Адам и Ева проклятого мира

– Никого… – догадался Владимир, на что намекает Андрей. – Я один летел.

– А я летел не один. Со мной летела жена, пятнадцатилетняя дочь и девятилетний сын. Летели отдыхать, побыть все вместе эти несколько счастливых недель. Мы долго собирались и планировали, долго копили и отказывали порой себе в чем-то, специально, чтобы отложить деньги. И вот подходит знаменательный день – двадцать первое июля. Жена, моя Людочка, – самообладание Андрея закончилось, из глаз брызнули слезы, но он этого не заметил, продолжая говорить. – Поссорилась на работе – ей в последний момент отказали в долгожданном отпуске, заняли немного денег у друзей и поехали в аэропорт. Сашенька и Леночка были в восторге – они никогда раньше не летали. Мы с Людочкой не могли их угомонить, когда они воевали за место у окна, а когда самолет взлетел, оба уснули, а мы играли в карты, а потом… – Андрей заплакал так неистово, что у всех сидящих на глазах появились слезы. – Вон… Людочка… – указал он пальцем в сторону «посадочного пути». – Я нашел ее… Разорванное тело… Мою любимую… Сашенька и Леночка… Я не смог их найти… Сейчас пойду…

Андрей действительно стал подниматься, неловко опираясь на левую руку. Эдуард мгновенно оказался рядом, помешал Андрею выполнить задуманное.

– Моя семья… Вся погибла… А вы говорите: «Не очень культурно!». Да плевал я на вашу культуру! Слышишь меня?! Плевал! – последние слова Андрей выкрикнул во всю силу легких, обращаясь непосредственно к Владимиру.

Повисла гнетущая тишина, перемежаемая лишь всхлипами Андрея, да далеким и оттого неясным звуком, словно кто-то…

Я поглядел на Лиду, она на меня. Затем все выжившие стали искать ответ в глазах друг друга, безмерно надеясь, что слышимое лишь иллюзия, порожденная много перенесшим за один день разумом.

Я медленно поднялся, словно опасаясь, что могу спугнуть существо, производившее звук. Следом поднялся Владимир. Переглянувшись, и поняв друг друга без слов, мы направились в сторону фюзеляжа, обходя его справа. Именно оттуда доносились звуки, похожие на повизгивание, тихое рычание, перемежаемое хрустом и чавканьем. Без слов стало ясно – кто-то поедает останки погибших. Сердце стучало, словно набат в тихую летнюю ночь, каждым своим движением поднимая из глубины души страхи, накопившиеся с рождения.

Скоро мы подошли к тому месту, где на дороге лежала девушка с оторванной рукой, но так никого и не увидели, а звуки стали громче. Тот, кто издавал их, находился за фюзеляжем. Оглянувшись назад, я увидел, что оставшиеся люди с тревогой наблюдали за нами.

Вонь за прошедшее время поднялась неимоверная. Нам пришлось прикрыть лицо одеждой, чтобы хоть немного ослабить тошнотворный запах, который повис в воздухе. Владимир поднял с асфальта костыль, выпавший, судя по всему, из багажного отсека. Перехватив его за тонкий конец, пару раз ударил по воображаемому противнику, примеряясь, как импровизированная дубина сидит в руке. Я также поискал глазами какое-нибудь оружие, но ничего, кроме мужского зонта с острым наконечником не обнаружил. Подняв это воображаемое копье, я подумал, что это лучше чем ничего и, действительно, почувствовал себя более уверенно.

Осторожно, чтобы не наделать шума (хотя тишина стояла полнейшая, каждый камешек под ногами издавал невероятный грохот), мы стали обходить выгоревшие останки фюзеляжа, переступая и обходя трупы и всевозможные вещи, стараясь не смотреть при этом на погибших. За самолетом открылась точно такая же картина, какую мы видели с другой стороны, также лежали тела и вещи из самолета, но среди всего этого находились два существа.

