Однокла$$ники играли в убийство

– Мне не обязательно должно нравиться то, что нравится тебе.

– Это личное дело каждого, не так ли, девушка? – Шевчук вдруг вперился в Карасеву отчаянно-веселым взглядом. – Такое чувство, будто мы где-то встречались… Нет, показалось. Простите.

Карасева смешалась, не зная, что ответить. Глянула на нахмурившегося мужа, пожала плечами.

А капитан уже отвернулся и тряс руки другим любителям детективного жанра. «Ерничает», – подумал Мигульский, ревниво наблюдая за товарищем.

Когда пригласили на ужин, Шевчук, улучив момент, прошептал:

– Бывает же такое, не поверишь! Кроме одноклассников, еще двух знакомцев встретил. Но они меня, бедолагу, кажется, не признали.

На ужине и в самом деле выставили коньяк. Мигульский поймал себя на том, что наличие спиртного порадовало его, но вот сам факт этой радости – слегка огорчил. Тем не менее он выпил несколько рюмок, по телу разлилось волшебное тепло, внутри стало уютно, и угрызения совести исчезли сами собой.

В конце трапезы появился Распорядитель. Он был в черном фраке и ослепительно белой рубашке.

– Для разминки сыграем в «мафию», – объявил он и обвел взглядом присутствующих. – Как я понимаю, эту старинную русскую игру никто не знает.

Все промолчали. Распорядитель извлек из кармана колоду карт и протянул бизнесмену.

– Виталий, попрошу вас, потасуйте и раздайте. Прошу не беспокоиться, игра не на деньги.

– А мы могем и на деньги, – радостно сообщил тот.

– У нас был гость, которому почти два часа втолковывали, что «мафия» – это вовсе не картежная игра. Карты же – просто подручное средство… Он не соглашался играть, и нам пришлось с ним расстаться… Кстати, его супруга с ним не поехала, осталась, и, между прочим, прекрасно провела время…

– У вас такие строгие правила, – заметила Маша.

– Увы, правила диктую не я, а необходимость криминальной ситуации, в которую все мы уже вовлечены… Спасибо, Виталий. Прошу внимания.

Распорядитель поднял вверх руку. На запястье блеснул фиолетовый огонек дорогой запонки.

– Итак, у каждого из вас одна карта. Значение имеет только масть: красная или черная. Двое из сидящих здесь получили красные карты. Они – члены мафии. Остальные шестеро, так сказать, обыкновенные, честные люди. По моей команде все вы сейчас должны закрыть глаза и, естественно, не подсматривать. Все строится на полном доверии друг к другу. По следующей моей команде обладатели красных карт открывают глаза, видят друг друга и, общаясь мимикой, жестами, выбирают свою жертву. Я кладу перед приговоренным карту «пиковая дама», я не сомневаюсь, вы понимаете, что это просто традиционная символика. Затем прошу всех открыть глаза. И тут начинается самое интересное. Все, разумеется, и «мафия», начинают активно вычислять «преступников»… По обыкновению все высказываются по очереди, а потом путем обычного голосования определяется и приговаривается к «смерти» наиболее подозреваемый. Как вы догадываетесь, совершенно никакой законности. Почти как в нашем просвещенном государстве… Приговоренный выбывает из игры, но имеет право молча наблюдать за происходящим. В моей практике лишь одна почтенная дама никак не могла понять условий игры. С ней тоже пришлось расстаться… Итак, не будем терять времени. Наступает ночь – и все закрывают глаза!.. Так, попрошу склонить головы и ладошками, ладошками прикрыть для надежности. Я понимаю, мы все джентльмены, хотя, уверен, не каждый сидящий здесь правильно напишет это слово… Внимание, «мафия» открывает глаза!

Мигульский опустил руки, огляделся, щурясь из– под очков. Напротив, так же, как и он, сидела бизнес-вумен Ира с вопросительным выражением на лице. Распорядитель стоял, скрестив руки на груди, и откровенно скучал.

«Тут должна быть какая-то определенная хитрая политика, какая-то последовательность в выборе», – сразу попытался определить систему Эд и понял, что все сидящие здесь ему одинаково безразличны.

– Прошу господ «мафиози» определяться побыстрей. Все с нетерпением жаждут крови, – поторопил Распорядитель.

