Посольство

– Что это значит, командир? Где твои люди?

– Так надо, – ответ зардерца был, как всегда, исчерпывающим. «Похоже, я скоро просто сам буду за них себе отвечать». Он ускорил шаг, обогнал Щерсна и вернулся на своё место. А еще минут через двадцать он признал правоту и дальновидность «зубастиков».

Дорога в этом месте выныривала из зарослей на небольшую поляну. Едва отряд вышел на открытое место, раздался повелительный окрик. Команда была не на всеобщем, и Сергей не понял её. Но появившиеся из леса, со всех сторон, воины – двенадцать человек, быстро сосчитал Кротов – направили свои разнокалиберные луки на немногочисленный теперь отряд, и все стало ясно. Он оглянулся – Парибо застыл, опустив длинные руки, и совершенно равнодушно разглядывал нападавших аборигенов через опущенную прозрачную маску шлема. Ощущение было такое, что он знал все заранее и нисколько не удивлен. Чекранцы – новые и старые – вступили в оживленную дискуссию. «Ну, вот зато эти разговорчивы и, похоже, даже слишком». Сергей тоже опустил руки и, стараясь не делать резких движений, смотрел на лица воинов.

Краах горячился, что-то доказывая старшему из нападавших. Тот сразу выделялся своим видом – у него были длинные, до самых плеч, седые волосы и небольшая, с седыми подпалинами, черная борода. Если остальным, по мнению землянина, всем было до тридцати, этому можно было дать лет сорок пять. С высоты возраста Сергея, это была почти старость. Но, несмотря на свой возраст, тот тоже горячился и размахивал руками, как молодой. В разговор вступил Щерсн, и через пару минут решение наконец было принято. Оба чекранца покинули строй и отошли к своим соплеменникам.

– Человек, по имени Сергей, и ты, демон, сложите оружие у своих ног, – громко приказал седой на всеобщем языке. – Иначе все эти стрелы сделают вас похожими на ветки секурай.

«Ишь, как командует, даже с поэтическими сравнениями, это, типа, мы станем все в иголках», – усмехнулся землянин. У него были большие сомнения, что стрелы смогут пробить броник, но обострять отношения, чтобы проверить это, не стоило. Помощь этих людей им очень может понадобиться; если Черный корабль действительно в этих местах, то за сто лет они могли и найти его.

Кротов положил у ног меч и игольник. Оглянулся. Парибо тоже положил игольник на землю. Мечей у зардерцев не было. В свое время, еще на корабле, Сергей отметил это, но подумал, что они, возможно, уже упакованы. Однако и на Баррахе он их не увидел.

Связывать их не стали. Не забрали и ранцы. Все это давало надежду, что они не настоящие пленники. Разделили и поставили между воинами. Раздалась команда, и все снова отправились в путь. В этот раз двигались чуть ли не бегом. Похоже, все стремились добраться до селения засветло. «Вот, теперь мы под конвоем, – пытался иронизировать Сергей, – как быстро жизнь меняется». Но особого огорчения он не чувствовал, примерно этого он ожидал. Никто не станет безоговорочно доверять чужакам, особенно, если находишься в состоянии войны и постоянно ждешь нападения. Больше его волновало то, чем они будут доказывать свою нужность чекранцам, ведь их страшное оружие больше не работает.

Во время этого последнего перехода он увидел первого всадника и первое транспортное средство. Уже все вокруг посерело, видимость сократилась. Чувствовалось, что еще немного и сумерки перейдут в ночь. Крик идущего впереди остановил конвой. Сергей был далеко от головы колонны, поэтому не видел, что произошло. В густеющих сумерках что-то темнело впереди, и слышались многочисленные выкрики аборигенов. «Встретили еще кого-то», – решил землянин. Через некоторое время впереди разобрались, и прозвучала новая команда. Все двинулись. Лесная дорога, по которой они шли до сих пор, здесь вливалась в более широкую, и, видимо, чаще используемую. Группа прошла мимо огромных, на взгляд Сергея, повозок, нагруженных бревнами. Деревянные колеса повозок были почти в рост человека, но после того, как он увидел, кто тащит эти телеги, решил, что их можно было сделать еще больше.

