Перестройка 1985—1991 гг. на Дону: лица, события, исторические итоги

В 1984 году обком партии, в соответствии с сигналами из центра, в недолгую эпоху работы «видного партийного и государственного деятеля, талантливого организатора масс, пламенного пропагандиста марксистско-ленинской идеи, непоколебимого борца за претворение в жизнь политики партии»[103 - Характеристика из выступления И. А. Бондаренко на пленуме Ростовского обкома КПСС // Протокол №2 заседания пленума Ростовского областного комитета КПСС от 28 февраля 1984 года // РГАСПИ. Ф. 17, Оп. 153, Д. 1121, С. 15.] орговика К. У. Черненко рекомендовал партийным структурам ограничить бюрократизм, сократить количество «штабов», «заседаний», «бумаготворчества» и сконцентрироваться на «живой практической работе», уделить внимание обращениям граждан. Однако спустя считанные месяцы в Ростовской области нашлись более острые темы политической повестки для обсуждения и осмысления.

Региональная структура КПСС была ключевым органом управления, пронизывавшим область сверху донизу. Сращивание партии с государственными органами создавало уникальную управленческую модель, которая сочетала как жесткую вертикаль администрирования, так и элементы учета мнения партийной общественности. Обком КПСС хоть формально и не входил в структуру госорганов управления регионом, был центром принятия основных решений во всех сферах жизнедеятельности.

Советы как главные декоративные институты

Формально ключевым государственным институтом в СССР являлась система Советов народных депутатов (до 1977 года – Советы депутатов трудящихся), которая на каждом уровне – союзном, республиканском и местном – имела свои выборные органы. Разные уровни советских структур были скреплены упомянутым выше принципом демократического централизма: номинальная выборность органов и подотчетность народу сочеталась с обязательностью решений вышестоящих органов для нижестоящих. Советы выступали в качестве квазипарламентских структур и избирались на регулярных выборах – для местного и регионального уровней срок полномочий составлял два с половиной года.

Несмотря на декларируемую центральную роль в управлении государством, Советы собирались нечасто – на уровне областей и краев заседали, как правило, раз в квартал, четыре раза в год. На сессиях проходило одобрение и легитимация уже принятых на партийном уровне решений. Таким образом, позиционирование Советов как «органов подлинного народовластия, выражающих интересы и коллективный опыт масс» было лишь идеологической завесой.

Ростовский областной Совет народных депутатов состоял из 450 представителей и не имел постоянного руководителя. Непосредственно на каждую сессию облсовета избирался ее председатель, полномочия которого распространялись только на период заседания. Работа депутатов строилась через депутатские комиссии по направлениям деятельности. Организовывал сбор депутатов и подготовку вопросов для рассмотрения на сессиях и заседаниях комиссий исполком Совета народных депутатов Ростовской области. Только депутаты – работники облисполкома трудились в Советах на освобожденной от иной работы основе. Остальные народные представители совмещали свое членство в Советах с обычной трудовой деятельностью. Кстати говоря, облисполком тоже представлял собой коллегиальную структуру и включал в себя не только председателя, его заместителей, начальников подразделений (управлений), но и иных статусных внештатных фигур, избранных депутатами. Так, например, в 1985 году исполком облсовета включал: ректора Ростовского государственного университета и председателя Северо-Кавказского научного центра высшей школы Юрия Жданова, Героя Социалистического труда, шлифовщицу завода Ростсельмаш Зинаиду Еременко, начальника Северо-Кавказской железной дороги Федора Котляренко, председателя исполкома Шахтинского горсовета Виктора Ковалева, руководителя областной партийной организации КПСС Александра Власова, начальника Северо-Кавказского управления Госснаба СССР Владимира Янченко.

Дом Советов в Ростове-на-Дону. Здесь располагался облисполком и проходили заседания Совета народных депутатов

Ростовский облисполком отвечал не только за аппаратное сопровождение работы Совета народных депутатов. В его обязанности входило непосредственное управление хозяйственными процессами, осуществление исполнительных и распорядительных функций на областном уровне. Председатель облисполкома был главной фигурой в системе советских органов. По неформальной иерархии это была вторая—третья позиция в регионе по политической значимости. Подразделения облисполкома занимались реализацией программ развития отраслей народного хозяйства, осуществляли планирование, финансирование и контроль. Поэтому в руках руководства облисполкома находилось немало рычагов воздействия на ход непосредственной реализации того или иного проекта. Однако на этом поле они были не одни. Застарелой болезнью данной системы управления, как уже сказано выше, была подмена советских, хозяйственных, контрольных органов партийными структурами. Аппарат КПСС через отраслевые отделы контролировал работу исполкомов и хозяйствующих субъектов: промышленных предприятий, совхозов, колхозов. Эта практика была повсеместной.

