«Зачем?» – спрашивал я себя. «Зачем я это сделал?» В тот момент этот поступок казался мне немного безумным. Но разве я был не такой же, как все люди?
Вертолет двигался неровно, виляя из стороны в сторону. Я едва справлялся с управлением, все чаще замечая препятствия в самый последний момент, когда покосившиеся строения выныривали из темноты, грозя столкновением.
Разобьюсь – промелькнула мысль.
Двигатель удержал машину в воздухе, а через минуту подъемной силы уже не хватило, чтобы прекратить снижение, чтобы пролететь над опасно приблизившимся скалами.
Я начал пологое снижение, чтобы успеть совершить посадку. Но вертолет потерял управление, ударился о склон, перевернулся и, продолжая терять куски обшивки, принялся скользить по пологому склону.
Я сгруппировался в ожидании неминуемого удара, но скольжение постепенно замедлилось, фюзеляж лопнул в нескольких местах, но не развалился на части, а затем, последний раз покачнувшись, застыл.
Ветер нес клубы дыма. Вот что стало первым ощущением, когда я спрыгнул с подножки вертолета. Гарь была всюду. Я перестал дышать. Не знаю, сколько времени это продолжалось, но, должно быть, приводы, поддерживающие функционирование нано на бессознательном уровне, переключились. Отказ наноконтроля – аварийный переход на ручное управление.
Так началась моя новая жизнь.
Имплант сознания задействовал потенциал человеческого мозга, и восприятие реальности изменилось – как будто вычеркнуло все лишнее.
Судороги из–за нехватки воздуха заставили структуру создать ощущение сильнейшего головокружения. Ничего не видел и не чувствовал. Пошевелиться не мог. Переход в стандартный режим был невозможен.
При таких обстоятельствах оставалось одно: позволить событиям идти.
Что произойдет с моими нанострутурами, вплетенными в мою нервную систему, если заблокировать им доступ к импланту сознания?