Будет мил озоровать —
научу его летать.
Моя милка кулаком
расправляется с быком.
Я от милки всё стерплю —
больше милки жизнь люблю.
У меня проблемы с Таней,
ведь почти что каждый раз,
как не с той ноги, блин, встанет —
так не в тот заедет глаз…
Моя милка – страх ночной,
Уши – моих десять…
Но коль выпьешь, есть на чё
ей лапшу навесить…
Я в лесу у ручейка
повстречала маньяка,
три часа потел-стонал —
токмо юбку мне измял…
Шеф вчерась… блин, Гейтса мать!
Предложил мне факс принять…
Чай, под Клинтона косит,
а «компхьютер» -то висит…
Раз мне жёнка не за что
чистку учудила:
с плеч моих не сняв, пальто
скалкой колотила.
Муж заснул – он у соседа
самогоночки отведал.
Клофелин тот подмешал —
чтобы муж нам не мешал…
Мой милёнок программист,
и мудёр он, и речист…
Я взяла его за… низ,
Microsoft тотчас завис…
Бедно я жила, покуда
не сошлась с художником.
Рисовал он правда худо,
но Франклина с Джорджиком…
Я на прошлой на неделе
переспал с Ириною.
Показала та на деле
сучность мне звериную…
Наш Семён – спортивный бог —
шустрый он и смелай.
Стометровочку пробёг
за бутылкой «белой».
Марафонцем Егор
стал посля конфузии:
сорок вёрст, поди, пропёр
от собаки Кузиной.
С физкультурником одним
сделали зарядку.
Завалились с утра с ним
мы в одну кроватку.
Возвернулся муж Иван,
сразу зыркнул под диван.
Под диваном чисто
и два каратиста…
Ни прельщает нас ничем
их олимпиада.
Было б где, чего и с кем —
спортецок что надо!
Кто про что, а вшивый про баню…
Олигарх Ханукаевич
Лежу на полке верхней, боковой,
пылит вагон по вертикали снов,
вослед мой взгляд летит по столбовой…
скользя по линии провисших проводов.
А ОН в эСВе, разнежившись, сидит
и пьёт из кружки ароматный чай,
конфеты ароматные ед?т
и щерится соседке: «Не скучай!»
Достанет газетёнку посвежей,
прочтёт по экономике статью,
лапши навесит спутнице своей,
мыслю? чужую выдав за свою…
Слизнув слезу, я отойду ко сну,
эСВе с конфетами, увы, не по зубам…
Но час пробьёт! Я в морду чай плесну
и дам
пустою кружкой по губам,
бам! бам!!! бам-бам…