Советы, по сути, были декоративными органами, демонстрирующими власть рабочего класса, колхозного крестьянства и народной интеллигенции. Они утверждали решения, проработанные в ином властном центре – партийных структурах, придавали им отблеск одобрения народом. Для более гладкой картины легитимации Советы формировались как социологический слепок общества. Состав Совета, призванный олицетворять народное представительство, был выверен по различным квотам (профессиональной, территориальной, национальной, возрастной, гендерной) и формировался за счет полностью подконтрольной избирательной системы, обеспечивавшей поддержку выдвинутым кандидатам блока коммунистов и беспартийных на безальтернативном голосовании. Так на рубеже 1970-1980-х гг. доля комсомольцев в местных Советах была выше 20%, а женщин в них была примерно половина состава.

Сложившейся практикой было присутствие в рядах депутатов Советов различного уровня партийного и хозяйственного руководства. Таким депутатам на самом деле принадлежала власть. Они отличались по своим возможностям от декоративных фигур в Советах, для которых само попадание в представительный орган было формой поощрения, общественного признания заслуг. Следует согласиться с позицией ростовских историков А. В. Венкова и Н. В. Старикова: «Депутат в понимании советской идеологии, – это не только и не столько представитель избирателей и законодатель в органах власти, сколько передовой работник на своем участке народного хозяйства»[104 - Венков А. В., Стариков Н. В. Указ. Соч. С. 84.]. Сами Советы были, по сути, общественным институтом, который занимался привлечением народных масс к государственным управленческим процессам.

Передовики (новаторы, стахановцы, рационализаторы, многостаночники, победители соцсоревнования) были представлены на каждом уровне власти – как на местах, так и в союзных и республиканских властных структурах. Их избирали депутатами, им посвящали статьи в газетах и журналах, программы в эфире радио и телевидения. В Ростовской области 1980-х годов такими знаковыми фигурами были комбайнер женского уборочного звена колхоза «Путь Ленина» Нина Васильевна Переверзева, бригадир горнорабочих шахты «Майская» комбината «Ростовуголь» Михаил Павлович Чих, шлифовщица завода «Ростсельмаш» Зинаида Петровна Еременко, звеньевой колхоза «Заветы Ильича» Азовского района, хлебороб Федор Яковлевич Канивец и многие другие. Всем вышеперечисленным передовикам были присвоены звания Героев Социалистического труда. Их присутствие в Советах народных депутатов, руководящих партийных структурах, на торжественных мероприятиях было традицией и знаком времени. Передовики своей биографией и образом жизни демонстрировали советскую модель истории успеха в социалистическом государстве, которая предполагала уважение со стороны государства за доблестный и в чем-то самоотверженный труд.

Ф. Я. Канивец

Советы народных депутатов были многочисленными и весьма представительными. Только на городском, районном, поселковом и сельском уровнях Советов в Ростовской области было около 28 тысяч народных избранников. Вместе с тем, сама природа Советов подсказывала наиболее приемлемые форматы работы, а именно – одобрение без лишней активности, которая могла принести одни лишь хлопоты. Депутатская активность на практике была весьма невысокой. Самый непосредственный способ реализации депутатской функции контроля – через запросы – использовался слабо, что подтверждает преимущественно формальность депутатства. Так, по данным председателя облисполкома Н. М. Иваницкого, в советских органах начала 1980-х годов приходился один запрос на 26 депутатов. А в ряде территорий эти показатели были еще хуже: в Азове один депутатский запрос приходился на 86 депутатов, а в Сальске – на 89 народных представителей[105 - Протокол девятой сессии Ростовского областного Совета народных депутатов 18 созыва от 26 мая 1984 года // ГАРО. Ф. 3737, Оп. 13, Д.915, С. 17.]. Не лучшим образом выглядела и работа по реализации так называемых наказов избирателей. Во всех звеньях Советов Ростовской области из 9376 наказов выполнено было около половины. На региональном уровне и того хуже – только четверть. Обычным явлением в советских органах была критика безликого «бюрократизма», «бумаготворчества», «формального отношения к делу» без рассмотрения конкретных ситуаций. Совет почти никогда не был первичным источником рассмотрения острых политических или социально-экономических вопросов.

