Вспалахнут минуты жгучих содроганий,
Возгораясь.
И уймётся лето,
Поджидая,
После кинет светом из окна с приветом,
Продолжая.
Распятие
В миру чужой —
Три слова и печать:
Червонец неотсроченных уколов,
Что буквами вонзились в адресат,
Хранимый мной у сердца молодого.
И тропкою
Разбитою бреду,
И нет в спасенье уж такого слога,
Лишь быть и видеть облики дорог
Где я распят с таблицей во три слова.
Бранят пыльцой
Прохладные года,
Пустой сквозняк закидывая в ворот.
И жрут мечты космические сны —
Прощай, Земля, где кину я свой голод.
И я лечу,
И вот – желанный спас.
Машу рукою в даль другому краю,
Но студит снова хлад и чёрствый град
И, видимо, что зря я улетаю.
Я ослеплён
Созвездием светил,
Метеорит моё изранил тело.
Я гибну во безмножии планет:
Изгнанье нынче – их Святое Дело.
Наверное
Им ведома Земля,
Где я распят с таблицей во три слова.
И тропкою привыкшею бреду,
И нет в спасенье уж такого слога.
Зарисовка
Облепиха пахнет розой полупьяною,
Развернули свои лики ночи рьяные,
По весеннему поёт зима осенняя,
Хмелем в ели покатились очи пенные.
В закаулках по притулкам ароматами
Разродилась юность в губы красноватые,
Притворилась бирюзовым ровным пальчиком
И умчалася в бутоны прыдким зайчиком.
И запрыгала туда-сюда качелями,
Разрыдавшись помутневшими капелями,
Рассчастливая солёно-сладкая пора,
Обалдев от сытого умытого тепла.
Маки
Вечерний мак краснит очам
В гармонии простой,
И рот младой скользит к плечам
Вдогонку пройденым ночам,
Похитившим покой.