Светлый демон

– Убей гадину! Шмаляй! – ревет раненый опер, дважды за час ставший предателем. Сначала он предал служебный долг, затем беспомощную девчонку.

Но обстановка изменилась. Я знаю, что делать.

Я вижу перед собой машину, на которой можно уехать, и смело иду к ней. Предатель Барсук корчится от боли, пытается отползти, но понимает, что обречен. Наши взгляды встречаются, презрение наталкивается на страх, секунда кристаллизуется в вечность. Я плюю в него и прохожу мимо. Мокрый от пота Барсук валится на дорогу.

Ствол моего пистолета направлен на дрожащего милиционера в машине. Тот, наконец, выдернул табельное оружие и пробует прицелиться. Его руки дрожат, мои нет. Звучат сразу два выстрела. Одна пуля крошит кирпич в стене дома за моей спиной, другая рвет руку и застревает в локте.

Я спихиваю раненого с водительского сиденья и сажусь за руль. Пистолет на коленях, сосульки слипшихся волос задевают ресницы. Подстраиваю зеркало. И вижу под юным обличьем повзрослевшую на двадцать лет женщину. Я веду захваченный автомобиль и молчу. Я еще не понимаю, в кого превратилась. Милиционер скулит, перекосившись от боли, и ждет неминуемой смерти.

Выехав из города, я останавливаюсь и командую:

– Вылезай!

Он просит пощады и говорит много слов. Я ничего не хочу слышать и выталкиваю его на обочину. Двигатель работает, дверца остается открытой, на коленях пистолет. Милиционер зажмурился и ждет выстрела. Но вместо пули из салона вылетает аптечка.

– Наложи жгут, – советует вооруженная девчонка, умеющая точно стрелять.

Эти слова он потом не устанет повторять следователю и журналистам.

По горячим следам меня не поймали, но личность установили быстро. Светлана Демьянова.

Возможно из-за имени, а может из-за того, что, расправившись с алчным чиновником, от которого многие пострадали, я пощадила простых оперативников, кто-то из впечатлительных журналистов назвал меня Светлым Демоном. Кличка прижилась, вышла за пределы области и давно фигурирует в сводках федерального розыска.

6

Серость часто побеждает яркость, особенно в российской глубинке. Даже солнце, как ни тужится, сердешное, но пасмурных дней на просторах от Охотского моря до Балтийского гораздо больше, чем ясных. Серенький корейский джип едет дальше, а от породистого блистательного «баварца» остается тлеющий скелет и зловоние жженой резины.

Солдатик жадно ест бутерброды. Крошки сваливаются с его губ, попадают в ведро к Пифику, но черепаха их игнорирует. Животное ждет зелень. Пифику терпения не занимать, он может ждать так целую неделю. Этим он похож на свою хозяйку.

Ведь что самое главное в профессии киллера? Не тренированное тело и умение драться. Не владение оружием и быстрая реакция. Даже не конспирация и искусство заметать следы. Самое главное в этой скверной профессии – умение ждать и не расслабляться.

Однажды я шесть часов провела в застывшей позе ради секундного шанса. Дернулась занавеска в окне, мелькнул горбоносый силуэт – я плавно спустила курок. Шесть часов – и один выстрел. Это рутина профессии. Были в моей практике ожидания и похлеще.

Три недели подряд, каждый день по нескольку часов, я караулила в одном и том же месте очень предусмотрительного господина. Тот совершил столько гнусных дел, что прекрасно знал – будут мстить. Он окружил себя лучшими телохранителями. Бронированный автомобиль с джипами сопровождения, разные пути следования, у дома и офиса грамотно перекрыты все траектории обстрела, никаких посещений клубов и ресторанов, никаких прогулок. В общем, не подступиться. За полгода спалились три бригады киллеров, устраивавших взрывы и пальбу из гранатометов. Лишались жизни невинные люди, а богатый умный мерзавец всякий раз оказывался невредим.

И тогда заказ достался мне. На кону стояли не столько большие деньги, сколько моя репутация. В определенных кругах знали, что если Светлый Демон берется за заказ, то выполняет его всегда, работает чисто и исчезает бесследно.

