Раны, нанесенные в детстве

– Нет..... Нет.... Всё нормально! – успокоил её Семён Аркадьевич. Ногу он повредил два месяца назад, упав с крыши дачной бани вместе с подломившейся под ним алюминиевой лестницей – ненадежным изделием китайского производителя. Травма была не тяжелая, но болезненная. К падению с крыши вместе с лестницей Семён отнесся философски: "Главное – ничего не сломал и сотрясения не получил".

Семён из своего богатого жизненного опыта знал: любая стройка, рано или поздно, взимает с человека "дань" в виде переломанных рук или ног, отрезанных пальцев; заноз, порезов, растяжений, больного позвоночника....

Травмы и увечья – неотъемлемая часть любого строительства – мелкого или крупного.

Увы.

Однако о последнем "свободном полёте" лишний раз вспоминать не хотелось. Падение Семёна с лестницы произошло на глазах жены, она сильно переживала из-за случившегося инцидента, и Семёну не хотелось лишний раз "щекотать нервы" супруге.

Особенно – в сложившейся ситуации.

Проще было отшутиться; сказать, что ногу просто отлежал....

Ситуация с увольнением его задела гораздо больнее.

"Вот уж, действительно, раны, нанесенные в детстве, не заживают никогда! – думал Семен Аркадьевич, меланхолично помешивая ложечкой в любимой кружке. – Полвека уже прошло, а рана эта всё ещё болит....

А как хорошо меня завуч вчера подловила! – его мысли вернулись из прошлого в настоящее. – Всё помнит, ничего не забывает. Шесть лет прошло после того случая с мальчишкой, который принес на урок нож. Вернее – сказал, что принес.... А она не забыла. И сегодня.... Нет – вчера уже; в нужный момент – припомнила. Хорошо изучила меня. Знает: где, когда и на какие "кнопочки" нужно нажимать, чтобы вывести меня из равновесия.

Сказала, что пятые классы тоже нужно забрать. По факту – призналась, что девятые они у меня все-таки забрали, а не забыли передать мне, как утверждали за день до последнего случая. Без пятых классов нагрузки останется всего пятнадцать часов. Меньше ставки. Как жить-то на такие деньги"?

Ситуация, произошедшая накануне, из-за которой учитель физической культуры Семен Аркадьевич Бочков подал заявление об увольнении была, в общем-то, рядовой.

Одна из пятиклассниц на первом в новом учебном году уроке физкультуры, в силу особенностей своего организма не смогла выполнить предложенную учителем задачу и с его разрешения присела на лавочку. После того, как дети отбегали по спортзалу положенные разминочные круги, они перестроились в круг и начали разминаться – под внимательным управлением своего нового физрука.

Пятиклассница почему-то решила для себя, что упражнения одноклассников её не касаются и продолжила весело и громко щебетать на скамейке, на свою беду – прямо за спиной учителя, проводившего разминку с классом.

Семен Аркадьевич такого неуважения к себе не потерпел. Сначала он сделал девочкам корректное замечание, затем – второе, а после того как пятиклассница и ее подружка продолжили громко хихикать за спиной пожилого учителя, отправил обеих в раздевалку – чтобы не мешали проводить урок.

Вечером девочка пожаловалась родителям на грубого физрука, который якобы выгнал ее из спортзала. Родительница, обидевшись на учителя за то, что испортил настроение ненаглядному чаду, позвонила в районный отдел образования, знакомой чиновнице. Чиновница, в свою очередь, озаботившись ухудшением настроения ранимой пятиклассницы позвонила директору школы, в которой, собственно, и работал Семен Аркадьевич и потребовала, чтобы с учителя, испортившего настроение ранимому ребенку показательно "сняли стружку".

Родительница не учла одного – "обидчик" её дочери оказался нестружкоснимательным.

На следующее утро директор пригласила Семена Аркадьевича в кабинет к завучу и устроили ему настоящую выволочку.

В "акции устрашения" присутствовал почти весь начальствующий состав – директор, и три её заместителя.

Учитель физкультуры, возмущенный вопиющей несправедливостью – не выслушали, не разобрались, завуч в издевательском контексте начала угрожать, что пятиклассников у него заберут тоже; начала припоминать конфликт многолетней давности; события, в которых действия учителя, услышавшего от ученика угрозу применить нож, который у него в кармане, всеми были признаны правильными, "стружку" с себя "снимать" не позволил.

Не дожидаясь окончания "выволочки", развернулся, вышел из кабинета злопамятного завуча, направился в приемную.

"Прошу уволить по собственному желанию" – крупными буквами написал расстроенный преподаватель. Он передал заявление в канцелярию. Попросил зарегистрировать.

