрая,Прекрасное видение,Как будто что-то светлое,Далекое и строгое,Страданье безответноеИ вечное, высокое.

Пробило полночь. Собака почувствовала каждой клеткой своего существа безотчетный, всеподавляющий страх. Она попятилась к входной двери, дрожа всем телом, шерсть на ее спине поднялась. Лаять она не могла и лишь тихо рычала. В доме было пусто, и она не могла быть смелой – ей некого было защищать. Тем временем тревожное чувство в ней приняло реальные очертания: в средней комнате ходили. Скрипел паркет, и на столе хозяина кто-то переставлял вещи. Потом упала книга, послышался звук, похожий на завывание ветра в вентиляционной трубе. Вдруг дверь приотворилась, и ей показалось, что она видит своего хозяина…

Белое, прозрачное лицо с черными пустыми глазницами. Она снова видит его! Но вместо радости ей сделалось жутко, и она, скуля и рыча, принялась рвать зубами обивку, чтобы выбраться наружу. Но дверь была заперта…

Еще не все прошло, еще не все потеряно, еще не отцвели осенние цветы. И за моим окном еще светло и зелено…

Возвращение – осень.

Рождение – открытие. Мы существовали всегда, только родились в этот мир – открылись ему (бессмертие).

Восток – бескрайняя страна крайностей.

Нести суть, а не описывать броуновское движение человеческих отношений.

Скрипка – королева музыки.

Чудаки – слабые, добрые люди.

Право на жизнь – звучит сомнительно. Они хотят жить – скользко.

Люди обязаны жить, хотят они этого или нет.

Жизнь как невыученный урок.

Юмор – выше верхнего предела серьезного.

Пошлость – ниже нижнего.

Мелочиться – мерить молекулы портновским метром.

Первый враг человека – лень.

В природе нет ничего совершенного, абсолютного (абсолютно совершенного). Абсолютное – предел, к которому стремится вечно несовершенное.

Сейчас цивилизация в периоде детства. Это говорит о том, что будет отрочество – юность – зрелость – старость – смерть. Такова формула бытия. И это объясняет многое. Атомы сходны по строению с планетарными системами и органически включены в них, галактики строятся по сходным принципам и включают в себя предыдущее, сами, в свою очередь, будучи включены в метагалактики и т. д. Спираль эта бесконечна в сторону развития (бесконечна ли в сторону начала?). Таким же образом любую клетку организма можно отождествить с самим организмом, и жизнь человека сродни жизни человечества (организм человека по структуре сходен с общественным), и человечество неизбежно погибнет в физическом смысле, и это будет естественно, но это будет переход в иное, более высокое качество на новом витке спирали, которую включает в себя некая, порядком выше циклоида и которая, в свою очередь, является составляющей спирали порядком выше, нежели предыдущая, и так далее.

Что это за следующая ступень, вернее что (кто) будет потомком человечества (жизни вообще)? Видимо некая субстанция, существующая уже ныне…

Человек, вобрав в себя все многообразие животного мира, сам является животным (вампиры чистоплотны).

Вкусы у всех одинаковы. Разница – в привычках.

Единственное состояние человека, как и всего живого, – борьба.

Это движущая сила развития. Общество, лишенное этого (однопартийная система, централизованное управление и т.д.), неизбежно потерпит поражение (самоопыление и внутриутробное развитие дает хилые, мелкие плоды).

Хилые деревца, жидкая, стриженная трава – жалкая усмешка природы. Мы в городе теряем связь с ней. Человек остается собой только во взаимосвязи с окружающим миром. Но корни, связывающие нас с землей, прочно погребены под слоем асфальта.

Основная обязанность женщин – рожать. Все остальное – приложение.

Пламя революции, зажженное в начале века, чадило, разгораясь.