Я проанализировала ситуацию и поняла: единственный шанс – надеяться на случай. Как ни странно звучит, это тоже стратегия. Я узнала, что в конце восьмидесятых мой клиент поднялся на торговле цветами, считал себя знатоком нежных растений и любил сам выбирать букеты. Как часто он покупал цветы, было неизвестно, но я догадывалась, что по требованию охраны он делал это спонтанно в разных местах. «Безопасных» точек на его маршрутах было несколько. Я выбрала самую трудную для атаки и каждый вечер дежурила на крыше пятиэтажки напротив одного и того же цветочного павильона. До возможной цели двести метров, листва деревьев, широкая трасса, сумерки, а порой и пелена дождя. Кортеж клиента несколько раз проносился мимо, но я вновь и вновь возвращалась в засаду. И расчет оправдался. Трехнедельное упорство подарило мне полторы секунды прямой видимости между прицелом винтовки и головой клиента…

Я взглянула в зеркало заднего вида и хмыкнула. Непосредственность растапливает любую обиду. Такого восторга от приема пищи вы не увидите ни в одном ресторане высокой кухни. Я почувствовала себя хозяйкой, сумевшей угодить взыскательному гостю.

– Запивай, а то подавишься, – посоветовала я голодному солдату.

– Угу.

– Ты кто?

– Коля, – глотнув холодного чая из бутылки, ответил солдатик.

– Это я уже слышала. Ты сбежал из части? С оружием?

Коля испуганно замотал головой.

– Почему же тебя ищут кавказцы? Они ребята не простые, это бойцы.

– Я хотел… подработать.

– У них?

– Нет.

Я свернула к АЗС. Стрелка уровня топлива застыла на нуле. Не хватало еще заглохнуть посреди трассы. Я надвинула на лоб бейсболку, вставила заправочный пистолет в горловину бензобака и пошла платить. Сквозь маленькое толстое стекло кассы проглядывало сморщенное мужское лицо с шустрыми глазками.

– Издалека? – спросил кассир, принимая деньги.

Я обернулась. Под освещенным козырьком хорошо читался передний номер моего автомобиля с кодом Московской области. «А номера придется сменить, – с досадой подумала я. – Засветилась раньше времени».

– Издалека, – пришлось подтвердить очевидное, и раз возник разговор, я решила навести справки. – Заметила неподалеку голосующего солдата. Это не подстава? У вас на дорогах не шалят?

– Солдата? Так его второй день ищут!

– А что случилось?

Как всякий любопытный человек, кассир оказался и словоохотливым.

– Из охранения бежал, с автоматом. Неуравновешенный психопат, убить может любого! Нас предупредили: в разговоры с ним не вступать и сразу сообщать куда надо.

– Автомата я у него не видела.

– Под одеждой спрятал. Вы же мимо проехали? – Кассир сверлил меня придирчивым взглядом, норовя заглянуть под козырек.

– Ну, да.

– А вот если бы остановились, не видать вам своей машины.

– Да уж, повезло. А откуда он сбежал?

– У нас тут фармзавод был. Небольшой. Антибиотики выпускал, еще в советское время. Потом завод закрыли. Он долго никому не нужный стоял, а в этом году сносить стали. Торговый центр будут строить. Так там с месяц назад военную охрану выставили. Вот оттуда солдат и дал деру.

– Стройку автоматчики охраняют. Зачем?

– Там вроде опасную химию обнаружили. А вообще-то, охрана нигде не помешает. У нас народец шустрый. Если где-то что-то плохо лежит – ух! В прошлом году мне провода срезали. Тут, за стеной, и под напряжением. Два дня заправка не работала.

– Поймали воров?

– Во второй раз – да. Я ведь из военных. – Кассир гордо выпятил грудь.

Я догадалась, что он презирает свою работу и смотрит на окружающий мир словно через амбразуру танка, выгадывая момент, когда понадобятся его прежние навыки. Я вспомнила о «северянах». Какое им дело до дезертира?