Эд ткнул пальцем в сторону Виталика, тот своими огромными лапами полностью закрывал свою маленькую головку. Распорядитель едва заметно кивнул и положил пиковую даму на стол рядом с жертвой. Ира пожала плечами: мол, почему именно он. Но Распорядитель жестом приказал прекращать переговоры и скомандовал:

– Наступил день. Все открывают глаза.

– Это мне? – изумился Виталик.

– Тебе, тебе! – радостно заверило общество.

Лицо у Виталика вытянулось, он обиженно хмыкнул и, как и супруга, пожал плечами.

– Итак, мафия совершила кошмарное убийство. И долг всех честных людей найти и изобличить преступников. Кто желает высказаться? Таковых нет. Ну, что ж, буквально через десять минут вы будете перебивать друг друга и слышать только себя. Начинаем с левого от меня угла стола. Прошу вас, Захар Наумович!

Криг растерянно улыбнулся, глянул на жену, та сидела с самым задумчивым видом, скручивала в трубочку бумажную салфетку.

– Я даже не представляю, кого можно назвать. Пожалуй, я воздержусь. Это можно?

– Можно, – сказал Распорядитель. – Хотя, как врачу, непростительно. Ведь ваша профессия – искать скрытый порок. Чем не поле деятельности наша игра? Я имею в виду определять профессиональных лжецов… Прошу вас, Мария.

Женщина отложила салфетку.

– Я думаю, исходя из теории вероятности, «мафиози» следует искать как среди мужчин, так и среди женщин, тем более, тех и других здесь почти поровну. Да и обидно не будет…

– Так кто же конкретно? – настойчиво произнес Распорядитель.

– Азиз Алиевич, – решительно сказала Маша.

В тот же миг расхохоталась заразительно Анюта. Вслед за ней смеялась вся компания. Азиз Алиевич растерянно крутил гривой, он отвлекся и не понял, что случилось.

– Прошу вас, господин Мигульский.

Эд уже успел продумать ответ и для отвода глаз решил пожертвовать товарищем, хотя и в этом никакой логики не было.

– Шевчук… Почему он – скажу так, что интуиция подсказывает.

– Теперь вы, капитан. Вы – следующий…

– Мстить не буду. Но для консенсуса, я правильно выговорил, Эд, для этого самого надо долбить кого-то одного, неважно, виновен он или нет, время, как известно, рассудит. Дружно убираем одного – круг сужается. Поэтому, так как я всех одинаково люблю и ненавижу, голосовать буду за набравшего большее число голосов «за».

– Позиция ясна. Прошу вас, Анна.

– Ну, папочку я, конечно, не отдам, хоть он тот еще мафиози… А, пожалуй, самый коварный здесь гражданин Криг. Да.

Захар Наумович глянул в ее сторону грустными маслинками и покачал головой.

– Азиз Али, теперь прошу вас!

– Я думаю, – хрипло начал тот, потом откашлялся, – я думаю, игра интересная, но ни к чему хорошему не приведет. Мафия всегда победит. Потому что все видит и тихо смеется. Вот Анюта смеется, может, она мафия? – с нажимом спросил он, отчего кавказский акцент прозвучал особенно сильно. – А, может, тот, кто больше молчит? А, может, тот, кто больше говорит? Надо смотреть друг на друга и замечать, кто хочет и с кем что хочет сделать; если увидишь, что дурачат, значит, отгадал. Я плохо, может быть, сказал. Мое слово – виноват Криг. Анюта знает, у нее сердце хорошо подсказывает.

– Благодарю. И, наконец, наша молодая леди.

Ирина глянула на Мигульского, но тот сидел с самым скучающим видом, пожала плечами и неуверенно произнесла:

– Наверное, все же Криг…

– Благодарю, – равнодушно произнес Распорядитель. – Виталий, вы не голосуете. Вас нет… Итак, подсчет голосов. Кто «за»? Раз, два, три… Вы тоже, капитан?

– Да, я же говорил…

– Четыре голоса… По остальным кандидатурам голосовать не будем. Уважаемый Захар Наумович, вы приговорены. Как выразился наш капитан, время покажет, справедливо или нет. Что тоже в духе нашего общества.