Пришельцы

Это было время, когда дети были маленькими, а родители совсем – совсем молодыми. Как жених с невестой.

Жили, почти мирно, поживали в двухкомнатной квартире панельной многоэтажки, брат с сестрой. Лиза училась в школе, в третьем классе, росла прилежной, умной, воспитанной девочкой. Читала много полезных книжек, тайком ото всех вела дневничок в розовой обложке, прятала под матрас, не хотела, чтоб даже мама прочитала её детские глупости, переживания, девчоночьи ахи-охи…

Например, о Федьке Шашуре из 3-его «Бэ» класса. Лиза, из вредности, в дневнике, обзывала Шашуру то «Бэшкой», то «Курнос – барбос», то Шурура или Шуруп. Последнее прозвище дочери случайно подсказал папа, когда искал в кладовке, чем бы укрепить шаткий стул. Шашура был редкостным задирой и забиякой. Но Лизе он нравился, потому что… А вот потому. Не скажет она никому. Не доверит своих признаний даже дневничку.

В первом классе, за месяц до весенних каникул, однажды утром для Лизы всё вокруг затуманилось. На землю опустился занавес, лёгкий, прозрачный, словно туман на даче прохладным вечером после тёплого дня. Туман не растаял ни на следующее утро после восхода солнышка, ни на следующий день. Туман не собирался улетучиваться или развеиваться. Туманился в школе, на улице, дома. Туманился при ветре и дожде, туманился утром, днём и вечером.

Мелкие предметы, авторучки, карандаши, стирательные резинки потеряли очертания, размылись, размазались водяными кляксами. Буквы на страничках любимых книг начали таять и сливаться с бумагой.

Расстроенная Лиза рассказала маме о странном тумане. Мама забеспокоилась и отвела дочь в поликлинику. Врач-окулист, суровая, полная, как снеговик, женщина в белом халате, долго мучила Лизу, напяливала ей на нос немыслимые, многоглазые механизмы, похожие на чёрных пауков, или заставляла смотреть в окошко приборчика, где что-то пыхало и сверкало. Девочке приходилось жмуриться и моргать. Врач посекретничала с мамой, выписала рецепты, на прощание посоветовала Лизе чаще вращать глазами, меньше сидеть за компьютером, перестать часами пялиться в гаджеты, а также читать при плохом освещении. И, вообще, поменьше читать. Что было совершенно немыслимо для любознательной девочки.

Лиза очень любила книжки. Даже больше, чем компьютер. В компьютере, конечно, можно было быстренько найти много полезного для школы. По географии, например, или природоведению.

Но читать печатные книги нравилось Лизе больше всего, особенно, с цветными картинками. К тому же новые печатные книги пахли необыкновенно. Каждый раз Лиза раскрывала странички новой книжки, утыкалась внутрь лицом и вдыхала сладковатый запах красок и тайн познания, которые скрывались за буквами, словами и предложениями.

Вечером, перед сном, в таинственном сумраке детской комнатки, под световым абажуром настольной лампы Лиза запоем читала книжки, самые разнообразные, от приключений фантастических существ на других планетах, до книжек о растениях, насекомых и животных.

Родители занимались в другой комнате или кухне квартиры своими взрослыми делами. Неугомонный, подросший братец засыпал на втором этаже двухъярусной кроватки или затихал с наушниками, уткнувшись в «телек», подключенный проводами к «плей-стейшену» с бесконечными игралками, бродилками и стрелялками.

В такой прекрасный, «тихий» момент Лиза раскрывала книгу, будто волшебную шкатулку. С печатными строчками слов и чудесными картинками перед девочкой раскрывался волшебный мир сказки, с принцами и принцессами, ужасными чудовищами и забавными, фантастическими тварями, рождались истории об увлекательных мирах, которых, к великому сожалению, не найдёшь на всём белом свете.

Лизе купили очки, как пояснила мама, с «плюсом».

– Теперь я – старуха?! – проворчала недовольная Лиза.

– Не переживай, доченька, – успокоила мама и пошутила:

– Теперь даже оценка «четыре» в школе будет обязательно с плюсом!

Хмурая Лиза промолчала, погримасничала перед «туманным» зеркалом, повертелась, вспомнила, что мама перестала называть её ласково «моя кошенька» или «кошёночек». Недовольная девочка водрузила… нет!.. напялила… нахлобучила (как она сама выразилась!) на нос очки – этот ненавистный, игрушечный велосипед со стеклянными колёсиками. Посмотрелась в зеркало. Ещё сильнее расстроилась.

Она так и знала! Теперь она была похожа на маленькую, сварливую старушку или вредную училку по «матике» по прозвищу Селёдка.

«Бэ-бэшка» Шашура теперь на переменке точно ее засмеёт.

Но – о, чудо! С очками туман улетучился. Всё вокруг прояснилось, как в солнечный день. Буквы, в любимой книге Карло Коллоди про «Пиноккио», перестали плавать волнами, выстроились в ровную линейку и снова рассказывали девочке знакомую, грустную, увлекательную историю про деревянного мальчика.

