Приключение

– На Саша попей водички, вижу тебя немного укачало с непривычки и постарайся подремать. Приедем домой отметим наше возвращение. Ты не переживай нам не впервой ехать по такой дороге. Доедем как миленькие.

То ли уверенность Олега Леонидовича помогла Шурику, то ли минеральная вода, но он действительно задремал. От дремы его вывел голос Куприяновой, которая говорила с кем-то по спутнику. Снег закончился и обе машину уже ехали, хоть и не убранным от снега, но городским улицам.

Даже познаний Горелова в географии Октябрьска было достаточно, что бы понять, где они находятся. До гостевого дома оставалось езды максимум двадцать минут. Шурик не ошибся в своих расчетах. Примерно через это время обе машины проехали через ворота и остановились около ярко освещенного центрального входа загородного дворца Октябрьской нефти.

Куприянова, все это время говорившая, а точнее больше, что-то слушающая по спутнику, тепло попрощалось со своим собеседником и вместе с Шуриком вышла из машины. Снег в Октябрьске видно закончился довольно давно, так как вся площадка перед входом была чисто почищена. Олег Леонидович вышел из машины в одном свитере и пригласил Марию Алексеевну, ненадолго зайти в дом. Выпить по рюмочке за успешную поездку.

Мария Алексеевна согласного кивнула, передала Олегу Леонидовичу привет от своей матери, с которой она только что говорила по телефону и как была в расстегнутой шубке без шапки пошла в сторону двери. Начальник службы безопасности пошел вслед за ней вместе с Шуриком. В зале на первом этаже между диваном и двумя креслами на столике стояли красивые импортные бутылки со спиртными напитками. На блюдах лежали аккуратно сделанные всевозможные маленькие бутерброды. Под прозрачным чайником горела спиртовка.

Куприянова и Горелов повесили свою верхнею одежду на стоящую в углу пафосную вешалку направились к столу, где уже на одном из кресел разместился Олег Леонидович. Куприянова села в центре дивана, а Шурик присел на второе кресло.

– Ну что, за хорошую поездку, – поднял тост Олег Леонидович, разлив в красивые хрустальные бокалы Мартель. Все чокнулись и выпили. Потом разлили по чашечкам чай и еще пригубили коньячка. В этот момент, в зал вошел комендант гостевого дома и нагнувшись на ухо что то сказал Олегу Леонидовичу. Тот кивнул головой, извинился перед Куприяновой и Гореловым и куда то вместе с ним вышел, что впрочем не произвело на Куприянову никакого впечатления, она невозмутимо пила свой чай, думая о чем то своем.

Олег Леонидович вернулся через пару минут уже один. Так же как перед этим к нему подошел Михаил Иванович, он подошел к сидящей на диване Куприяновой, наклонился и что-то ей тихо сказал, что именно Шурик не расслышал. Та понимающе кивнула, и начальник службы безопасности попрощался с Гореловым и ушел, сославшись на срочные дела.

Шурик остался один на один с Куприяновой. Не зная, что делать, он поднял свой бокал с коньяком и предложил выпить за славный город Октябрьск и за хороших людей, которые в нем живут.

– Вам действительно понравился наш город Александр Викторович, – поинтересовалась Куприянова, поднимая свой бокал, – или вы просто говорите дежурный тост?

– Действительно понравился город, хотя я его мало посмотрел, но увидел несколько интересных мест. Но главное мне понравились люди, которые в нем живут, в том числе вы Мария Алексеевна, – разродился Шурик на комплимент и залпом выпил весь свой коньяк, налитый в бокал.

Куприянова с интересом посмотрела на Горелова, внезапно улыбнулась и сказала:

– Спасибо за комплимент Александр Викторович, а я уж подумала, что вы никогда не скажите мне ничего приятного. И также выпила весь свой коньяк.

Услышав такое Шурик почувствовал, что краснеет и не зная, что делать дальше взял бутылку коньяка стал наливать его в свой бокал и бокал Куприяновой. Наливать коньяк Марии Алексеевне было удобнее со стороны дивана, на котором она сидела. Так Горелов оказался сидящим на диване рядом с ней.