Требования и рекомендации, звучавшие из уст депутатов и в решениях Советов «использовать многообразные формы организационной работы», «усиления мер», «повышения ответственности» могли быть по-разному интерпретированы и исполнены, а нередко напоминали добрые пожелания.

Важным структурным элементом советской власти была система народного контроля, которая была призвана сочетать государственный и общественный контроль трудящихся на предприятиях, в колхозах, учреждениях и организациях. Согласно конституционным нормам, органы народного контроля проверяли исполнение государственных планов и заданий, вели борьбу с нарушениями государственной дисциплины, проявлениями местничества и ведомственности. Бесхозяйственность и расточительство, волокита и бюрократизм были названы в качестве основных негативных проявлений, которые необходимо было изживать[106 - Конституция (Основной закон) Российской Советской Федеративной Социалистической республики, ст. 92.]. Осуществлялась такая работа в ходе разноплановых проверок и рейдов – выявляли резервы повышения эффективности, экономии, нарушения социалистической законности.

М. П. Чих

Советы народных депутатов были уникальным политическим институтом, сочетавшим в себе как статус ключевого государственного органа власти, так и политическую декоративность. Непосредственную работу по исполнению принятых на партийном уровне решений и легитимированных на заседаниях Советов, осуществляли исполкомы различных уровней. Являясь формально аппаратом при Совете народных депутатов, исполнительные органы обладали довольно серьезным властным потенциалом. Но центром принятия решений Советы народных депутатов не были.

Советы как органы управления создавали лишь иллюзию всенародной поддержки курса КПСС, который одобрялся всеми слоями населения. Еще более демонстративно эту мифологему развивала практика проведения избирательных кампаний по советским шаблонам.

Выборы 1985 года

Выборы в новый состав Советов народных депутатов в Ростовской области состоялись в феврале 1985 года. Председатель правления донского отделения Союза писателей РСФСР Петр Лебеденко, открывший первую сессию нового областного Совета, не без пафоса назвал избирательную кампанию «подлинным праздником социалистической демократии», в рамках которого «продемонстрировано нерасторжимое единство партии и народа, горячее одобрение советскими людьми внутренней и внешней политики ленинского Центрального комитета и его Политбюро»[107 - Протокол 1 сессии Ростовского областного Совета народных депутатов 19 созыва от 16 марта 1985 года // ГАРО. Ф. 3737, Оп. 13, Д. 1063, С. 297.]. И если посмотреть на результаты голосования, то могло показаться, что вышеупомянутая характеристика абсолютно верна. На избирательные участки в день выборов пришли 3 миллиона 57 тысяч 384 избирателя или 99,99% от общего числа граждан, имеющих право голосовать. А кандидаты блока коммунистов и беспартийных получили одобрение 99,94% от числа участвующих в голосовании и были избраны все до единого. При этом не стоит забывать о том, что голосование было безальтернативным, а участие в процедуре одобрения выдвинутых кандидатов практически обязательным.

Приоритет в численном представительстве Советов отдавался пролетариям и сельским работникам. В облсовете 19 созыва, избранного в феврале 1985 года, большинство (56,7% от общего числа депутатов) представляли именно эти категории (255 человек – 197 рабочих, 58 колхозников). Блок коммунистов и беспартийных был единственным на выборах, он победил при отсутствии иных кандидатов, блоков и партий в «полном соответствии с законом о выборах при отсутствии жалоб и заявлений на нарушение порядка». В состав победителей вышли 248 коммунистов и 202 беспартийных (в том числе 120 комсомольцев) всех возрастных групп. Высоким был уровень ротации – состав обновился более чем наполовину – на 56,4%.