Клубы дыма принимали замысловатые очертания бесчисленных идей, течений. На фоне темнеющего неба в этом дыму великим множеством вспыхивали и гасли тысячи ярких точек. Они стремились вверх, подхваченные жарким дыханием огня и небо, оставаясь все тем же, казалось сквозь это смешение чудовищной, диковинной фантасмагорией, искажался свет далеких звезд, вибрировала лунная аура, и догорающий закат сливался с разгорающимся пламенем. А те яркие искорки, вознесенные ввысь, догорали, вдруг тускнели и падали вниз бесформенными черными хлопьями, разносимые ветром по всей земле.

Надо относиться к женщинам как к матерям и женам своим, к детям – как к детям своим, к старикам – как к детям малым.

Из двух зол выбирают то, которое принесет больше пользы.

Писать для того, чтобы люди чувствовали, что они не одиноки в своих мыслях и чаяниях.

Чем дальше, тем более отчетливо вырисовывается то, что наше движение (как и движение других категорий) во времени-пространстве есть процесс волновой, дискретный, и что любую форму проявления (существования, бытия) можно так или иначе описать этим процессом, и что эти формы реально существуют (проявляются только в том случае, когда есть наличие их движения относительно времени (время не движется – мы движемся относительно времени), и изменение этих форм, их взаимные превращения при взаимодействий, происходят по законам этого процесса, сходными с законами процессов волновых (только со своего рода «релятивистскими» поправками на данную форму существования и движения материи – жизнь, бытие), и что, исходя из этого, все должно повторяться в одной и той же фазе, только в другом уже периоде (аккорды те же – октавы разные).

Музыка гладила воспаленные нервы, и они постепенно успокаивались.

Большинство поэтов созерцают и вздыхают. Искусство должно поднимать.

Самый трудный путь – всегда самый короткий.

– То, что хочется, всегда не то, что нужно.

Дело, не доведенное до конца, все равно что несделанное дело.

В нашей любви к детям сокрыта общая формула любви. В нашем отношении к ним – общая формула счастья.

Эмоциональное искусство имеет смысл, так как оно верно, но оно созерцательно и не является движущей силой.

Относительное добро ближе к злу, чем зло относительное (полуправда).

Как ты сам к себе относишься, так и к тебе относятся.

Найти себя в жизни – найти то качество, в котором ты будешь максимально полезен окружающему.

Надо ярко светить, надо жарко гореть, чтобы души людские согреть.

Молодость нестабильна. Она, пытаясь найти свою, природой данную форму, всегда впадает в крайности.

Миром правят законы сохранения.

Мальчишка с деловым видом пробовал педаль у только что купленного велосипеда. Рядом стояла его мама. Я узнал его…

Во всем земном я узнаю себя.

Женщины любят сильных мужчин. Мужчины – слабых женщин. Так положено природой.

Съезжая с Кировского моста к Марсову полю, думал – куда свернуть, и вдруг ясно представилось то, что раньше лишь ощущалось – Движение во времени – пространстве – движение по лабиринту, в котором встречаются пути, никуда не ведущие, пути, ведущие обратно, тупики, и есть единственная дорога, которую надо найти…

Все люди похожи, как две капли воды (хотя нет на свете двух одинаковый капель).

Назначение искусства – будить в людях их собственную душу.

Чувство юмора – мера совместимости характеров.

От образа к человеку.

Ночной автобус. Ясно так показалось, что мы все живем одним и тем же.

Каждое противодействие в настоящий момент и имеет свое действие в будущем.

Видеть надо далеко, смотреть – под ноги.

Счастье – когда ты живешь так, как это заложено природой.

Две фазы развития – детство и зрелость.

Наконец, в пятьдесят лет, он из мальчика превратился в юношу.

Все позади. Ясны мотивы поведения. И потому – это не повторится.

Книги – побочный продукт. Писатель – не профессия, это обязанность.

Как сделать себя человеком, который будет иметь право сказать.

Не мешать людям делать ошибки, а помочь им сделать правильные из них выводы.