Надо было, что-то говорить, и Шурик на тему о городе рассказал Марии об их приключениях в гостинице Октябрьская, чем вызвал искренний смех своей собеседницы. Ободренный этим смехом и явным хорошим отношением к нему Куприяновой, Шурик произнёс тост за все хорошее и услышав шутливый ответ про отличный тост за который грех не выпить. С удовольствием чокнулся с этой красивой удивительной женщиной и как то незаметно уже сидел так близко от нее, что его нога соприкоснулась с ногой Марии, которая не сделала попыток отодвинуться от него.

Внезапно губы Шурика оказались рядом с губами Куприяновой, которая не высказала никакого неудовольствия. Поцелуй получился долгим, горячим и вкусным. Воодушевленный Горелов решил продолжить свое любовное наступление и продолжая целовать Марию одной рукой начал исследовать ее грудь. Не встречая сопротивления, он решил, что через спортивный костюм невозможно оценить всю красоту тела этой удивительной женщины, поэтому с юношеским максимализмом и руками, дрожащими от нетерпения, расстегнул спортивную куртку, поднял находившеюся под ней футболку и даже не пытаясь расстегнуть бюстгальтер, залез всей пятерней в него.

Добравшись до вожделенной цели, Шурик внезапно почувствовал, что его рука стала теплой и мокрой. Это было так неожиданно, что Шурик резко выдернул руку из бюстгальтера Куприяновой и отстранился от ее губ, не зная, что дальше делать. В результате, Куприянова открыла глаза и пару секунд удивленно глядела куда то прямо перед собой. Наверное, удивляясь, что она делает в объятиях этого москвича. Момент был потерян, они снова стали едва знакомыми людьми, столкнувшимися вследствие исполнения служебного долга.

Первой в себя пришла Куприянова. Она тихонечко выскользнула из объятий Горелова. Как могла, поправила футболку и застегнула куртку костюма. Невольно улыбнулась, наверно увидев удивленную физиономию Шурика и его руку, которую он так и держал с открытой ладонью.

– Не бойся Шурик, ничего страшного не произошло, это грудное молоко. У тебя есть дети? – Спросила Куприянова, таким тоном, будто взрослая тетя разговаривала с ребенком.

– Да, дочка Катя.

– Сколько ей лет?

– Восемь.

– Большая девочка. Ну, вот ты наверно и забыл, что твоя жена кормила ее грудью. А у меня дочке меньше года и я только что перестала кормить ее грудью, поэтому грудное молоко еще течет.

Не зная, что делать Шурик понятливо кивнул головой.

Между тем, Куприянова не торопясь допила свой чай, встала с дивана и еще раз улыбнувшись, направилась к вешалке, где висела ее шуба. Шурик не зная, что делать даже не попытался подняться с дивана и помочь ей одеться.

Надев шубу Мария Алексеевна, обернулась к Горелову, сказала:

– Завтра в девять часов за вами заедут и помогут оформить все необходимые документы. Самолет будет ждать уже заправленный и подготовленный к полету. В обед уже будете в Москве.

Помолчала немного, будто ждала какие то слова Горелова, но тут только как болван кивнул головой, и внезапно продолжила:

– А ты хороший парень Шурик, если будет нужна какая-нибудь помощь, ты меня разыщи, номер моего спутника тебе дадут завтра.

После этого приветливо махнула рукой и вышла из дома.

Только тогда Шурик взял со стола салфетку и вытер руку, продолжая сидеть на диване и анализируя, что произошло за эти пять минут. Не предвзятый анализ показал, что Горелов выглядел не лучшим образом, а скорее полным идиотом. Придя к такому выводу, Шурик поднялся с дивана и направился к лестнице на второй этаж. Проходя мимо стеклянных дверей, посмотрел на двор. Мерседеса Куприяновой уже не было.

Придя в свои апартаменты сел в кресло, рядом с которым продолжала стоять полосатая сумка Королева, и опять погрузился в воспоминания событий сегодняшнего дня. Захотелось выпить, но остатки разума говорили, что этого делать не надо. Завтра должно все решиться. Он приедет в Москву со всеми необходимыми документами. Шеф обрадуется и наверно накатит какую-нибудь премию.

Внезапно в его не совсем трезвую голову пришла другая мысль. Задание они с Королевым выполнят, но не так быстро как хотело руководство. Кроме того в банк донесут об их похождениях в Октябрьске, но расскажут не как было дело в действительности. Разбираться естественно никто не будет. В результате получится, будто они пьяницы и дебоширы и никто пьяниц и дебоширов с подбитыми глазами на такой престижной работе держать не будет. И та зарплата за месяц, которая сейчас ждет его в Москве, будет последней.