Особое внимание уделялось гендерному представительству: в состав облсовета было избрано 218 женщин (48,4%). Для советской власти, кстати говоря, эти цифры были важным свидетельством достойного положения женщины в СССР, где уважают их права по-настоящему. «Где подлинное уважение к женщине – там, где ей уступают стул, или там, где она получает место в высшем законодательном органе страны?» – вопрошало популярное пособие, выпущенное в середине семидесятых[108 - Советский этикет. Л., «Знание», 1974. С. 12.].

Первомайское шествие по проспекту Ворошиловский Ростова-на-Дону

Заведующий отделом организационно-партийной работы обкома КПСС Н. Д. Беликов, сам избравшийся депутатом, докладывал об итогах кампании в следующих формулировках: «новая блестящая победа блока коммунистов и беспартийных» и объяснил результат тем, что «люди голосовали за дальнейший расцвет нашей Родины, за чистое небо, за мир и счастье». Итоги выборов показали «высокую гражданскую зрелость, политическую сознательность советских людей, их решимость и впредь самоотверженно бороться за осуществление задач, намеченных коммунистической партией»[109 - Протокол 1 сессии Ростовского областного Совета народных депутатов 19 созыва от 16 марта 1985 года // ГАРО. Ф. 3737, Оп. 13, Д. 1063, С. 302.].

Советская избирательная машина создавала видимость всенародной поддержки курса правящей элиты, однако была искусственным механизмом получения нужных руководящей партии результатов, на основе которых, в том числе, строилась легитимность существовавшего политического строя. Структуры КПСС были стержнем политической системы, центром принятия ключевых решений. Советы народных депутатов олицетворяли модель советской представительной демократии. Депутатский корпус, избиравшийся при головокружительных результатах поддержки населения в условиях безальтернативности, весьма оригинальным образом воспроизводил социологическую модель общества, что, в свою очередь, еще раз доказывало преимущества советского народовластия. Однако реальных политических рычагов у Советов было немного. Определенным влиянием на происходившие процессы имела лишь аппаратная верхушка советских органов – исполкомы.

Власть КПСС не оспаривалась, но в элитных кругах с начала 1980-х годов созрел запрос на перемены. Причинами были научно-техническое отставание СССР от уровня развитых стран, падение темпов экономического роста, неудовлетворительное положение на потребительском рынке, невысокий уровень жизни. Получив доступ к власти, команда реформаторов в КПСС во главе с М. С. Горбачевым начала процесс вытеснения кадров, воспроизводивших прежние модели работы, а также замену их лояльными сторонниками. Коснулось это и руководства Ростовской области. И. А. Бондаренко, возглавлявший Ростовский обком КПСС 18 лет, был отправлен в отставку по совокупности объективных и субъективных причин. Наряду со свойственными и иным территориям Советского Союза экономическими трудностями, коррупционными скандалами, при принятии кадровых решений имел место фактор неприязненных личных отношений, основанный на конкурентной природе.

Глава 2. Об успехах и трудностях в экономике. Накопившиеся проблемы

…когда я оказался во главе государства, уже было ясно, что со страной неладно. Всего много: земли, нефти и газа, других природных богатств, да и умом и талантами Бог не обидел, а живем куда хуже, чем в развитых странах, все больше отстаем от них.

М. С. Горбачев, «Обращение к советским гражданам»,

25 декабря 1991 г.

2.1. Что из себя представляла экономика Дона к началу перестройки

Советская экономика, безусловно, не была идеальной моделью, но она не заслуживает демонизации и огульного осуждения. Поговорим об ее успехах и достоинствах применительно к объекту исследования – Ростовской области. Найти информацию о положительных достижениях экономики Дона в официальных материалах, выступлениях руководителей начала перестройки оказалось сложнее, чем обнаружить многочисленные свидетельства неудачных решений, ошибок, просчетов. Маятник оценок пройденного пути к середине 1980-х годов качнулся от апологии к критическому осмыслению, а через несколько лет двинулся еще дальше – к отрицанию и ниспровержению основ. Казалось, что экономическое развитие, достигнутое к 1984—1985 гг. – нечто само собой разумеющееся, которое никуда никогда не денется.

Годы советской власти существенно развили материальную и технологическую базу экономики Донского края. Если в начале XX века почти вся промышленность располагалась в четырех городах Области Войска Донского (Ростов, Таганрог, Новочеркасск, Александровск-Грушевский (ныне Шахты)), где выпускалось 98,5% промышленных товаров, то к 1980-м годам во всех городах и районных центрах были отстроены многочисленные промышленные предприятия. Такой быстрый темп промышленного развития не был уникальным явлением, а вписывался в мировую тенденцию.

