Часть той силы

Женька первым увидел животное и принял его за собаку.

– Смотри, какой песик! – сказал он. – Это щенок, давайте словим.

Животное и в самом деле напоминало небольшую рыжую собаку с острой мордочкой и пушистым хвостом. Пацаны осторожно зашли с разных сторон. Животное не проявляло никаких признаков тревоги.

– А ты уверен, что это щенок?

– Точно, – сказал Серега, – токо я не помню, как порода называется. Толян такую в городе видел, и мне рассказывал. Стоит жуткие бабки, триста баксов щенок. Правда, им надо хвосты рубить, этот еще не обрубленный.

Все уважительно помолчали, представив себе триста баксов.

– Путь только кто попробует его упустить, – тихо сказал Женька, – задушу своими руками.

– Считай, что он у нас в кармане.

– Я его первый увидел!

– Ну и флаг тебе в жопу! Делиться будем поровну.

Когда пацаны подошли близко, животное припало на передние лапы и закрыло глаза. Казалось, что оно хочет играть. Один из Серег протянул руку, чтобы погладить животное, и едва успел ее отдернуть.

– Ах, ты, …, – выругался он, – чуть палец не откусила.

– Пацаны, это не щенок, это лиса, – догадался Женька. – Она же кусючка, злая, стерва! Давайте ее убьем!

Его душила злоба из-за денег, которые ушли прямо из рук.

Идея всем понравилась, тем более, что лису стоило наказать за хамское поведение. Пацаны оттеснили ее в щель между бетонными плитами и стеной сарая. Деваться зверю было некуда. Женька взял несколько обломков кирпича, длинную палку, и влез на плиты. Затем стал швырять кирпичи, целясь в голову животного. Животное скалилось и рычало. Оно било хвостом, как разъяренная кошка. Женька попытался попасть острым концом палки в глаз зверя. Один из Сережек встал рядом, чтобы помочиться на лису сверху. Женька оттолкнул его.

– Идиот, шкурку испортишь! Ее продать можно! – закричал он.

– Ниче, постираешь! И вообще это не лиса, это выродок какой-то. У лисы хвост волосатее, я в зоопарке видел.

– Значит, она облезла с голодухи!

В этот момент произошло то, чего никто не мог ожидать. Лиса вцепилась зубами в палку и дернула ее; Женька потерял равновесие и свалился вниз; сразу же он завизжал, как недорезанная свинья. Лиса перепрыгнула через него, вскочила на плиту, порвала куртку Сереге и скрылась в лесу. Женька продолжал визжать; кровь фонтаном хлестала из культи руки. Животное откусило ему правую кисть чуть повыше запястья. Кусок руки со скрюченными пальцами валялся здесь же. Одного из пацанов стошнило на месте; другой бросился бежать и, к счастью для всех, наткнулся на пьяного сторожа.

– Это не лиса, не лиса, не лиса! – орал он и бил ногами в истерике.

Сторож ничего не понял, но на всякий случай, запер мальчика в каморке, а потом отправился посмотреть, в чем дело. К его появлению Витька уже сбежал, а мальчишка без руки потерял сознание. Увидев, что творится, сторож сразу же протрезвел, выдернул ремень из брюк и соорудил жгут, чтобы остановить кровь. Как оказалось впоследствии, он успел в самый последний момент. Витька бежал без передышки до самого города; выбегая на шоссе, он споткнулся, упал и разбил лоб о металлическую подставку щита с радостной надписью: "Добро пожаловать в Еламово!"

3. Еламово…

– Еламово, знакомое название, – сказала Рита, – слушай, это город или село? Где я слышала это слово?

– От меня и слышала, – ответил Ложкин, – в этом городе я родился. Я же тебе рассказывал. Почему ты спросила?

– Вот в газете пишут. Лиса напала на детей и откусила одному руку. Как лиса может откусить кому-то руку? Это же не крокодил. Этого не может быть!

– Значит, дети были маленькие. И потом, я скорее поверю в Бабу-Ягу, чем в то, что пишут газеты.

– Написано, что это были школьники. А еще пишут, что за последний год в тамошних лесах пропало тринадцать человек. Подозревают, что на детей напала не лиса, а что-то другое. Дикая собака или волк. Это может быть? Там, что, до сих пор водятся волки?