Нельзя идти против природы. Только в единении с ней можно быть по-настоящему счастливым.

Если человек (общество) не будет бороться во внешней жизни, то он (оно) будет неизбежно конфликтовать внутри себя.

– И на камнях растут деревья.

– Если в их трещинах есть почва.

Зачем жить? Стоит ли этот вопрос того, чтобы мучаться.

Сны, неизменные спутники ночи,Что говорите вы, синие птицы?Вы открываете к сердцу замочек,Ключ от которого в небе хранится.Вы отголоски далекого прошлого,Странники вечные, замки хрустальные,Вы – все, что было на сердце хорошего,И что заложено в нас изначального.

Почерневшие от времени дома с высокими крыльцами. Снег.

Женщина в темном платке… Она существует, эта память предков.

Проявляется ни с чем не связанными ассоциациями, воспоминаниями во сне (видимо, сон раскрепощает глубинные механизмы памяти). Слишком близко, почти физически ощущаешь то, чего с тобой никогда не было. Человек не рождается с чистой памятью и душой, человек просто продолжается, и опыт поколений передается физиологически (или более сложно).

Толпа всколыхнулась: «Идет! Идет». Он еще не появился, но было видно, как толпа раздвигается, рвется, как под напором воды. Он шел быстро, глядя вперед, сквозь толпу. Казалось – смотрел куда-то далеко, за земной предел, видел что-то там и шел туда. На нем был белый саван, как и у большинства, ростом был он чуть ниже остальных, но некая внутренняя сила, невидимое поле резко отличало его. Казалось, не человек это – Божество. Он шел, и люди расступались перед ним. Передние склоняли головы, задние поднимали взоры, тянули руки к нему, но не могли дотянуться, дотронуться даже до полы его одежд.

Таким привиделся мне как-то ночью Христос.

Хорошенькая дурнушка.

На него неумолимо наваливалась старость. Он становился стариком, так и не став взрослым.

Религия – отображение (перенесение в удобную для понимания плоскость) тех реально существующих сил и законов, которые правят всем.

Вселенная бесконечна. Жизнь – естественная форма существования материи. И поэтому в бесконечной вселенной – бесконечное множество жизни.

Соединиться с ней – наша высокая земная цель.

Все идет к одному и тому же. Только с разных сторон.

Земное счастье – быть с близкими тебе существами.

Смотря в бездонное, звездное небо, сжимается сердце, кажется, бесконечно тесен наш земной мир. Душа рвется туда, но рвется не в пустоту, а к существующей там жизни.

Высокое человеческое счастье – быть вместе со всем.

Многим удобно верить в Такого Бога. Отсюда – твердое нежелание познавать реальный мир, боязнь его познания. Они боятся, что станут мыслить по-другому.

– Бога нет. Есть твердые законы, которые правят миром и каждым человеком в отдельности. И каждый человек просто идет по своей дороге (судьбе).

– Но! Есть еще что-то!

Красиво то, что симметрично относительно нас.

– Птица, выпущенная на волю, погибает.

– Если она забыла о ней.

Сохранить свою молодость.

Он почти не изменился – те же светлые глаза, те же движения, жесты, та же легкая улыбка. Только морщины у глаз…

Это был совсем другой человек, хотя и имевший определенное сходство с тем далеким. Устремленность живых черных глаз превратилось в блеклое равнодушие (я знаю все про себя, и про вас тоже, и ничего нового уже не будет).

Осенью обнажаются деревья, как обнажается суть.

Мы (Союз) не движемся сами, а цепляемся сзади за общее движение.

– Папа, а в жизни есть чертики?

– Не знаю, сын, может быть и есть.

– Папа, а в жизни, наверное, нет чертиков?

– Может и нет.

– Папа, наверное, чертиков все-таки нет…

Странный вопрос – есть ли в жизни чертики?