Индустрия Ростовской области, как и других территорий европейской части бывшего СССР, серьезно пострадала от фашистской оккупации во время Великой Отечественной войны. Если считать только материальные потери, то ущерб народному хозяйству по приблизительным оценкам составил не менее 20 миллиардов советских рублей.[110 - Бондаренко И. А., Сабанеев С. Н. Преображенная земля. Рассказы о свершениях на Дону за годы Советской власти. – Ростов, Кн. изд-во, 1980. С. 9.] Эта сумма сопоставима с бюджетом Ростовской области за 25 лет. Тем не менее, несмотря на серьезные трудности, довоенный уровень промышленного производства был достигнут уже к 1950 году, но при этом восстановление инфраструктуры городов и районов Дона растянулось на десятилетия. Регион за годы советской власти из преимущественно сельскохозяйственного превратился в индустриально-аграрный. Важным нюансом было следующее обстоятельство, которое, кстати, не всегда берется в расчет современными исследователями: все промышленные и сельскохозяйственные предприятия к началу перестройки, за редким исключением, были отечественными, причем работающими, как правило, по советским технологиям. Казалось бы, непримечательный и банальный факт, но для отрезвляющего сравнения нужно привести следующие данные. До революции промышленный потенциал Дона принадлежал преимущественно иностранцам. В одном только Ростове из 120 промышленных предприятий 103 принадлежали заграничному капиталу. Его проникновение ощущалось не только в промышленности: трамвай, водопровод, электростанция, газовый завод Ростова принадлежали зарубежным владельцам[111 - Народное хозяйство Ростовской области. Информационно-аналитический обзор… С. 10—11.].

К началу 1980-х годов советская экономика и социальная сфера достигли довольно серьезных вершин. За 20 лет с 1960 года общий объем промышленного производства на Дону вырос в 3,6 раза. Для военного поколения, знавшего голод, ужасающие бытовые условия и элементарную необустроенность, существовавший уровень развития был свидетельством верности выбранного социалистическим государством курса. В своей передовой статье «Заветам Ленина верны», подготовленной к 110-й годовщине со дня рождения вождя, И. А. Бондаренко подчеркивал динамизм развития советской Ростовской области: «Расцвел, похорошел, поднялся на невиданные высоты экономики и культуры трудовой Дон. Это давно уже не тот район, где, по определению Ленина, царили «патриархальщина, полудикость и самая настоящая дикость»[112 - Бондаренко И. А. Заветам Ленина верны // Ленин и Дон. В 4-х книгах. Ростов н/Д, Кн. изд-во, 1980.].

В 1965 году в Ростовской области к началу эпохи Бондаренко действовали 822 промышленных предприятия. За двадцать лет был построен ряд новых значимых заводов, фабрик и комбинатов. Часть производств была укрупнена в объединения (ПО), в связи с чем общее число предприятий, числящихся на самостоятельном балансе, несколько сократилось – до 749. Заводами, фабриками, комбинатами союзного подчинения (275 единиц) считались чуть больше трети их них (37%) – наиболее крупных. Здесь концентрировался существенный ресурсный потенциал: 3/4 численности персонала, более 4/5 производственных фондов, 2/3 общего объема выпуска. Еще большее число заводов и фабрик Дона имело республиканское подчинение (472 единицы, 63%), из которых часть подчинялась местным органам власти. Таких предприятий было 185 единиц[113 - Народное хозяйство Ростовской области в 11-й пятилетке. Сборник. – Ростов н/Д: Кн. Изд-во, 1986 г. – 112 с., С. 15.]. Кроме того, на Дону имелось 77 производственных объединений (комбинатов): 30 союзного подчинения, 47 республиканского (в т.ч. 18 – местного). Продукция, выпускаемая промышленным сектором экономики, периодически обновлялась и модернизировалась. Несмотря на то, что по официальным отчетам за одиннадцатую пятилетку на Дону появилось более 13 тыс. видов новых изделий[114 - Протокол №1 собрания партийно-хозяйственного актива Ростовской областной партийной организации от 10 октября 1986 года // РГАСПИ. Ф. 17, Оп. 155, Д. 1076, С. 5—8.], даже поверхностный анализ свидетельствовал о том, что осовременивание ассортиментного ряда не было сильной стороной советской экономики.