Животное, запряженное в эту колесницу, походило на кошку из книги про Гулливера, как если бы люди были лилипутами. В холке в два раза выше управляющих ими людей, звери производили страшное впечатление. Длинное, как цистерна, тело было покрыто на удивление короткой шерстью. Разобрать в сумерках настоящий цвет животных было невозможно. Они стояли, постоянно изгибая тело и время от времени прогоняя по шерсти волну, как бы стряхивая кого-то с себя. Хвост был тоже слишком короток для такого зверя. «Обрезают, наверное, – подумал Кротов, глядя на закрепленный широкими кожаными ремнями мощный обрубок толщиной с ведро, – еще и ремнями прихватили, чтобы не махал, а то всю телегу размолотит». Но самое большое впечатление произвели лапы и голова. Зверь явно не травоядный. Сергей со страхом глядел на когти – каждый величиной в ладонь человека – то появлявшиеся, то исчезавшие в подушках шерстистых лап. На дороге оставались глубокие полосы от этих «копыт». «Ничего, если зверюга такой лапкой приголубит. Человека изломает как наша кошка – мышь». Погонщики, выглядевшие отважными дрессировщиками, держали короткие палки, уперев их под ухо огромной круглой головы, они не давали «кошкам» повернуть морду и взглянуть на проходивших мимо. Когда отряд миновал эту колонну, Кротов оглянулся. Ничего себе! Отодвинувший палку погонщика передний зверь глядел на него. Пасть, стянутая таким же широким ремнем, как и хвост, была такой величины, что человек проскочил бы в горло, не задерживаясь. Глаза, встретившиеся с взглядом землянина, на секунду вспыхнули желтым. Сергей почувствовал злобу зверя. «Похоже, „кошаки“ не любят, когда им смотрят в глаза. Отважные люди, – подумал Кротов про погонщиков, – я бы и близко к зверюге не подошел».

Но еще минут через двадцать он увидел такое, что поколебало его веру в то, что возницы самые храбрые люди на Баррахе. Снова раздался крик, теперь уже из хвоста колонны, и все стремительно бросились с проезжей части. Увидев это, Сергей тоже прижался к кустам. Сзади раздавался гул и крики человека. Темный кричащий ком быстро приближался.

Кротов смог рассмотреть, что это, когда до человека оставалось лишь метров двадцать. Это был удивительный всадник. Он мчался на таком же звере, какие везли телеги с лесом. Единственное отличие – зверь был немного меньше. Но все равно, человек, сидевший где-то на шее «кошки», казался непропорционально маленьким – чуть больше головы зверя. Глаза этого «коня» постоянно горели желтым огнем. Он дергал головой, пытаясь вырвать из рук всадника мощную уздечку. При каждом крике человека зверь тоже издавал рев. Сергей почувствовал, как земля вздрогнула, когда «кошак» пронесся рядом. Зверь мчался мягкими длинными прыжками, даже удивительными для такой массы. Из-за скорости и сумерек Кротов не сумел хорошо разглядеть, но ему показалось, что человек привязан к «кошке».

«Да, вот это кавалерия! – Кротов представил кавалерийскую атаку времен гражданской войны, только вместо казаков на лошадях – баррахцев на этих монстрах. – Сметут любую пехоту. Даже иглой, наверное, такую „лошадь“ не с первого раза свалишь».

На небе к первым – появившимся еще в сумерки – звездам прибавлялись все новые и новые. Чем темнее становилось, тем ярче они разгорались. Мириады небесных светляков складывались в незнакомые созвездия. Звезды сверкали так, словно сегодня местные боги провели генеральную уборку и тщательно промыли небесный свод. «Горы! – вздохнул Сергей, вспоминая перевалы родной тайги. – Только в горах звезды такие крупные и яркие».

Вдали появились первые огоньки. Они мерцали, то появляясь, то исчезая. «Костры, что ли?» В ночи раздался окрик невидимого человека. Из колонны ответили. Кротов узнал голос седобородого. «Похоже, подходим». Загорелся факел. Колонна, не останавливаясь, прошла мимо стоявших на обочине людей: трое, и у одного было явно копье – в проблеске качающегося пламени блеснуло металлическое кинжальное оголовье длинного древка. «Прямо, застава витязей у городских ворот. Куда меня судьба только не заносила, но в прошлое я еще не попадал». Звуки ночной дороги, когда было слышно только топанье ног и шум ветерка в ветвях, сменились шумом приближающегося селения. Непонятное мычание-мяуканье-гавканье постепенно заглушило звуки шагов. Где-то в стороне слышались гортанные голоса местных жителей. К колонне никто не выходил и не провожал любопытным взглядом. Может, уже спали, а может, привыкли к постоянному движению. Приглядевшись, Сергей заметил – по обеим сторонам дороги темнели дома или сараи, разобрать было сложно. Одинаковые невысокие коробки появлялись все чаще. Кое-где замелькали факелы. «Значит, правильно – это жилье. Наверное, пригород». Кротов был разочарован. После всего увиденного до этого он ожидал высокой городской стены со рвом и мостом на цепях, не эти темные коробки. Но жизнь вокруг набирала силу; начали попадаться группки людей, быстро шагающих куда-то по своим делам. «Значит, спать так рано здесь и не думают. Наоборот, похоже, самое оживление». В нескольких местах у дороги горели костры, вокруг которых сидели плохо одетые аборигены. «Неужели предки этих людей прилетели когда-то сюда на космических кораблях?»