Лиза строго нахмурилась, ещё раз посмотрелась в зеркало, успокоилась и согласилась с мамой: теперь она будет похожа на учёную девочку, почти на учительницу литературы, добрую и терпеливую Веру Ильиничну, которую вредные мальчишки прозвали Верилька. Это было не самое обидное прозвище для школьных учителей от хулиганских мальчишек.

Нет! Она будет похожа на воспитательницу! Так окончательно решила Лиза и показала розовый язык своему очкастому отражению в зеркале.

Девочка усердно принялась помогать маме, воспитывать несносного младшего братца. Братца-акробатца, как прозвала его сестра.

Братец-акробатец

Стёпку водили в детский садик, в последнюю, перед школой, группу, «подготовишку». Мальчик рос бойким, сообразительным, неугомонным. Последнее, свободное от школы детство он использовал самым невероятным образом: жил своими выдумками и фантазиями.

Кого только не было в его «воображаемых» друзьях! Трансформер Джек-молот, робот «Валли», смельчак Питер Пен и даже ужасный капитан Крюк. Не было только друзей из старых добрых сказок и мультиков студии «Союзмультфильм». Хотя бы кота Матроскина или пса Шарика из старого мультика о Простоквашино.

Маму с папой это беспокоило. Они попытались отговорить сына дружить только с иноземцами, но когда поняли, что уговоры не помогают, попросили Стёпку играть с воображаемыми друзьями потише и только дома. Ни в детском садике, ни во дворе не затевать подобных игр.

На вопрос мальчишки «почему?», родители задумались, не сразу нашли ответ. Папа первым сообразил и пояснил: его воображаемых друзей незнакомцы на улице могут погубить.

– Да-да! Погубить! – повторил папа и страшным шёпотом добавил:

– И даже убить.

Мама недовольно нахмурилась от таких папиных ужасных предположений. Они могли напугать маленького Стёпку. Папа уточнил: погубить насмешками, дразнилками и обзывалками.

– Силача Джека – молота?! – возмутился Стёпка. – Враги даже бластером не смогли его сжигнуть! Ему пофиг всякие ихние обзывалки и дразнилки!

– Во-первых, – вмешалась умная сестра Лиза, – правильно говорить «не сжигнуть», а сжечь.

– Во-вторых, – возмутилась мама, – что за хулиганское слово – «пофиг»? Это выражение бескультурных людей. Что оно означает?!

– Пофиг, – разозлился и попытался пояснить непонятливым родителям Стёпка. – Это… пофиг! Когда… когда…

– …когда «безразлично», – помогла сестра. – Когда на всё наплевать!

– Угу, – согласился вредный Стёпка. – Пофиг.

– Побереги своих воображаемых друзей. Пусть они поживут в вашей комнатке, – предложил папа. – Если Лиза, конечно, не против.

Лиза нервно дёрнула плечиками, мол, мне… безразличны всякие братцевы воображалки, но потом девочка терпеливо пояснила:

– Если не будут шуметь и драться.

– Как они будут шуметь?! Они же в наушниках! – возразил Стёпка.

– Ты орёшь, даже в наушниках, как псих! – не выдержала старшая сестра. – То ты – Молоток, то капитан Крючок!

– Не Крючок, а Крюк, – возмутился Стёпка.

– Лиза, не надо так нервно и запальчиво разговаривать с младшим братом, – попросила мама. – С воспитательной точки зрения, – это неправильно. Ты же – старше. Ты должна подавать пример…

– Сама – псих! – проворчал Стёпка. – Я с ихними врагами сражаюсь. Один. Против всех.

– Сражайся потише, – попросил папа. – Пожалуйста.

На том и договорились. Стёпка притих на время. Но теперь любые игрушки в его воображении оживали. Под тихие завывания неугомонного братца, двухъярусная кроватка часто сотрясалась перед сном, превращалась в подводную лодку, самолёт, пиратский парусник или космический корабль. Стоило мальчику забраться под стол: он становился капитаном Немо в подводной лодке «Наутилус» или космонавтом в отсеке звездолёта.

Лиза училась в первом, самом трудном классе. Надо было привыкать к незнакомым девочкам – соседкам по партам, к задиристым, шумным мальчишкам в классе и на переменках, к строгим учителям, к непонятным школьным предметам. Привыкать ко всему ужасному! Даже младший братец каждый день ей ужасно мешал готовить… Нет, не еду и не пищу, хотя Лиза часто помогала маме готовить завтрак для папы и братца. Стёпка мешал выполнять домашние задания. Только представьте, в школе таких шумных, непоседливых, непослушных Стёпок на переменках штук тридцать бегают, топочут, орут рядом, да ещё один вдобавок безобразничает дома! Приходилось выгонять братца – хулигана на кухню или во двор, погулять с мальчишками. Летом – погонять мяч на полянке, зимой – шайбу на хоккейной площадке.

К третьему классу Лиза смирилась с буйными фантазиями, выдумками, играми и шумными забавами братца и даже стала принимать в них участие.

Мальчик помог сестре не состариться сразу, в самом раннем, детском, возрасте, не превратиться в сварливую девятилетнюю старушку, а стать помощницей, товарищем в путешествиях по великой Вселенной детской фантазии.

Вселенский перекресток