Его обида на директора и "завучей" была так велика, что Семен Аркадьевич твердо решил: здесь, в этой школе он больше работать не будет.

Ни за какие коврижки.....

Тем паче, что и коврижек-то особых не было. Зарплата, и без того намного ниже средней по стране, после "крымнаша" резко сократилась – остались только голый оклад и немножечко от "стимулирующего" фонда, который лично его давно уже ни к чему не стимулировал. Внеклассная работа оплачивалась по остаточному принципу и по факту не превышала тридцати-сорока процентов от фактически проведенных занятий и секций.

Семен Аркадьевич не ворчал и не возмущался. Он очень отчетливо осознавал, в какое время и в какой стране он сейчас живет…

…И вот теперь всё закончилось.

"Может, оно и к лучшему!" – думал Семен Аркадьевич, поднимаясь на четвертый этаж, в свой пока ещё спортзал. – "Мне уже почти шестьдесят. С ребятишками каждый год все сложнее и сложнее. Пенсия – есть, но мизерная, ниже границы выживания в большом городе. На одну пенсию мне, разумеется, не прожить....

Пойти в другую школу? А кому нужен шестидесятилетний физрук, да еще с таким скверным характером, как у меня?

Пойду в таксисты...."

Опыт работы таксистом у Семена Аркадьевича уже был. В "лихие" девяностые, чтобы выжить и добыть для семьи хоть какие-то деньги, Семен брался за любую работу… Забивал за вознаграждение чужих свиней, иногда – по просьбе хозяев продавал свиное мясо на рынке. Когда не было заказов на забой скотины, ночами копал в полях чужую картошку и потом продавал её в городе на микрорынках в спальных районах; рубил перед Новым Годом елки в Кудряшовском бору, для продажи горожанам, причем дважды его едва не поймали лесники – а это был срок, и немалый.

В сезон сбора даров природы вместе с такими как он энтузиастами уезжал в тайгу и в промышленных масштабах заготавливал кедровые орехи и ягоды.

Когда в кошельке становилось совсем пусто, ездил по городу и на межгород на своей и чужих машинах, искал "голосующих" людей…

…Учитель физкультуры наконец, добрался до спортивного зала, открыл ключом "каморку", прошел внутрь, закрылся, чтобы переодеть футболку на сухую…

Через пару минут в дверь постучали.

Семен Аркадьевич повернул ключ....

В образовавшуюся щель пролезла чья-то голова, спросила: "А мячик можно"?

– Можно! – буркнул физрук, не поднимая головы и затягивая шнурки в кроссовках.

Тотчас в открывшуюся дверь просочились несколько мальчишек. Они быстро-быстро похватали мячи из корзины, выскочили в спортивный зал.

За дверью бодро застучали волейбольные и баскетбольные мячики.

Совершенствование бросков и передач на переменах было личной придумкой Семена Аркадьевича. Много лет назад, еще начинающим учителем, он ненароком позволил своим лучшим ученикам побросать баскетбольные мячи во время больших перемен. Прошла пара месяцев и молодому физруку неожиданно бросилось в глаза, что у тех, кто "не вылазит" из спортзала во время разрешенного развлечения, заметно – в разы – вырос процент попадания с игры.

Сложив в голове "два плюс два" Семен Аркадьевич сделал для себя определенные выводы.

С этого момента в школах, в которых он работал, отработка бросков в корзину во время перерывов между уроками стало обязательным элементом подготовки членов сборной команды школы по баскетболу.

Здесь, в очередной для себя школе, Бочков на третий уже месяц ввел это правило. Раньше было никак нельзя – вся осенняя грязь с улиц непременно попала бы в спортзал. И никакие "сменки" не помогали…

…Как обычно, первыми возмутились в администрации школы. Проблема решилась легко: Семен Аркадьевич положил влажную тряпку перед входом, первые дни лично проверял состояние обуви тех, кто решил "покидать".

Помогло. Нарекания со стороны администрации и техничек прекратились почти полностью.

…Семен Аркадьевич тяжело вздохнул, вспомнив предутренний сон. На душе было муторно. Он вышел из каморки, выразительно посмотрел на часы.

– Через семь минут заканчиваем! – громко сказал он. Его услышали: мячи застучали бодрее.

Мужчина подошел к окну, зацепился пальцами за острые нити капроновой сетки, мешающей мячам выносить наружу стеклопакеты пластиковых окон спортзала, навалился локтями на подоконник.... Отвернулся от детей и подростков, которые ещё не знали, что через две недели у них уже не будет старого физрука, засмотрелся вниз, на машины, которые отсюда, с высоты четвертого этажа казались забавными радиоуправляемыми моделями....

Семен Аркадьевич с унынием вспоминал, как несколько лет назад он впервые пришел в эту самую школу – устраиваться на работу....