Невозможно длительное время иметь температуру выше окружающей среды (второй закон термодинамики). К вопросу о работоспособности в СССР – здесь все еле движется.

Все люди – единое и неделимое целое. Их разделяет только неспособность мыслить естественно.

У нас в Советии патологическое неприятие всего красивого, естественного, гармоничного. Может потому, что все это не гармонирует с нашей социальной системой.

Старое мы разрушили. Новое так и не удалось построить. В сущности, все новое здесь – извращенный вариант старого. До сих пор страна жила запасами того старого, что было накоплено тысячелетиями в народе. Этот запас иссяк. Мы растратили себя. И уничтожив старое под корень, строили на оставшихся корневищах.

Теперь и они сгнили, засохли. То колоссальное здание, которое было воздвигнуто, оказалось пустым внутри, мертвым, безжизненным. И с отмиранием оставшихся корней, служивших хоть какой-то опорой, здание накреняется, дает трещины, рушится кое-где. Подпорки, которые ставятся под стены и под основу, тоже рушатся, так как они сделаны из того же пустого материала. И если общество – это организм, то до сих пор он жил благодаря заложенному предыдущими поколениями здоровью. Но он растратил себя, и сейчас это умирающий организм, живущий только на инъекциях (не до конца уничтоженные природные ресурсы и не до конца загубленная среда обитания). Но никакие инъекции (в виде займов у себя и у природы), никакие препараты (в виде призывов и лозунгов, принятия бесконечных решений, различных пертурбаций, косметики и т. д.) не спасут.

Необходимо срочное хирургическое вмешательство, с последующим лечением свежим свободным воздухом.

Выйдешь ночью на дорогу,Лунный свет тебя согреет,И ты станешь понемногуПонимать…

Смерть отделилась от стены, прошлась по комнате. Лунный свет, проникающий через окно, делал ее серебристые волосы светло-пепельными…

У окна стояла кроватка, на которой спал мальчик, тихо посапывая во сне. Она остановилась рядом и нежно, чтобы не разбудить, стала гладить его по головке. Она любила мальчика, и ей не хотелось его будить. Но он вдруг неожиданно проснулся и сразу сел на своей маленькой кроватке.

– Кто ты? – спросил он, глядя на серебристую женщину. Она не отвечала и лишь ласково смотрела на него, перебирая его волосы.

Мальчик чувствовал холод, который шел от ее руки.

Она присела на краешек кроватки и положила голову на край подушки.

– Спи, малыш. Я люблю тебя.

– А я тебя нет. Ты холодная, – он отвернулся.

Смерть поднялась, лицо ее смешалось с темнотой, и она неслышно прошла сквозь закрытую дверь и растворилась в небытии, оставив после себя полоску колеблющегося лунного света, такого же холодного, как и она сама.

– Ты полюбишь меня! Ты полюбишь… – еще долго отражалось эхом от невидимых стен, – ты полюбишь меня…

От талантливых людей всегда рождаются талантливые люди, если не в первом, то обязательно в последующих поколениях (стержень рода).

Перекрестки. Серые стены домов.Человек. Дождь косой. Ветер гулкий.Детский плач. Вой бездомных котов.Они свадьбы поют в эту ночь в переулках.В синей дымке мостыНад Невой, леденящей и черной,И пролетов гигантские ртыГлубину черных вод поглощают покорно.Свет ночных фонарейВ эту ночь охраняет весь город,И один медный всадник на медном конеВосседает особенно гордо.Только окна горятТихим, ласковым светом за шторами.Там покой и уют, там мечты и печали,Которыми неизвестные люди живут.

Законы гармонии одинаковы для всех областей человеческой деятельности.