Но тут он заметил то, что ожидал. Вдали, в сгустившейся темноте, вдруг один за другим начали вспыхивать огоньки, образуя светящуюся цепочку. Стена! Осветились и ворота. Возле них зажглись мощные огни. Что это, Сергей смог разобраться, только когда отряд подошел ближе. На врытых в землю столбах горели гигантские керосиновые лампы. Неизвестно, что в них горело, но по виду они точно напоминали то, что он видел в детстве. Примерно такую лампу, только небольшую, он нашел, разбирая старый хлам в сарае. «Значит, они где-то берут нефть или что-то подобное». В кованой клетке явно горел толстый фитиль, а не что-то другое. Запахи через мембрану не проходили, и унюхать, нефть это или нет, Сергей не смог. Из предосторожности он так и не открыл маску.

Перед воротами отряд остановился. Седобородый перебросился парой слов с охранником, выглянувшим из узкого окна-бойницы на втором этаже левой башни. После этого внизу открылась небольшая железная дверь, и старшего отряда запустили внутрь. Потом, через пару минут, дверь опять открылась, и оттуда выкрикнули имя Ксанга. Он тоже скрылся в башне. При свете фонаря Кротов разглядел, что дверь эта – еще одно напоминание о прошлом. Похоже, раньше это был люк от какой-то техники. Воспользовавшись вынужденной остановкой, к Сергею подошел Пассимуши. Землянин показал ему на дверь-люк. Зардерец кивнул – дескать, вижу. Пока шли, Кротов несколько раз пытался приблизиться к Парибо, но его всегда останавливали. Видимо, был приказ не давать им разговаривать. «Что поделаешь, мы гости-пленники». Но в этот раз никто не стал препятствовать их встрече – или в преддверии дома чекранцы расслабились, или считали, что тут пленники уже не смогут сбежать. Кротов хоть и не собирался этого делать, но уже автоматически – по привычке – прикинул, как добыть оружие у ближайшего соседа и куда бежать.

Их провожатые расслабились: присев у стены, они лишь изредка перебрасывались словами; после их темпераментной речи днем это говорило о том, что они устали. Наверное, вырваться сейчас для Кротова и его спутника не составило бы большого труда. Кротов совсем не чувствовал усталости. Молодость, привычка к переходам с детства, военная выучка и особенно постоянные тренировки с многокилометровыми переходами и пробежками, наполнявшие почти каждый день курсанта-спецназовца, все это позволяло ему после дня ходьбы чувствовать себя свежим и полным сил. При взгляде на своего спутника он убедился, что и тот, похоже, нисколько не измотан.

У Кротова было множество вопросов к зардерцу. Особенно его интересовало, куда пропали его подчиненные и где они сейчас. Надо было договориться о поведении в поселении. Их наверняка поведут на встречу с кем-нибудь из местных правителей. И самое главное, надо было решить, как заинтересовать аборигенов и показать, что они нужны им. Теперь, после отказа электроники, они не могли предоставить мощь своего оружия и, следовательно, теряли всю свою значимость для местных.

Однако когда Сергей попытался заговорить с Пассимуши, тот лишь ободряюще взглянул своими добрыми глазами-блюдцами и, как всегда, произнес развернутый монолог:

– Не здесь.

Кротов расшифровал для себя это так – подожди, здесь разговаривать опасно, я все тебе расскажу позже, когда мы будем один на один. Сергею не оставалось ничего, как молча разглядывать окружающее. Он задрал голову вверх: каменная стена сложена из неотесанных булыжников самой разной величины и залита раствором между ними. Да, это не красивый замок семьи Гронбергов на Гроне. Здесь, похоже, все делалось на скорую руку и людьми, не имеющими опыта в подобной работе. Неровной стена была и по верху; факелы, зажженные через определенные промежутки, давали возможность разглядеть это – она то проваливалась ямой, то вздымалась бугром. «Людям, что её строили, было не до красоты, – подумал Кротов. – Стена построена только для использования по прямому назначению – защиты от нападений».