С первого взгляда они походили на собак. Больших собак. Только вместо морды у них оказалось безухое человеческое лицо с едва заметным коричневым пушком и более развитыми челюстями. Их тело покрывала коричневая шерсть, а по спине, вдоль позвоночника шла белая полоса шириною в ладонь. Лапы оканчивались четырьмя длинными, слегка закрученными, когтями, которыми животные вырывали куски плоти из трупов и отправляли в рот.

– Твою мать! – прошептал Владимир.

Животные нас услышали. Оторвались от трапезы и посмотрели на нас.

Их глаза наполняло безумие. По крайней мере, мне так показалось. Животные секунд двадцать разглядывали нас, а мы их. Наконец, удостоверившись, что опасности мы не представляем, звери на согнутых лапах, готовые каждую секунду отпрянуть или напасть, двинулись в нашу сторону.

Первое мгновение мы стояли и смотрели как существа слаженно начали обходить нас с флангов. Первым очнулся Владимир. Издав безумный вопль, он кинулся бежать. За ним бросилось одно из существ, огромными прыжками сокращая расстояние. Все это я заметил краем глаза, не сводя взора со второго существа, которое все продолжало медленно приближаться. Хотелось побежать, но куда? К остальным? Эта идея сразу отпала. Сражаться? С зонтом в руках? Немыслимо! Но, ничего другого не оставалось.

Я стал обходить существо таким образом, чтобы мне был виден первый зверь, побежавший за Владимиром. Когда угол обзора стал достаточным, я увидел, что пассажир бизнес-класса далеко убежать не успел и теперь отчаянно махал костылем, мешая существу подойти ближе. Наши соседи по несчастью вскочили, с ужасом наблюдая за происходящим на дороге.

Зверь, круживший вокруг Владимира, наконец подобрал момент и прыгнул, выставив перед собой страшные когти.

Окончание я увидеть не успел. Существо, подошедшее тем временем достаточно близко ко мне, тоже прыгнуло.

Дальнейшее я помню словно в тумане. Увидев когти и безумный взгляд с оскаленной пастью, я успел выставить острие зонта. В то же мгновение удар повалил меня на спину, вырвал из рук импровизированное оружие. Послышался всхлип. Повернув голову я увидел дрыгавшееся подле существо с зонтом, торчавшим в районе сердца. Оно сопело и кашляло, издавая при этом звуки похожие на плач ребенка. Мгновенно оказавшись на ногах, я отпрыгнул на безопасное расстояние. Взглянул последний раз в человеческие глаза этого существа и обернулся на Владимира.

Там дела обстояли намного хуже. Повалив человека, существо насело сверху и беспрерывно рвало задними лапами область паха, а передними грудину. Владимир мертвой хваткой вцепился врагу в шею, не давая дотянуться к яремной вене. С каждым движением зверь окрашивал себя в темно-красный цвет человеческой крови. Владимир давил, как только мог, стараясь задушить это исчадие. Борьба шла не на жизнь, а на смерть. Мгновенно оказавшись рядом, я схватил валявшийся костыль и обрушил его на животное, целясь в голову. Существо чуть сместилось, и я попал ему по спине. Создалось впечатление, что ударил по каменной стене. Ладони налились чугуном и отказались слушаться. Существо прекратило рвать тело жертвы. Попыталось оглянуться на нового противника. Эта секундная проволочка стала для него губительна.

Каким-то нечеловеческим усилием Владимир сжал руки так, что на них вздулись вены. Глаза существа вылезли из орбит, оно несколько раз судорожно дернулось, пытаясь вырваться. Его рот открывался в безуспешной попытке вдохнуть хоть немного кислорода. Животное сделало еще несколько конвульсивных и сильных рывков, разрывая без того изуродованное тело жертвы. Наконец животное упало, чтобы никогда больше не подняться. Владимир, возле лица которого лежала морда существа, взглянул последний раз в глаза поверженного противника. Улыбнувшись, перевел взгляд на меня, словно спрашивал: «Ну, как я его?!».

