Пепля

На мониторе появилось видеоизображение.

По горизонту раскинулась гряда заснеженных гор. Навстречу набегал снежный склон, будто с горы скатывался саночник. Были видны ножки в детских ярких меховых сапожках и загнутые концы полозьев саночек. Из звуковых колонок нарастал истошный женский крик.

Емеля в ужасе зажал руками уши.

Изображение на мониторе разбелилось в ослепительное молоко. Затих материнский крик.

В комнате, вслед за новыми раскатами грома, на мгновение вспыхнула, от люстры к батарее отопления протянула корявую ручонку яркая молния, «останавливая» трепыхания и судороги картонных, мрачных уродцев на стенах и потолке.

Дрожащие от нервного перенапряжения перед чудесами, руки Емели, лежащие на клавиатуре, вновь расчертились яркими цветными квадратиками с «крестиками-ноликами», будто мозаикой в калейдоскопе. Серебряное колечко на мизинце, в виде цепочки с бантиком, заискрилось, долго потрескивало в сумраке комнаты электрическими разрядами, посверкивало искорками. Крохотной серебряной бабочкой бантик взмахнул крылышками. Легкокрылая бабочка перелетела подростку на нос и замерла.

Потрясённый невероятными «глюками» Емеля свёл глаза к переносице, где на кончике носа подрагивала крылышками серебряная бабочка, замер, не в состоянии поверить в реальность происходящего: в шевеление под потолком запылённых картонных декораций из фильмов-ужастиков, в странные раскаты грома, в самозагрузку мощного компьютера, проверенного лучшими антивирусными программами, в цветные «крестики-нолики», высвеченные по всей комнате, в крохотную, размером с муху, бабочку на носу.

Монитор, настольная лампа, клавиатура вдруг исказились кривым зеркалом. Послышалось громкое бульканье, будто тяжёлая капля упала на поверхность густой жидкости.

С этого момента весь окружающий мир для Емели расцветился. Его комнатка, из мрачной декорации фильмов ужасов, превратилась в яркую, насыщенную цветом и светом радостную, будто выставочную выгородку студии мультипликационных фильмов. Повисли на ниточках с потолка забавные розовые Три поросёнка. Волк из мультика «Ну, погоди!» тряс за шиворот неунывающего Зайца.

Пока загадочные квадратики и радужные «крестики – нолики», отразившиеся на стенах, медленно угасали, в комнате продолжали происходить самые невероятные чудеса и превращения.

Сам Емеля, с головы до ног, вдруг оказался облачённым в синеватый, будто стальной, пластиковый костюм Робокопа. Только миловидное личико подростка выглядывало через забрало шлёма.

Подросток оглядел руки, закованные в пластиковые латы и перчатки, туловище и ноги в синеватых доспехах, но остался неподвижно сидеть в инвалидном кресле, потрясённый превращением в робота…

Емеля открыл глаза. Никакой серебряной бабочки на носу не было. Бантик на колечке оставался бантиком. Размеренно, спокойно шелестел процессор компьютера, но монитор вдруг раздулся детской резиновой подушкой, хотя экран продолжал мирно светился голубым мерцающим светом. Медленно таяла начальная фраза ранее набранного текста, но уже забавным ярким, кривым шрифтом:

«Трэк, срочно!.. срочно!.. срочно!..»

– Что срочно-то?! – проворчал изумлённо Емеля. С лёгким жужжанием, будто при помощи механического привода суставов, подросток приподнял руку, потрогал пальцем монитор. Устройство покачнулось лёгким воздушным шариком, но осталось на своём постаменте… напоминающим огромную, размером с настольную игру, плитку шоколада. – Бли-и-ин! – тихо возмутился Емеля. – Похоже, я сбрендил!

Подросток попытался набрать новое сообщение на клавиатуре… но пальцы, облачённые в пластиковые перчатки, прилипли к вязким клавишам, будто к жвачкам. Клавиши потянулись за пальцами тонкими липучими прядями резинки. С противным чмоканьем оторвались. Вся клавиатура заколыхалась розовым желе.

– Чухня какая! – прошептал в ужасе Емеля, снова попытался печатать, осторожно прикасаясь к клавишам.

На искажённом, раздутом поле экрана монитора возник текст, невероятными, забавными, карикатурными буквами:

«Трэк, чуть не забыл! Срочно-пресрочно! На мини-диске передай МУ-33 заказчику. Как всегда: Мак на Севе. 14-00 + 15 мин. Нау! @. ру. RRRR! @. ру! Емеля-19».

Подросток старался не обращать внимания на чудесные превращения с привычными, казалось бы, окружающими его вещами, в том числе, и с ним самим. Он с облегчением вздохнул, что удалось набрать текст сообщения. Получилась нужная шифрограмма.

Сообщение благополучно отправилось по электронной почте.

На этот раз текст на сиреневом, в красных сердечках и цветочках, «девчоночьем» листочке свернулся вчетверо, упаковался в розовый конвертик с крылышками и улетел в живописное виртуальное пространство под радугу. Под весёленькую «музычку» из мультика про «Карусель» следом побежали, взявшись за руки, четверо эскизных, недорисованных в трёхмерной графике, куклёнка: девочка с тонюсенькими косичками-пружинками, неуклюжий толстячок и малыш в кепке. Забавную компанию вприпрыжку догонял худенький, растрёпанный пацанчик.

– Что за фигня?! Пупсики дурацкие! – возмутился Емеля. – Радуга… Глючатина какая-то! Трэк, что ли, паразит, облом мне устроил?! Это же его!.. Точно! Это его мультяки бегают! Откуда взялось в моём компе? Не понимаю! Сеть отключена! Как он меня грузит мультяками?! Как же мой крутейший антивирусняк?! Где защита?! Фигня полная!