При местном уровне развития оружия она явно была эффективной. Сами ворота были тоже произведением местных мастеров. Массивные, из толстых бревен, обшитых сверху листами металла. Приглядевшись, Сергей понял, что листы, как и дверь-люк, сняты с какой-то техники – слишком они были ровными и гладкими, такое в кузнице не выкуешь, и на них даже сохранились следы краски.

Старший задерживался. «Что они там решают? – Ждать у ворот постепенно надоедало. – Скорей всего, вопрос о нас. Наверное, не могут сами решить, что с нами делать. Отправили гонцов к командирам». Сергей перевел взгляд на спутников. При задержании и во время похода разглядывать их было некогда, сейчас же можно было приглядеться.

Еще при первом беглом взгляде на них Кротов отметил их отличие друг от друга. Что ни говори, а жители Империи, хотя и не были клонами друг друга, но все же сохраняли примерно одни пропорции. Сергей уже привык к этому. Особенно в армии не было ни слишком высоких, ни слишком низких, ни слишком толстых, ни слишком худых; не было ни шрамов, ни увечий, никто не хромал, все улыбались, показывая красивые здоровые зубы. Это было понятно – медицина в цивилизованных мирах была на высоте. Здесь же все были разного роста, разной комплекции, почти как на родной Земле. Некоторые из воинов несли на лице и открытых руках следы своей нелегкой жизни – шрамы. У двоих Сергей заметил свежие повязки с засохшими пятнами крови, и почти у всех не хватало зубов. Это воины, те, кто должен быть всегда готов вступить в бой. Что же тогда остальные – простые жители? Наверное, выглядят еще хуже.

Из верхних бойниц обеих башен, между которыми были зажаты ворота, выглянули люди. Открылась та же дверь, и появился седобородый в сопровождении двух человек. Один – здоровяк с черной бородой и зычным голосом – был весь обвешан холодным оружием. «Любитель „остренького“, – пошутил про себя Сергей. – Не хуже моих друзей зардерцев». Второй – высокий, в длинном темном плаще-накидке – похоже, был вовсе без оружия. Длинные светлые волосы были собраны в хвост. Такая прическа для Сергея была новой – ни на Земле, ни в Империи он такого еще не встречал. Пожалуй, только в учебнике истории, когда проходили феодальную Японию, самурай на картинке носил что-то подобное. Троица сразу направилась к пленникам. Краах так и не появился. Кротов и Пассимуши переглянулись. В еще более расширившихся в темноте глазах зардерца промелькнуло веселье. Сергею показалось, что тот не воспринимает окружающее всерьез.

– Вы пойдете вот с этим человеком! – с ходу объявил седой. – Вас поведут к правителю. Не забывайте, это большая честь.

– Если забудут, я им напомню! – хохотнул здоровяк, картинно поводя широкими плечами.

Кротов автоматически, по привычке, сразу прикинул, сможет ли он противостоять бородачу. Тот был шире в плечах и на голову выше. «Только не попадать под удар, – решил землянин, – пожалуй, справлюсь». В голове всплыло воспоминание о подземелье на Зорне, когда он дрался с наемником из «Навигационных систем», вот тогда он точно уже простился с жизнью.

Человек в плаще молча разглядывал Сергея и Пассимуши. Потом негромко спросил, обращаясь к землянину:

– Вы Сергей?

Дождавшись утвердительного ответа, представился сам.

– Советник Шорх Шконич. Следуйте за мной. Оба.

С зардерцем он так и не заговорил, хотя его взгляд постоянно возвращался к «зубастику». «Не хочет показать любопытство, – понял Кротов, – видимо, статус предписывает сдержанность». Не то что простые воины, которые, не скрываясь, во все глаза сначала разглядывали Пассимуши.

Высокий повернулся, от чего плащ его разлетелся, и Сергей понял, что ошибся насчет оружия – на поясе у него висел небольшой кинжал. Похоже, с оружием здесь все. Советник, больше не оглядываясь, направился к башне.

– Шагайте! – скомандовал чернобородый воин.

Кротов так и не разобрался, кто он. Охранник советника или командир из башни. Однако, увидев, что тот забирает у людей седобородого оружие – игольники и меч – и вешает на плечо себе, решил, что он все-таки из окружения советника. Дверь-люк раскрылась, и они направились туда.