По подсчетам экономистов за годы советской власти на Дону объем промышленного производства вырос в сравнении с дореволюционными годами в 214 раз[115 - Народное хозяйство Ростовской области. Информационно-аналитический обзор… С. 25.]. Это стало возможным благодаря созданию в Ростовской области за годы существования СССР мощной индустриальной базы, а также низкого уровня стартовых условий. Промышленный потенциал Дона имел важное народнохозяйственное значение для страны. Область была одной из наиболее развитых в экономическом плане. По промышленному производству Дон занимал 11 место в РСФСР, к 1980-м годам выпускал в год продукции на 12 миллиардов рублей. Для сравнения, бюджет Ростовской области в 1985 году по расходам составлял 785,6 млн. рублей[116 - Протокол и стенограмма восьмой сессии Ростовского областного Совета народных депутатов 19 созыва от 13 декабря 1986 года // ГАРО. Ф. 3737, Оп. 13, Д. 1172.].

За десятую пятилетку (1976—1980 гг.) в регионе было построено 24 новых предприятия, 36 крупных цехов и производств. Ростсельмаш за указанные пять лет изготовил 400 тысяч комбайнов, НЭВЗ выпустил каждый второй электровоз в СССР. По итогам пятилетнего плана экономика Дона выросла почти на четверть – на 24,2%, три четверти роста было обеспечено за счет увеличения производительности труда. Но по плану пятилетки рост должен быть иным – 32,9%. Более половины промышленных предприятий региона не выполнили амбициозных заданий[117 - Из отчетного доклада первого секретаря Ростовского обкома КПСС И. А. Бондаренко на ХХ областной партийной конференции о достижениях Ростовской области за годы десятой пятилетки. 10 января 1981 года // ЦДНИРО. Ф. Р-9, Оп. 77, Д. 2, С. 13—16.].

В фокусе внимания советского руководства был сельскохозяйственный сектор донской экономики. Регион занимал второе место в РСФСР по производству аграрной продукции и играл стратегическую роль в продовольственном обеспечении[118 - Народное хозяйство Ростовской области. Информационно-аналитический обзор… С. 24—25.].

Советская экономика напоминала гигантскую корпорацию, которая была весьма централизована. Республики, края, области, города и районы работали как подразделения единой системы, выдавая (или, по крайней мере, прилагая к этому определенные усилия) результаты плановых заданий. В начале 1984 года на партийной конференции были обозначены масштабные трудовые задачи Ростовской области, направленные на то, чтобы «догнать уходящий поезд» и выполнить планы одиннадцатой пятилетки. Предстояло за два года добиться роста объемов производства на 10,3%, что было выше, чем достигнутые результаты за предыдущие три года. В капитальном строительстве нужно было ввести 4 миллиона квадратных метров жилья (в том числе, на селе – 1,5 млн.). Для того чтобы наверстать упущенное в сельском хозяйстве, ежегодно требовалось производить баснословные объемы продукции: зерна – не менее 8,5 млн. тонн, овощей – 1,1 млн. тонн, мяса – 390 тыс. тонн, молока – свыше 1 млн. тонн, яиц – 780 млн. шт., прудовой рыбы – 50 тыс. тонн, шерсти – 9 тыс. тонн[119 - Протокол ХХI Ростовской областной партийной конференции КПСС от 14 января 1984 года // РГАСПИ. Ф. 17, Оп. 153, Д. 1120, С. 58.]. Ростсельмашу к уборочной кампании 1984 года поручили изготовить партию принципиально новых комбайнов «Дон-1500» для проверки в поле, а к открытию ХХVII Съезда КПСС (начало 1986 года) завод брал на себя обязательство осуществить их первый промышленный выпуск. Новочеркасский электровозостроительный завод на два года раньше ожидаемых сроков после партийного нагоняя запускал серийное производство нового электровоза ВЛ-85. В Ростовской области реконструировался Красносулинский металлургический завод, который по плану к 1987 году должен был стать всесоюзным лидером по производству металлического порошка и производить его не менее 100 тысяч тонн. Атоммаш к началу работы Съезда партии должен был выпустить первый полный комплект оборудования для атомных электростанций. Таганрогский «Красный котельщик» на 2 месяца раньше срока обещал изготовить и поставить оборудование мощностью 1,5 млн. кВт для Игналинской АЭС в Литовской ССР. Шахтерам поручали сверх плана добыть 4 млн. тонн угля и досрочно завершить 11 пятилетку к годовщине Великого Октября.