Емеля развернул кресло на колесиках, будто военную танкетку. Если до этого медицинский корсет под горлом и травма позвоночника не позволяли подростку поворачивать голову, теперь он сам осмотрелся по сторонам, задержал взгляд на остатках, трепыхающихся по углам комнаты под потолком картонных декораций из фильмов-фэнтази и ужастиков. Плоский, картонный человек-паук в синих колготках вдруг сверкнул глазами-фарами, увеличился в объеме, раздулся мышцами, обрёл вид компьютерного объёмного персонажа, разбросав в стороны визжащих розовых поросят, перелетел на другую стену комнаты, прилип присосками к обоям, но у него с громким треском расползлись на заднице колготки, открывая забавные, девчоночьи панталончики в белых кружавчиках.

Емеля фыркнул от смеха, смущённо отвернулся, устало прикрыл глаза, иронично поморщился.

Из квартиры этажом ниже раздался нудный, раздирающий, визжащий звук. Соседи сверлили стену… или свой потолок. За спиной Емели вдруг выползло из-под пола, огромное, будто столб, зудящее сверло. Подросток заметил тень гигантского сверлила, зажмурился и прошептал:

– Бли-и-ин! Всё не по-настоящему! Мне всё кажется! Сейчас всё пройдет!..

Сверло исчезло. Но тут же вновь с жутким визгом начало выползать из-под пола под инвалидным креслом.

С лёгкими, едва уловимыми жужжаниями механических суставов, Емеля вдруг легко поднялся, как настоящий Робокоп из американского фильма, неуверенно сделал первые шаги в тяжёлых башмаках. Подвигал руками, легко и безболезненно присел, подогнул ноги. Ощупал в пластиковых перчатках свой шлем. С шипением закрылось перед лицом прозрачное забрало. Перед глазами высветился мерцающий дисплей персонального мобильного компьютера.

– Круто! – восторженно прошептал Емеля. Заметил на полупрозрачном зеленоватом дисплее, среди прочих значков, изображение пистолета. Не успел Емеля задержать заинтересованный взгляд на значке, как на уровне бедра костюма, выдвинулась кобура с лазерным пистолетом.

Между тем, выползающее из-под пола визжащее сверло опрокинуло инвалидное кресло на колёсах. Емеля выхватил правой рукой из кобуры лазерный пистолет, собираясь выстрелить в сверло, но передумал, с лихим ковбойским прокрутом на пальце вернул пистолет в кобуру. Занёс механизированную левую руку, легонько прихлопнул по оконечности вращающегося сверла и вогнал его обратно в пол.

Душераздирающий визг сверла прекратился. Из квартиры соседей снизу раздалась ужасная ругань и вопли.

Глюки от скуки

Следом послышалось другое, приглушённое, назойливое жужжание, будто где-то рядом вился большущий шмель. За спиной Емели, за окном возникла кукла в кожаной куртке пилота и чёрных очках-консервах. Будто вертолётик, она спустилась сверху и повисла перед окном. Её клетчатое кепи вращалось на голове пропеллером. На поводке грузиком болталась смиренная такса.

Емеля обернулся на жужжащий звук.

– Что за глюки?! Откуда мультяшный Холмс?! А! Точно! Это же дикий летчик Шизандай! Трэковские заморочки! Откуда они здесь?! На улице?! Бред! – продолжал удивляться подросток, превратившийся в Робокопа. Он уже свыкся с чудесами, приспособился к своему облачению, которое позволяло без труда передвигаться по комнате. Емеля снова выхватил пистолет из механической кобуры, шутливо прицелился в куклу за окном. Во лбу кукольного пилота высветилась рубиновая точка. От ужаса у куклы расширились… очки, перекрывая торчащие уши.

Снисходительная улыбка, теперь уверенного в себе, андроида Емели, слегка тронула его губы.

– Круто! – промычал предовольный подросток, вновь лихо прокрутил пистолет на указательном пальце и вложил в кобуру. Теперь он был неуязвим, подвижен и свободен.

Кукла за стеклом с благодарностью вскинула руку в «пионерском» салюте и в готовности служить. Такса высунула длинный красный язык, то ли неудобно было висеть, то ли дразнила.

Отсветы радужных «крестиков-ноликов» на стенах, потолке и полу постепенно угасали. Чудеса прекращались. На время.

Уставший от фокусов, но удивлённый Емеля протёр кулаками сонные глаза.

За окном сверху опускалось на верёвке ведро со строительным мусором. Похоже, новые соседи сверху затевали ремонт.

– Фу-у-уф! С ума сойти! – возмутился Емеля. – Я – сбрендил?!

Погасли на стенах последние отсветы «крестиков – ноликов».

Механические ноги новоявленного робокопа подкосились. Андроид с грохотом рухнул на пол.

В комнату со стенаниями вбежала мама Емели, принялась поднимать ребёнка с пола вместе с опрокинутым инвалидным креслом. Емеля лишь слабо застонал, попытался улыбнуться.

– Елечка! – причитала мама. – Не ушиблась?!

– Не, мам, всё нормально!

– Ничего не болит?! – всхлипнула мама.

– Нет. Успокойся, – механическим и бесстрастным голосом отвечал Емеля, невольно оглядел свой привычный медицинский корсет, с конусом под горло, с сожалением вздохнул. Суперсовременный робокопский костюмчик, в котором можно было передвигаться, ходить, и даже приседать, ему больше понравился.