– В Еламово все может быть, – ответил Ложкин. – Места там отличные, невероятная природа. Насчет зверей я ничего не скажу, водятся разные, но я сам видел акацию, шипы которой были длиной с мой указательный палец. Вот такие, примерно.

– Может быть, радиация? – предположила Рита.

– Вряд ли. Химическое заражение, это может быть. С химией там всегда было неблагополучно. Что еще пишут в той статье?

– А ты же не веришь, зачем тебе?

– Чтоб укрепиться в своем неверии.

– Пишут разное тра-ля-ля, как всегда, а вот еще, написали, что в твоем Еламово самый низкий в стране процент самоубийств и самое большое количество мальчиков на тысячу новорожденных. Пишут, что это непонятно.

– Мальчики это хорошо, – ответил Ложкин. – Девочкам больше любви достанется. А в жизни многое непонятно, потому интересно жить. Что тебе снилось? Ты всхлипывала во сне и пищала как больная мышка. Я даже хотел тебя разбудить, да заснул.

Было около семи утра. Рита только что встала и сейчас стояла у окна со свернутой газетой в руке, одетая лишь в короткий, пронизанный солнечным светом, халатик, с распущенными волосами. Ложкин любовался ее фигурой, не столь совершенной, как у кинозвезд, но все же основательно притягивающей мужской взгляд.

– Снилось что-то ужасное, – ответила она, – белиберда, но хуже всего, такая реальная, что я до сих пор не могу отделаться от чувства… Никто же не знает, что такое сны. Может быть, это не просто изнанка воображения, может быть, мы видим что-то настоящее, но видим смутно? Как будто…

– Угу, как курица в темноте, – ответил Ложкин. – Ты сегодня еще красивее, чем всегда. Я хочу поцеловать солнце в твоих волосах. Иди ко мне.

– Нет, вряд ли, – не согласилась Рита сама с собой. – Я, например, обожаю бильярд. И в моих снах всегда множество бильярдных столов. Не может быть, чтобы кто-то построил мир, в котором так много бильярдных столов.

– Значит, ты сама его и построила, – сказал Ложкин. – Ты любишь бильярд, а твоя любовь поэтому строит миры, где много бильярда, вот и все. Должен же кто-то быть богом, в конце концов, так почему бы не ты?

Она задумалась, отвернулась от окна, положила газету и наморщила лоб.

– Но мне ведь снился кошмар! То, что я видела сегодня, создано не любовью, а моей виной. Если я сотворила такую вселенную, то лучше бы я вообще не рождалась на свет.

– Да не обращай внимания. Я просто сказал чепуху.

– Само собой, как всегда. А что снилось тебе?

– Как ни странно, но тоже превосходный кошмар. Дело было так: я убил девушку, а ее брат и жених решили убить меня. В плане мести. Накачали наркотиками, запихали в машину и пустили по льду озера к полынье. Ужасная погода, льет холодный дождь, я убийца, и меня казнят. Представь, никакого спасения быть не может. Сплошная глушь, и приближается ночь. Жить осталось мне только несколько минут. И главное, я оказываюсь таким негодяем, что убить меня на самом деле нужно. Просто необходимо, сам бы такого себя убил, если б встретил. Я даже помню, как их звали, не помню только имени девушки.

– О! И что дальше?

– А ничего. Проснулся на самом интересном месте. От того, что солнце било прямо в глаза. Ночью я сбросил одеяло и замерз, поэтому снилась зима.

– Как их звали? – спросила Рита.

– Убийц? Брата девушки звали Рустамом. Урод, я скажу тебе, был отменный. Хорошо, что сон это всего лишь сон. В жизни не знал никого с таким именем. И, что особенно интересно, этот сон я уже вижу в четвертый или пятый раз. И каждый раз мне показывают следующую серию. Можешь себе такое представить? Дай мне газету.

Он прочитал короткую заметку, но не нашел в ней ничего нового.

– Ты долго жил там, в Еламово? – спросила Рита, подошла к зеркалу и стала неторопливо расчесывать волосы.