Снег летит косо, почти параллельно земле, завихряясь около зданий, он ложится на асфальт, тает, образовывая грязную жижу, ложится белым на газоны и крыши домов. Ветер раскачивает пустые деревья, с шумом пронося белые мокрые хлопья сквозь обнаженные ветки. Белый снег кружится…

Ленинград. Серые стены. Дворы-колодцы… Ничто не спасет нестойкие детские души, выросшие в этих дворах, в больших, темных коммунальных квартирах с высокими потолками, с почерневшими пейзажами и старыми безделушками на стенах, с существами, населяющими коридоры и комнаты, с нездорового оттенка лицами.

Бледная, чахлая душа, выросшая здесь, выйдя на свободу, не справляется с потоками солнца, ее не охватывает непонятное беспокойство, когда она слышит крики чаек в светло-голубом предзакатном небе. И она уползает обратно в серый гранит, облупившийся кирпич, растворяется в мелком осеннем дожде, в грязной снеговой каше, затекает в асфальтовые трещины, под фундаменты зданий и остается в вязкой болотной земле навсегда.

Кто не верит – пусть побродит ноябрьским поздним вечером по переулкам Петроградской стороны, по дворам Лиговки и Садовой. Поймет тот, почувствует – ничто не спасет нестойкую детскую душу.

Не пощадят серые стены и душу взрослого человека.

Гораздо проще доверять людям, чем постоянно их контролировать.

Вечный вопрос – есть ли в человеке что-нибудь, кроме мяса?

Уродуют природу – уродуются сами.

История человечества – история человека, становящегося взрослым.

Никогда чужого не берите.

Назначение искусства – будить в людях то высокое, что в них есть.

Заставить звучать по-новому старую мелодию.

Жизнь с годами оказывается гораздо проще, чем ее представляешь.

Откуда в нас эта вечная тоска, которая всплывает из глубины, когда мы смотрим в ночное звездное небо? Что оставили мы там, что хотим встретить, найти? И думаешь – ты пылинка в бесконечном пространстве и в то же время ощущаешь себя частью великого и вечного, чувствуешь неразрывную связь с ним.

Случай – видимая часть закономерности.

Проживая в настоящем, мы видим его изнутри и поэтому не можем охватить целиком. В дальнейшем, оглядываясь назад, мы видим прошлое объемно и чем дальше удаляемся, тем яснее проступают его формы. Мы движемся во времени (а не время идет). Прошлое не исчезло, не обратилось в ничто. Оно существует, просто осталось позади, на том отрезке пути (а не только в памяти, как считается). Есть Время-пространство. Мы переходим из пространства в пространство – пульсирующий характер нашего движения, протяженность момента – мы живем в нем некоторое время и потом переходим в другой момент (другое настоящее). И будущее тоже существует, и мы только приходим в него. И исходя из того, что связь между прошлым и будущем имеет причинно-следственную природу, вряд ли возможно изменить будущее, не изменив прошлого. Но изменить прошлое невозможно.

Выработал свой, природой данный потенциал. В 25 лет – старик.

Надо достичь больших вершин в развитии духа, чтобы форма перестала быть сутью, движущей силой. Они разрушили религию.

А между тем, это форма существования духа (пусть примитивная, но до большего люди еще не доросли), верная по сути, и без духовного существования в ней человек снова превращается в животное. Традиционные, веками создаваемые и природой развитые и живущие в народе формы (венчальные обряды, крещение, похороны с отпеванием, праздники и т.д.) методично уничтожаются, а то, что пытаются создать взамен – не живет, потому что не гармонирует с природой и человеком. И теряя связь с традициями, подвигающими к величию духа, человек перестает быть духовным, перестает ощущать себя частью великого целого, теряет чувство неразрывной связи с вечным и земным – живым. Он превращается в эгоиста, постоянно ищущего удовлетворения своих животных потребностей, и не удовлетворив их, будет искать извращений, будет уродовать все вокруг.

– Нельзя все огульно отрицать. Что возможно на Западе – невозможно в России.

Говорят, но не делают. И не потому, что отвыкли, а потому, что всякое естественное (верное по природе) действие неестественно для советской системы. Она органически не может его воспринять.