Эта улыбка навсегда застыла на лице Владимира.

Глава 2. Наперегонки со смертью

Когда я подошел к остальным, там уже происходило бурное, но тихое обсуждение, если можно так назвать стресс, который старались скрыть люди за массой вопросов.

Лида бросилась ко мне, беспрерывно повторяя: «Ты жив! Ты жив!». Ее руки бегали по моей спине, старались обнять и ощупать всего сразу. Я прижал ее голову к плечу и прошептал на ушко:

– Все нормально.

Чуть-чуть успокоившись и присоединившись к остальным, мы попали как раз на самое интересное место спора насчет приезда спасателей.

– …я сама работала когда-то спасателем! Понимаешь? – говорила Кристина-старшая, Соне. – Мы здесь сидим уже пять часов, а их до сих пор нет!

– Может нас еще ищут! – воскликнула Софья. – Это сидя здесь и наблюдая со своей колокольни, ты говоришь: «Пять часов! Как можно искать пять часов?! Я спасатель и за час найду!». У меня есть инструкция, как действовать в подобных ситуациях! Там черным по белому и на двух языках написано – оказать всем выжившим первую помощь и, находясь вблизи крушения, ожидать спасателей.

– А теперь обрати внимание на такие факты, – Кристина говорила спокойно и тихо, в отличие от стюардессы. – Что мы разбились в пригороде Милана! Да тут кругом должны быть люди, а мы сидим четверть суток на асфальтированной дороге, и мимо не проехало ни одной машины! Разве такое бывает?!

– Откуда я знаю, бывает или нет?! – вспылила Софья. – Я, по-твоему, здесь живу и все знаю? Может эта дорога вообще ведет на какой-нибудь мясокомбинат и сегодня выходной, потому никого нет, а может это старая, неиспользуемая дорога. Откуда я знаю?

– Тогда, раз ты так хорошо умеешь придумывать, откуда эти твари взялись? – вступил я в разговор.

Мне казалось, и как оказалось впоследствии, не зря, что надо поддерживать Кристину в ее идее. Насколько я понял, она собиралась искать помощи самостоятельно, придерживаясь пословицы: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих!».

Соня посмотрела на меня уничижающим взглядом, но все же ответила:

– Спецслужбы, гиен, особой породы, перевозили! – съязвила она.

Так хотелось ответить: «Троих. Две убиты, а одна передо мной стоит!». Сдержался.

– Я предлагаю пойти по дороге в какую-нибудь сторону. Рано или поздно, но мы выйдем в населенные места, где сможем… – недоговорила Кристина.

Ее перебила Соня:

– А я предлагаю не отходить от самолета и ждать помощь! По моей инструкции…

– Можешь засунуть свою инструкцию знаешь куда? – взорвалась Кристина. – Эти две собаки явно пришли на запах смерти. Ты сама слышала эти звуки. Думаешь они там в ладушки играли? Они трупы пожирали! Я права? – обратилась она ко мне.

Я немного подумал, сообщать им обо всех подробностях их внешности. Решил сообщить.

– Это были не собаки… – начал я.

– Начинается! – прошептал Эдуард.

– …это кто-то пострашней! А не веришь, – обратился я к Эдику. – Иди сам посмотри!

Эдуард немедленно поднялся и направился к месту недавней битвы. Я тем временем продолжал:

– И они действительно пожирали трупы, а как только заметили меня с Владимиром, царство ему небесное, сразу кинулись!

– Не собаки?! – не поверила своим ушам Кристина. – А кто?

– Не знаю, – развел я руками. – Никого подобного ранее мне не встречалось.

В этот момент Эдуард как раз дошел до трупа собаки и Владимира. Его «Боже!» разнеслось далеко по полям. Постояв несколько секунд, он быстро направился обратно.

– Господи! – первое, что произнес он, когда подошел. – Что это за исчадия?!