Электровоз ВЛ-85

Официальные отчеты свидетельствовали о том, что экономика Дона стабильно развивалась, демонстрировала рост промышленности и отраслей сельского хозяйства. За первые три года одиннадцатой пятилетки (1981—1983 гг.) увеличение объемов производства составило 9,8%. Росла производительность труда, но чуть меньшими темпами – 9,5%. В целом, регион справлялся с плановыми заданиями и даже перевыполнял их. Но нужно подчеркнуть особенность системы планирования в советское время, использовавшей принцип «от достигнутого». Плановые показатели формировались на основе взятых производственных рубежей, без серьезного учета качества продукции, ее востребованности и себестоимости. Реконструкция и перевооружение предприятий тоже не всегда шли в расчет. Необходимо было параллельно заниматься модернизацией и выполнять спущенный сверху план.

Планирование «от достигнутого» было не лучшим способом поощрения трудовой инициативы. Поскольку, как бы ни отработало предприятие, все равно в следующем году предстояло напрягаться еще больше и перевыполнять достигнутые рубежи. При этом, справедливости ради надо сказать, что на объеме полученной заработной платы ударный труд отражался и, как правило, рост уровня оплаты труда опережал темпы роста производительности. Так, за три года одиннадцатой пятилетки рост производительности труда достиг уровня 9,5%, а заработная плата выросла на 16%. Следствием этой тенденции в общесоюзном масштабе стало следующее: темпы роста объема денежной массы на руках у населения превышали темпы роста производства товаров народного потребления. Цены на ключевые товары, и особенно продукты питания, искусственно сдерживались союзным правительством. Новочеркасская трагедия 1962 года (жесткое подавление забастовки рабочих НЭВЗ по поводу повышения цен и увеличения нормы выработки) для руководства СССР стала горьким уроком, который отрезал путь поднятия цен на продукты питания. Считалось, что доступные цены – знаковый атрибут и очевидное преимущество социалистической системы хозяйствования, а, следовательно, допущение повышения цен означало разрушение указанного преимущества. Рост доходов населения не был полностью обеспечен товарами – появление дефицита товаров как итога экономической политики было вполне объяснимым явлением.

Не обходилось без трудностей. Налицо было замедление темпов экономического роста. Если в десятой пятилетке (1976—1980 гг.) официальные среднегодовые показатели экономического роста в промышленности были на уровне 5%, то в одиннадцатой упали и находились в районе 3,2%. Характерной чертой экономики Дона стало снижение фондоотдачи. То есть государство вкладывало средства в модернизацию и расширение производства, строило новые заводы, цеха, закупало оборудование, а необходимого пропорционального экономического эффекта не наблюдалось.

За 9 предшествующих лет основные производственные фонды в области выросли в 1,8 раза, в то время как объемы производства – только на 42,3%, а производительность и того меньше – на 33,1%[120 - Протокол собрания партийно-хозяйственного актива Ростовской областной партийной организации от 20.07.1985. // РГАСПИ. Ф. 17, Оп. 154, Д. 1166, С. 6.]. За три года одиннадцатой пятилетки производственные фонды выросли на 22%, а рост объемов производства не дотянул до 10%. То есть советское государство, реализуя экстенсивный, ресурсозатратный путь экономического развития, инвестировало существенно больше, чем получало товарной продукции взамен. Так, в среднем в год во все отрасли народного хозяйства Ростовской области вкладывалось 2—2,3 млрд. рублей инвестиций (три бюджета области), в том числе, более 1 млрд. рублей – в сельское хозяйство[121 - Народное хозяйство Ростовской области. Информационно-аналитический обзор… С. 28.]. А ежегодный рост объемов произведенной продукции в промышленности составлял лишь около 380 млн. рублей. Для советской экономики было нормой сохранение довольно весомой доли убыточных предприятий[122 - В 1960-е годы планово-убыточными были 60 предприятий.]. Их не закрывали, а посредством разных технологий (сменой руководящего состава, повышением рентабельности, производительности труда) пытались вывести из категории отстающих. А тем временем из государственного бюджета шли дотации на покрытие убытков. Что касается сельского хозяйства, то государство фактически дотировало производство аграрной продукции, поскольку ежегодный инвестиционный портфель составлял почти треть (!) стоимости всех произведенных на селе товаров. За двадцать лет стоимость основных фондов в сельском хозяйстве выросла более чем в 5,8 раза, а объем производства продукции земледелия вырос лишь в 1,3 раза, в животноводстве – менее, чем в 2 раза. По ряду позиций количество сельскохозпродукции не выросло, а уменьшилось (подсолнечник, картофель, виноград), а по другим – поднялось, но не пропорционально вложенным средствам: удой – в 1,3 раза, настриг шерсти – в 1,08 раза и т. п[123 - Народное хозяйство Ростовской области. Информационно-аналитический обзор… С. 148—149, 156.]. В значительной части инвестиционная политика советского образца себя не оправдывала.