Чистая ложь лучше полуправды. У лжи всегда хорошо видна ее обратная сторона. Полуправда же создает иллюзию правды.

Седьмое доказательство – во мне. А идея самосовершенствования включает в себя основной смысл жизни. В нас совершенствуется Бог.

Мозг вреден для живого здорового тела (ровно, как и слишком здоровое тело для него). Большой интеллект всегда пожирает плоть. А в чересчур здоровом теле мало места для интеллекта.

Сталин и Россия. Что это было? Или может русскому человеку необходимо перед кем-нибудь преклоняться. От него отняли Христа, взамен стал Сталин.

В бесконечном море мелодий человеку всегда будут близки простые и мелодичные, которые гармонируют с ним. Так и в любом искусстве и литературе – близко то, что просто и где простота и примитивность – несопоставимые понятия.

Весенние деревья застыли в ожидании.

Белоснежные жирные чайки среди зловонной свалки.

Все материальные и моральные стимулы – наркотики, посредством который человек живет.

Весной не хочется в небо. Весной хочется быть на земле.

Осенью – в небо. По нему – бесконечная невыразимая тоска.

Обостряется мысль. Притупляются чувства. Знобит.

Женщина привлекательна тогда, когда ее тело закрыто. Но сквозь легкие одежды намеками проступают формы, когда лицо в тени и лишь блестят глаза и губы. Таким должно быть искусство. Голая физиология (философия) обычно, если не отвращает, то не вызывает должных чувств.

Материя и душа. Эти две крайности если и сходятся где-то в точке, то все же никогда не будут одним и тем же.

Существо человеческой природы находится под многими слоями (пластами). Слои эти прозрачны, можно различить, что под ними, можно даже прикоснуться к этой сути. Но все же добраться до нее, слиться с ней, можно только разработав лежащие на ней пласты-оболочки. Люди почти никогда не добираются до своей сути, застревая в верхних пластах. В сущности – каждый разрабатывает свой пласт.

Искусство – концентрат, который каждый разбавляет по вкусу.

Есть вещи, которые не вписываются в обычную человеческую логику, будучи сами по своей сути глубоко логичными. Их трудно обозначить, можно лишь глубоко ощущать.

Человек – клетка большого живого организма, живущего миллиарды лет и находящегося в постоянном движении и развитии. И в этом бессмертие человека. В этом его неразрывная связь с прошлым.

Мы учимся на ошибках прошлого. Они – естественный и необходимый элемент развития. Мы должны знать и помнить их, ибо только если они будут отзываться в нас живой болью – это не повторится.

Есть вещи, которые человеку никогда не дано будет осознать, так же как нельзя, например, измерить массу элементарной частицы при помощи торговых весов. Хотя мы знаем, что масса и вес разные вещи, или определить размер молекулы с помощью портновского метра.

Движение вперед возможно только обществом. Прорыв в вечное – под силу лишь одиночкам.

Только то, что стало мечтой (пусть о прошлом), может материализоваться на бумаге.

Место человека в мироздании?

– Несмотря на кажущиеся вольности, миром правят жестокие законы.

– И еще что-то.

Человек становится художником лишь тогда, когда по отдельному фрагменту (фразе, взгляду, движению и т.д.) начинает видеть всю вещь (цепь событий, человека…)

Мы становимся сильнее тогда, когда совершаем ошибки и исправляем их. Не верю в прямую дорогу – она в никуда.

Любовь к Родине – нечто большее, чем привязанность к месту, где родился. Это любовь к вечной жизни, к прошлому и будущему, пусть через смерть (в критические минуты это особенно проявляется).

Мечты – воспоминания о будущем.

Хочется сейчас – делай, не жди – быстрей будешь.

Любую книгу – с конца.

– Не делай вечером того, о чем пожалеешь утром.

– Делай все и ни о чем не жалей.