Космический маразм

– Нет, – ответил Вам Кого.

– Ну, вот и мы так же думаем, – кивнул мужичок и продолжил задумчиво смотреть на дрова.

– А не подскажете ли, – перешёл Вам Кого к делу, – здесь где-нибудь можно остановиться на ночь?

– О, – сказал второй мужичок. – Вас же много. У меня точно не получится. У меня всего полторы комнатки в доме, четверо детей, да все разного полу.

– У меня тем более, – подтвердил первый. – У меня вообще дом только по чётным дням появляется, а когда последний чётный день был, я уже и не вспомню. Уж год как в туалете живу.

– Это вам если только к Упалычу, – сказал второй. – У него дом большой, а их всего двое.

– Да, к Упалычу можно, – согласился первый, почесав бороду и достав из неё компас. – Вот, видите, куда стрелка показывает?

– Разумеется, – сказал Вам Кого.

– Вот в том направлении идти примерно две минуты сорок секунд, – объяснил мужичок.

– Эээ, – не понял Вам Кого. – Это с какой скоростью?

– Да неважно, – отмахнулся бородач. – Сразу видно, что вы не местные. Ну, ещё и амёба с вами, тут таких не водится.

– Кхм, – сказал Вам Кого. – Ну что же, спасибо.

И мы двинулись в указанную сторону. Через некоторое время прямо перед нами из грязи поднялся высокий забор, а в нём распахнулась калитка. Мы прошли во двор и увидели достаточно приличный, хотя и старый, бревенчатый дом в два этажа с мансардой, крашеный в синий цвет, слегка поблёкший со временем. Вам Кого снял шляпу, стряхнул с неё воду, поднялся на крыльцо и постучал.

Прошло около минуты. Толстая деревянная дверь скрипнула и отворилась. Появился человек лет сорока, брюнет, хотя на висках волосы уже начинали седеть. Одет он был в тёплые ватные штаны, валенки, свитер и меховую жилетку, словно на улице стояла зима. Он был среднего роста, подтянут, чисто выбрит, и лицо казалось интеллигентным, гармоничным, не считая выпуклых, больших, широко расставленных глаз, которыми он некоторое время рассматривал нашу пёструю компанию.

– Здравствуйте, – сказал Вам Кого. – Вас зовут Упалыч?

– Предположим, – ответил хозяин дома после паузы.

– Видите ли, – продолжил Вам Кого, – на улице стемнело, и погода не располагает к прогулкам… У вас не найдётся места, чтобы переночевать?

Упалыч ещё раз нас рассмотрел.

– А слизняк ваш не нагадит? – поинтересовался он.

– Нет, – ответил Пых. – Я не в той фазе.

– Ну, проходите, – вздохнул Упалыч. – Придумаем, что с вами делать.

– Большое спасибо, – сказал Вам Кого, вытирая свои металлические ноги о драный коврик.

– Только я Лаврентий Степанович, – заметил Упалыч, входя в дом.

– А мужики на улице почему-то назвали вас Упалычем, – растерянно сказал Вам Кого.

– Почему, почему… – пробормотал Упалыч злобно. – Потому что жена моя слишком языком треплет.

Мы вошли и оказались в просторной прихожей. На полу лежал видавший виды ворсистый ковёр с узорами, напоминающими множество козлиных морд, а на потолке висела люстра в форме осьминога. На невзрачной тумбочке в углу, на розовой салфеточке, стояла поносного цвета фаянсовая ваза, из которой торчало растение, похожее на большой репейник.

Из коридорчика вело три двери. Упалыч махнул рукой в левую сторону:

– Можете там разместиться. Я пока занят. Сейчас новости будут, а потом выступление Семёна Ивановича. Я смотреть буду. Но, если хотите, можете присоединиться.

Мы переглянулись.

– Спасибо, – сказал Вам Кого. – Да, было бы любопытно посмотреть.

Вместе с Упалычем мы вступили в мрачноватую комнату справа, заставленную старинной мебелью. На стуле в углу сидела неподвижная полноватая женщина в малиновом халате. Я сначала подумал, что это манекен, но она вдруг шевельнулась и произнесла «Здравствуйте», после чего опустила взгляд и более не подавала признаков жизни.

Упалыч махнул рукой в сторону уродливого кожаного дивана и двух косолапых кресел, стоящих вдоль правой стены:

– Располагайтесь.

Мы послушно расселись по местам. Конотоп разлёгся на диване, Сам Дурак и я втиснулись рядом с ним. Цирикс и Вам Кого заняли кресла, Йок и Пахом уселись на валики дивана, а Пых растёкся по спинке, выставив наверх свою распухшую башку с непрерывно шевелящейся тычинкой.

– А вы неплохо живёте, – заметил Вам Кого.

– Да, – сказал Упалыч. – Я крепко стою на ногах. Но если как следует тряхнёт, никто не удержится.

Он сел на основательный деревянный стул с высокой спинкой, придвинутый практически вплотную к телевизору, и нажал на кнопку под экраном. Тяжёлый телевизор в старинном резном корпусе зашипел, по увеличенному линзой экрану побежали помехи. Упалыч взял лежащие рядом пассатижи и принялся с их помощью щёлкать каналами, издавая переключателем громкий хруст.

– Ага. Идут уже новости, – сказал он и уставился в экран.

В телевизоре появилось мутное чёрно-белое изображение диктора, который вещал, читая лежащую перед ним бумажку:

– … перевернулся и планирует пойти ко дну. Все сто тысяч пассажиров лайнера считаются пропавшими без вести. Его Величество император Семён Иванович Дудиков в кратчайшие сроки лично наказал всех виновных и распорядился спасать пострадавших. На помощь терпящему бедствие судну спешит трёхмачтовый ледокол "Пипец России".

Муть за спиной диктора поменяла узор – видимо, в студии сменился фон, хотя разглядеть рисунок на экране было невозможно.

– Надо же, – пробормотал Упалыч, обернувшись к нам. – Лично распорядился!

– Кхе, – сказал Вам Кого. – Интересно, как ещё он мог распорядиться.

– И лично наказал, заметьте! – заметил Йок.

– Неужто розгами? – предположил Пахом.

– Есть много способов, – вставила Цирикс.

Йок захихикал и чуть не свалился с валика. Упалыч приложил палец к губам и зашипел.

– На Удодинской птицефабрике удодов, – продолжал диктор, – побит рекорд по жирности птичьего молока утреннего удоя. Массовая доля жира в молоке достигла уже девяноста шести процентов. В планах руководства как минимум двукратное повышение этих показателей до конца текущего дня.

– Это же только представьте себе, какой темп! – восхитился Упалыч.

– Представляю себе молоко такой жирности, – сказал Вам Кого.