Попытка перевести предприятия на хозрасчет, запущенная по инициативе Алексея Косыгина во второй половине 1960-х годов, была свернута. Практически табуированными вопросами были повышение цен на товары (особенно продукты питания), сокращение лишних кадров, закрытие нерентабельных устаревших предприятий. Это не могло не сказаться на общем состоянии экономики. Советская элита продолжала дотировать неэффективные производства и участвовать в затратных проектах с сомнительной экономической перспективой возврата вложенных средств. В надежде на будущую отдачу руководство предпочитало еще больше расширять промышленный потенциал: возводить новые заводы и фабрики, цеха и производственные комплексы, а затем самоотверженно сражаться с возникающими тут и там вопросами выведения предприятий на проектную мощность, запуском нового оборудования, решения проблем нехватки сырьевой базы. Приходилось содержать и те предприятия, которые морально и технически себя исчерпали. Необоснованная инвестиционная политика и сохранение ресурсоемких убыточных отраслей не давали возможностей вложить дополнительные средства в решение социальных вопросов, которых было предостаточно. Широко декларируемый рост советской экономики слабо менял качество жизни граждан, не мог ликвидировать ключевые потребительские проблемы. Промышленный потенциал вместо того чтобы кормить страну, высасывал огромные средства на свое содержание. Фактически граждане платили из своего кармана собственным благополучием за полномасштабную работу советской промышленности и аграрного сектора.

Новое областное руководство знакомится с производственным потенциалом Дона

Нужно обратить внимание на одно обстоятельство, которое несколько смягчает картину. Гиперцентрализация финансовых средств в СССР и недостаток ресурсов в местных бюджетах приводили к расширению непрофильных расходов предприятий и организаций. Партийное и советское руководство, недополучая налоговые поступления от предприятий союзного и республиканского подчинения, регулярно «поручало» им и предприятиям местной промышленности за счет собственных средств решать вопросы городского и районного значения: строить дороги, коммуникации, социально-культурные объекты (базы отдыха, детские сады, пионерские лагеря, спортивные сооружения), благоустраивать территории, помогать оснащать образовательные учреждения, «трудоустраивать» нужных людей. Такого рода «шефская» помощь не приносила предприятиям прибыли и являлось дополнительным неофициальным налогообложением. Как отмечают в своей книге А. В. Венков и Н. В. Стариков, «Крупные предприятия по сути дела „тащили на себе“ значительную часть социальных обязательств местных Советов, обеспечивая развитие социальной сферы за счет собственных средств»[124 - Венков А. В., Стариков Н. В. Указ. Cоч. С. 86.]. Тем не менее общей картины это не меняло. Убыточные производства оставались таковыми.

Таким образом, к середине 1980-х годов обострились противоречия советской экономической системы. Наряду с довольно впечатляющим ростом промышленного потенциала, была очевидна его неспособность удовлетворить потребительский спрос. Командная экономика, результативно проявившая себя в пору быстрой индустриализации, военного и восстановительного периодов, оказалась перед лицом вызовов мирного времени. Советскому руководству предстояло найти решения активизации экономического роста, производительности труда, преодоления проявлявшегося научно-технического отставания и убыточности, а также обеспечить население товарами.

Промышленность и транспорт