Быть может, здесь мы больше
не услышим!
Но что там? Кажется, шаги?
Шаги... Шаги...
Эй, кто идет? Кто там идет?
Пугачев
Свой... Свой...
Караваев
Кто свой?
Пугачев
Я, Емельян.
Караваев
А, Емельян, Емельян, Емельян!
Что нового в этом мире, Емельян?
Как тебе нравится этот дождь?
Пугачев
Этот дождь на счастье Богом дан,
Нам на руку, чтоб он хлестал всю ночь.
Караваев
Да, да! Я тоже так думаю, Емельян.
Славный дождь! Замечательный дождь!
Пугачев
Нынче вечером, в темноте скрываясь,
Я правительственные посты осмотрел.
Все часовые попрятались, как зайцы,
Боясь замочить шинели.
Знаешь? Эта ночь, если только мы
выступим,
Не кровью, а зарею окрасила б наши
ножи,
Всех бы солдат без единого выстрела
В сонном Яике мы могли уложить...
Завтра ж к утру будет ясная погода,
Сивым табуном проскачет хмарь.
Слушай, ведь я из простого рода
И сердцем такой же степной дикарь!
Я умею, на сутки и версты не трогаясь,
Слушать бег ветра и твари шаг,
Оттого что в груди у меня, как в берлоге,
Ворочается зверенышем теплым душа.
Мне нравится запах травы, холодом
подожженной,
И сентябрьского пистолета протяжный
свист.
Знаешь ли ты, что осенью медвежонок
Смотрит на луну,
Как на вьющийся в ветре лист?
По луне его учит мать
Мудрости своей звериной,
Чтобы смог он, дурашливый, знать