Горелову стало жалко самого себя и он, встав с кресла, стал ходить по комнате, жалея себя все больше и больше. Таким ходящим и несчастным его и застал стук в дверь.

Открыв дверь, Шурик увидел Королева, который в отличие от Шурика был в отличном настроении.

– Привет командир, рад тебя видеть в полном здравии и только чуть-чуть поддатым. Как прошел выходной, ты чего такой грустный – не допил до кондиции? Так мы сейчас это исправим. – Уверенно заявил Семен Семенович, направляясь вглубь Гореловских апартаментов. Увидев свою сумку искренне обрадовался, – я же говорил, что они люди солидные вернут мое барахло.

Королев вел себя абсолютно по хозяйски. Взял их бара бутылку Мартеля, пару иностранных шоколадок, разлил коньяк по бокалам и вольготно расположился в Шуриковым кресле.

– Ну давай командир выпьем, не то я сегодня был в окружении семьи Ермошиных и выпил за весь день наверно граммов сто водки.

– Ты пей один, я за сегодняшний день выпил наверно литр всевозможных крепких напитков, а завтра важный день. В девять утра за нами заедут и помогут оформить акции. А потом мы улетаем домой.

Королев понял это событие по своему:

– Значит конец нашей лафе. Сегодня последний день пьем такой коньячок на халяву. – И залпом махнул свой бокал. Закусив шоколадкой, поинтересовался, – так расскажи Шурик, куда они тебя возили, что говорили.

Пришлось Шурику в общих чертах рассказать приключения сегодняшнего дня, за исключением конфуза с Куприяновой.

Внимательно выслушав Шурика, Семен Семенович рассказал ему о своих приключениях в обществе прекрасной стюардессы Милы. Ездили они с ее родителями в деревню, где у них есть большой и очень старый деревянный дом на берегу громадного уже замерзшего озера, с баней, которая стоит на сваях над этим самым озером. Сергея Сергеевича сама Мила возила в лес на японском снегоходе, он парился в бане с мужской половиной семьи Ермошиных, а после нее прыгал в прорубь, пробитую прямо под баней, ел настоящею сибирскую уху и пил местную самогонку, настоянную на северных ягодах. К сожалению самогонки выпил мало, надо было хорошо себя показать перед хозяевами.

Так в разговоре Королев уговорил полбутылки французского коньяка и наверно провел так бы и всю ночь, но Шурик почувствовал себя усталым. Решил лечь спать. Еще раз, напомнив Семену Семеновичу о важности завтрашнего дня, он проводил его до двери вместе с недопитой бутылкой.

Шурик уснул сразу, как только коснулся головой подушки и снился ему какой то неприятный разговор с Борисом Ивановичем, женой Еленой, родителями, где он оправдывался за пьянство, синяк под глазом и за несуществующий флирт с Куприяновой и даже за то, что не привез в Москву кедровых орехов (причем тут орехи?).

Глава 9. Октябрьск. День шестой.

Разбудил Шурика телефонный звонок. Звонил Михаил Иванович. Комендант доложил Горелову, что завтрак приготовлен и уже ждет их с Королевым. А ровно в девять за ними подъедет машина. На ней они поедут в Регистраторское общество, а потом в аэропорт, где их ждет заправленный самолет.

Шурик сразу проснулся. Взглянул на часы, они показывали восемь утра. За окном было темно. Надо было вставать, как всегда за последние дни, голова была тяжелой, во рту преобладала неприятная сухость. Положение немного спасла бутылка минеральной воды.

В ванной Шурик привел себя в порядок, умылся, побрился, почистил зубы. Внимательно рассмотрел синяк, который вроде стал больше отливать в желтизну. В голову опять пришла знакомая мысль, как он будет объяснять его присутствие.

О том, что говорить на работе, надо будет согласовать с Королевым. А что сказать дома? Вроде он и не виноват в возникновении синяка, но все равно чувствовал себя виноватым. Тут еще в голову пришло вчерашнее происшествие с Куприяновой. Слава Богу, что так все закончилось. Куда он полез? На что надеялся? А все по пьянке закрутилось, вспомнил Шурик знаменитую фразу из кинофильма «Любовь и голуби».