Внутри городских стен сначала не почувствовалось особого отличия от того, что находилось снаружи, та же темень, лишь кое-где мелькали факелы. Но постепенно картина менялась. Как только отошли от городской стены метров сто, начались дома, улица сузилась, и появились первые фонари. По сути, это были те же коптилки, что и у ворот, только меньше размером. В некоторых окнах двух-трехэтажных домов тоже билось тревожное пламя светильников. «Вот, чад, наверное, у них дома». Ночь делала все еще страшнее и запущенней. Сергею казалось, что во всех темных подворотнях прячутся оборванные калеки, злыми подслеповатыми глазами провожая проходящих мимо. «Блин, точно средневековье!» – теперь ему казалось, что именно так он его и представлял всегда.

Шли долго. По мере того как они углублялись в город, росло число фонарей на улицах. Наконец они вошли в район, где улицы были уже залиты светом, конечно, по местным меркам. Фонари стояли через равные промежутки, а под ними прохаживались люди. Оказывается, город не спал.

Здесь на улицах было чисто. И люди, прогуливающиеся под фонарями и толпящиеся у дверей, из которых лилась музыка, выглядели гораздо более ухоженными, чем те, что встречались до сих пор. Сергей впервые увидел местных женщин, их было много, намного больше чем мужчин. Их вид сразу показывал, что место женщины в этом обществе не такое, как в цивилизованных мирах. Женские наряды были совершенно не приспособлены для активной жизни – пышны, разукрашены и не функциональны. Конечно, это не бальные платья, но и в таком одеянии мечом не помашешь. Кроме того, у большинства красавиц, гулявших по мостовой, были причудливые головные уборы, закрывавшие пол-лица. Несмотря на это, очертания женских тел под темными одеждами были вполне явственны. У Сергея впервые с начала полета проснулось мужское начало. При взгляде на некоторые стройные фигурки он начинал невольно улыбаться.

Здесь горожане были куда любопытнее, чем в пригороде, а тем более за стеной. Заметив Сергея, и особенно зардерца, все начинали, не стесняясь, рассматривать группу и оживленно обсуждать увиденное. Многие старались подойти поближе, чтобы лучше разглядеть необычных путников, но при виде советника пыл у них пропадал, и все останавливались у невидимого рубежа. Никто ближе нескольких метров не подошел.

Впереди, посредине площади, показалось здание. Оно стояло отдельно и явно являлось резиденцией власти. Вокруг него праздношатающихся не было, но у входа стояла группа воинов, похожих на их спутника – чернобородого. «Специально отобраны как на подбор, – сразу решил Кротов, глядя на их богатырское сложение. – Наверное, личная гвардия местного князька». В таком же порядке как шли – впереди длинноволосый с хвостом, затем землянин, зардерец и, последним, чернобородый – они поднялись на широкое каменное крыльцо. Воины при их приближении вытянулись в цепь, прикрыв собой вход, но, увидев советника, расступились. Сергей заметил, что на лице у чиновника теперь появилось высокомерное отсутствующее выражение, совсем не то, что было при знакомстве, у стены. «Похоже, этот модник совсем не маленькая шишка в этом городе. Вон как все расступаются».

Пройдя через двусторонние двери, они оказались в зале, залитом светом развешанных по стенам фонарей. Здесь фитили светильников были спрятаны за стеклом и почти не чадили.

– Подождите здесь, – обернулся к спутникам Шорх Шконич. – Я доложу.

Он поднялся по лестнице на второй этаж и скрылся за резными дверями.

Стоявшие по углам зала четверо охранников делали вид, что им совершенно наплевать на прибывших, но их глаза постоянно косили в сторону группы. «Скучно торчать здесь часами, – Кротов улыбнулся, вспомнив караулы в учебке, особенно пост номер один – у знамени части. – С тоски сдохнуть можно. Поневоле рад всему новенькому».

Советник пробыл недолго. Через три-четыре минуты он вернулся и спустился обратно в зал.

– Идемте за мной. Кузнец Енарс примет вас.

Повел он их не наверх, а в одну из дверей в зале. Пока шли длинным коридором, Сергей обдумывал то, как Шконич назвал правителя – кузнец. «Интересно, чтобы так называли своего вождя, я еще не слышал».

Но, когда они прошли очередные двери и оказались в большой комнате, Кротов опешил. Несмотря на некоторую непохожесть инструментов, он сразу понял, что они в настоящей кузнице: прямо в стене пылало жерло горна, на полу лежали огромные кожаные меха; юноша, голый по пояс, нажимал ногой на рычаг, приводя их в движение. В комнате-кузне было жарко, торс помощника блестел от пота. Стоявший у горнила, такой же мощный, как и охранники, кузнец повернулся к вошедшим. Его лицо тоже блестело.