Госпожа Клио. Заходящее солнце

– Все, – допив кофе, Женя направился к выходу, – Таньке передайте, что я позвоню.

– Обязательно, – хозяин с готовностью распахнул дверь.

Стоя на крыльце, Женя видел, как дверь тут же закрылась и щелкнул замок, разом отгородив его от массы замечательных сюжетов. …Ничего, господин Виталий откроет мне другую дверь… – он радостно направился к остановке.

*

Резкая мелодия, разжала нежные ладони, в которых плавно покачивалось невесомое сознание Виталия. Никакой необходимости просыпаться в такую рань не было, ведь до конца отпуска, совпадающего со студенческими каникулами, оставался еще целый месяц. Виталий повернул голову, не понимая, почему жена не реагирует на призывный сигнал, но увидел лишь неподвижный затылок.

– Даш, – протянув руку, он отключил будильник.

– Да слышу я, – голос ее не выглядел сонным, – я встать не могу. Я не выспалась! Я устала, понимаешь?..

– Понимаю, – Виталий вздохнул. Он, действительно, прекрасно понимал жену, которая не привыкла рано вставать, ходить на работу, потом пребывать там целый день среди неинтересных ей людей – и не только пребывать, а еще выполнять определенные функции, не приносящие ни малейшего удовлетворения. А зарплату за эти мучения платили такую, что в конце месяца она иногда ложилась на диван и тихонько плакала.

– Ничего ты не понимаешь… – Даша села, закрыв лицо.

Теперь Виталий видел еще и ссутулившуюся обнаженную спину. Конечно, ему было жаль жену, но прожить на зарплату преподавателя без ученой степени, никак не получалось.

…Какая ж я была дура!.. – в тысячный раз подумала Даша, – сидела дома, покупала все, что хотела и еще ныла, что скучно!.. Не иначе, бог наказал меня – чтоб знала, как можно жить по-другому… этот чертов писатель все поломал своим Египтом!.. После него ж Виталий бросил бизнес… Вернуть бы все!.. Несбыточные мечты, охватывавшие, и прошлую, и настоящую жизнь никогда не успевали оформиться во что-либо конкретное за то короткое время, пока Даша настраивалась на предстоящий день – они просто проносились в сознании темным облаком, создавая соответствующее гнусное настроение.

Наконец, Даша все-таки встала; будто стесняясь мужа, быстро накинула халатик, а Виталий остался в постели, и это раздражало ее вдвойне. …Он будет целый день ни фига ни делать, а вечером еще спросит, что у нас на ужин!.. Звезда какая!.. С кухней он, видите ли, не желает связываться принципиально!.. Раньше, я согласна – он приносил деньги, а сейчас… Историю он боится перевернуть!.. Это только мне, дуре, можно вешать такую лапшу!..

Виталий повернулся на бок, молча наблюдая, как Даша, зевнув, исчезла в ванной, и перевел взгляд на окно, где бледно розовые подтеки расползались по небу, поднимаясь все выше и выше. Он уже усвоил, что утром с женой лучше не общаться – в преддверии трудового дня она могла наговорить чего угодно, а отношения у них и так давно уже были далеки от идиллии.

Прежняя жизнь Виталию тоже нравилась больше, причем, не только в материальном плане (хотя и это немаловажно). Тогда он уважал себя, гордился собой – тогда он был единственным и неповторимым. …А сейчас, если быть откровенным, я – никто, – тут же возникла мысль о неумолимо приближавшемся первом сентября. Он представил десятки пустых глаз, взиравших из глубины аудитории, в которых читалось отношение этих мальчиков и девочек, и к его предмету, и к нему лично. Воспоминание рождало гремучую смесь из оскорбленного самолюбия и нереализованных возможностей, и она давно б взорвалась, если б не «золотой кокон», построенный по всем магическим правилам и защищавший от негативной энергии.

– Как мне все надоело! – послышался из кухни раздраженный Дашин голос.

Виталий не знал, к чему конкретно относилась фраза – да, в принципе, и не хотел знать. …Если она хочет оставаться со мной, то должна принять мои правила, а если нет…то как же тогда, с милым рай и в шалаше?..Или это относится к начальному периоду отношений, когда сексуальный инстинкт безоговорочно подчиняет себе разум?..

– Ты ж видел, что кофе закончился! Неужто трудно купить? Я целыми днями на работе!.. – Даша появилась в дверях, держа баночку с кремом (чтоб вставать чуть позже, она научилась все делать одновременно).

– Не трудно, – Виталий оторвался от сцены восшествия солнца на утренний престол, – я не пью кофе, поэтому и не слежу за ним. Выпей чаю.

– Не хочу я чай! – резко повернувшись, Даша вновь скрылась на кухне.

…Все-таки все покупается за деньги… Это деньги меняют людей, а не божьи промыслы, не культура, не любовь, потому что материальное в человеке выше духовного… — Виталий услышал, как Даша всхлипывает.

– Что случилось? – он нехотя вышел на кухню.

– А ты не знаешь?.. Черт!.. – тушь, которую Даша только что нанесла на ресницы, размазалась, – всегда так, когда спешишь!.. – она выбежала в ванную.

…Главная трагедия – потекла тушь, – Виталий усмехнулся, – а то, что мне пришлось убить человека, чтоб цивилизация осталась такой, какая есть – это нормально. Пусть оно случилось три с половиной тысячи лет назад, но я не хочу повторять ничего подобного. А с магией не получается работать иначе – одно непременно цепляется за другое, и по спирали ты обязательно доберешься в точку, за которой чувствуешь себя всесильным…Зато тогда мы жили богато – это главное!.. Она глупая, как все женщины… В конце концов, мы живем не хуже многих – просто она привыкла жить так…

Когда Даша вернулась, слез у нее уже не было, а проходя мимо мужа, она грубо зацепила его, как неодушевленный предмет. Виталий решил, что больше здесь не нужен, и направился на балкон – разбавить свежим воздухом негатив, концентрировавшийся в квартире, но услышал звонок в дверь. В восемь утра люди приходят только по срочным и, как правило, неприятным делам, но интуиция, запрограммированная на опасность, мирно дремала – как сытая собака в своей будке.

Даша оказалась в коридоре раньше, и Виталий слышал, как открылась дверь; слышал мужской голос:

– Даш, доброе утро. А твой муж дома?

«Собака» подняла голову и чутко повела ушами, но пока не учуяла ничего страшного.

Виталий вышел из комнаты и увидел… как же его зовут?.. Он еще приходил обвинять меня в том, что я бросил Кристину… Не помню… а зачем он здесь?.. «Собака» зарычала, подняв шерсть на загривке, и с лаем бросилась вперед.

– Господин Виталий, – гость улыбнулся, демонстрируя добрые намерения, – если помните, я – Евгений. Можно войти?

Уже забытое обращение подняло в памяти волну приятных ощущений, а гость продолжал, почему-то глядя на Дашу.

– У меня есть к вам интересное предложение.

«Собака» вернулась в будку, волоча за собой тяжелую цепь.

– Проходите, – Виталий решил, что, если предложение интересное, то почему б его не выслушать, – сейчас жена уйдет, и мы все обсудим. Чаю хотите?

– Нет, спасибо, – сбросив туфли, Женя оглядел коридор, который запомнил навсегда – правда, без розового халатика он терял свою привлекательность. …Эта блузка и юбка непонятной длины… как все безлико… неужто она теперь всегда такая?.. А какой она была тогда, у меня!.. Помню, как сейчас, но уже не могу представить, как это происходило… Наверное, воспоминания отразились на его лице, потому что Даша сказала:

– У меня есть еще минут десять – я тоже хочу послушать.

…Боишься!.. – Женя обрадовался, – все вы будете на меня работать!.. Вслед за хозяином он прошел на кухню и сел, а Даша устроилась у окна, заканчивая макияж.

– Господин Виталий, – Жене не хватало сигареты, но он решил потерпеть, – хочу рассказать вам кое-что… (Помада замерла в Дашиной руке, а напряженный взгляд вскинулся на Женю) …я – писатель, – он выложил на стол книгу, за которой успел заехать домой.

– Очень рад, – Виталий равнодушно уставился на обложку.

– Так это вы помогли написать ее!.. – Женя сделал паузу, ожидая реакции, но Виталий внимательно изучал девушку, тянувшуюся к раздвоившимся лунам, – я знаю, что вы нашли способ, перемещаться во времени, и без ваших заметок я б никогда не проникся атмосферой Древнего Египта. Понимаете, впечатления очевидца – это совсем не то, что труды учёных, вы меня понимаете?

– Допустим, понимаю, и что? – Виталий пожал плечами, – Кстати, а, как к вам попали мои заметки?

– Мне передала их ваша жена.

– Да?.. – Виталий повернулся к Даше, – а ты говорила, что не знаешь этого человека.

– Послушайте, – Женя видел, как Даша прикусила губу, – семейные отношения – это без меня. Давайте вернемся к делу. Курить у вас можно? – он все-таки достал сигарету.

– Даш, открой окно, – за неимением пепельницы, Виталий придвинул блюдце.

– Спасибо, – Женя с удовольствием затянулся, – так вот, вчера я познакомился с одной удивительной женщиной, которая долго жила в Перу. Она рисует потрясающие картины. На них смотришь, как в окно – я голову наклоняю и вижу, что происходит за краем плотна…

– А от меня вы чего хотите? – перебил Виталий.

– Эти перуанские пейзажи мне почему-то не кажутся чужими, – Женя придвинулся ближе, – я не верю в прошлые жизни, но нас что-то связывает. А мне срочно нужен новый роман. Вот я и подумал – если с вашей помощью я сумел написать стоящую вещь о Египте, который мне, мягко говоря, до двери, то уж здесь-то, где я чувствую связь!.. Короче, я хочу, чтоб вы, либо отправили меня к древним инкам, либо слетали сами и, как прошлый раз, сделали заметки…

– Зачем все так усложнять? Почитайте про этих инков – если что-то вас связывает, подсознание само дорисует картинку.

– Я пробовал работать с книгами, но, наверное, там пишут неправду – вернее, в каждой книге своя правда, и картинка не лепится. Мне нужно впечатление очевидца, типа, как с Египтом.

Виталий задумался. Даша, собрав косметику, взглянула на часы и обнаружила, что ей уже давно полагалось ехать в маршрутке. Теперь ее непременно оштрафуют за опоздание, но она чувствовала, что здесь решается более важный вопрос, нежели сто рублей штрафа. Женя тоже ждал, подперев рукой подбородок и не обращая внимания на догоравшую сигарету.