Тайны забытых миров

С глубокой древности река Марассу была важным ориентиром в пути, связывающим (или разделяющим) восход и закат солнца, т. е. страну мертвых и бессмертия – Ману (Мöнi, Мен-су). Некогда существовала гора-мутовка Ман/дара, где был добыт, по легендам, напиток бессмертия. Скорее всего, предки индоевропейских племен еще в эпоху бронзы принесли с собой в Индию, северный Иран и восточную Европу не только древние сибирские верования, но и этногеографическую топонимику.

По алтайской мифологии, р. Мара-зас (Мрассу, иначе Мар/раса) рождена от лучей солнца (один из вариантов происхождения реки Мрассу).

«От жарких лучей солнца родилась алтайская красавица Мара-зас. Люди стали называть ее ласково Мрассу» – говорится в этой легенде. К названию «Мрас» (Мар/рас) шорцы присоединили свой географический термин «су» – река. «Мара-зас» же происходит от Марсес, от кетско-енисейского «сес» – река. Образ сибирской красавицы реки Марсес, рожденной от первых лучей солнца со стороны Алатау, в славянской мифологии приобретает образ Зари (Марцена – заря).

Рис. 25. Рождение Мары – лучей света.

По мифам «Ригведы», солнечные коровы (лучи света) удерживаются в скале Вала (совр. горы Алатау) (рисунок автора).

Как и алтайская красавица Мара-зас, Мара представлялась славянам как светлокожая, темноволосая и черноглазая красавица. Марцена (Марцана, Мерцана) – славянская богиня зари и жатвы. Возможно, под этим именем предки индоевропейских племен (андроновцы Обь-Чулымья) еще в далекой Сибири подразумевали зарю как Marici (сан.) – лучи света или само восходящее солнце (Maricin – Солнце).

Сибирская Марассу является в окружении змей, она и есть древнее божество Мар (рогатая Змея), иначе Сумар (дракон).

В славянской «Веды Маре» читаем:

«Матушка Мара рогата глава…Где Кощье есте а живы нестеГде лиху кара рогата главаНа том те хвала матушка Мара!»

Перечислим некоторые из «змеиных» рек в бассейне р. Марас-су (Мрассу) Кемеровской области.

Куртуксес – название образовано от шорского «куртук» (змеиный) и кетско-енисейского «сес» (река). Следовательно, Куртуксес – река змей. Куртыгол – название образовано от шорских «курт» (змеиный) и «гол» (река). Куртуг – река в бассейне верхней Кондомы.

По представлениям древних, некогда еще со времен начала мира была установлена сакральная связь Марас-су (Раса) с нижним царством, т. е. со змеиным ханом Алой (Каш/Алой или Кашье). Мы уже рассмотрели (по источникам «Ригведы») мифологическую связь индоевропейской реки Раса со змеевидной Валой.

Совершив путь («пант» – дорога) «от и до» народа пан в кромешной темноте «потустороннего» мира Алы, Солнце являлось как Мара. По славянской версии, Мара – Заря (ср.: marici – лучи света; maricin – солнце). Возвращаясь же в гору Алу, это солнечное божество превращается в «Мар» – Змею. Кстати, Анаксимандр – ионийский (яванский) философов Древней Греции, считал, что где-то на Севере должны быть очень высокие горы, за которыми солнце и поворачивает на восток. Тень, отбрасываемая этими горами, создает феномен ночи.

«Проведенный анализ позволяет отождествить „классические” окуневские изваяния с мифологическим Мировым столпом, изо функциональным образу Мировой горы. На ряде памятников столп персонифицирован в образе космического змеевидного дракона. Персонажи, изображаемые внутри его туловища, производны от него, являются его потенциональными порождениями» (Леонтьев Н. В., Капелько В. Ф., Есин Ю. Н. Изваяния и стелы окуневской культуры. Абакан, 2006).

Л. Р. Кызласов «Древнейшая Хакасия»: «Тазминцы (афанасьевцы), как и сибирские народы, вероятно, считали, что дорога в верхний небесный мир шла в сторону солнечного восхода, и поэтому всегда ставили свои культовые скульптуры личинами на восток, а дорога в нижний мир шла в сторону заката, где скрывалось солнце, на запад. Поэтому на западных гранях скульптур изображены ползучие вверх змеи – представители подземного мира, или же выбиты концентрические окружности – знаки Луны или подземного Солнца нижнего мира».

По версии ведийских мудрецов считалось, что, попадая в потусторонний мир и становясь Савитаром, Солнце (Сурья) превращается в Асуру (в Мару – Змею) и в этом значении оборачивается в Варуну, который изображался в окружении змей.

Вот почему для многих индоевропейских племен слово «мар» (кроме восходящего солнца) также обозначало змею (см. булг. «сумер» – змея, дракон). В западных предгорьях Алтая есть город Змеиногорск, деревня Самарское, озеро Маркакол. Их родственные (однокоренные) слова в санскрите: mar – гора, скала; marka – демон; marya-da – граница, край, конец. Мар (в иран. эпосе) – змея. Мара (в славянской мифологии) – могучее и грозное божество с рогами, богиня смерти, жена (дочь) Кощея.

Напомним строки из славянской Веды Маре: «Матушка Мара рогата глава».

По версии одного из славянских мифов, генеалогия такова: Мара – это дочерь Черного Змея (ср. Ала – змеевидный хан или Вала), который охраняет переход по (Калиновому) мосту из Яви в Навь, и внучка Ящера, отца вселенского зла и владыки подземного мира.

От этого же корня «мар» происходит не только древнеславянская Мара (Морена Кащеевна, Морана) – богиня плодородия и смерти, покровительница колдовства и магии, а также понятие саяно-алтайских шаманов об Ала марсы – бубне, нередко освящаемом в сакральной реке Мрассу, т. е. в водах Мара. Ведь не зря славянской Маре подчинялись все духи воды. Шаманский бубен марсы – это, несомненно, метафорический образ, и упомянутое магическую отношение к реке Мар/су надо связывать, скорее, со способностью в ходе своего камлания проникать (летать на бубне) во все три мира, включая и подземный мир Мары.

В мифологическом мышлении наших предков жрецы или шаманы имели родство с Алой или Валой или принадлежали «тому свету». Ала (Аль, Эль) – бог, божество (изначально божество подземного мира). Связь Велса (бога земных сил) с магической, жреческой сферой описана в трудах Г. Стендера. (Индийский Вала или древнетюркский Ала более древние варианты этого образа).

Берет же свое начало Марассу от гор Алатау. Говоря мифологическим языком, она рождена (как и славянская красавица Мара от Алатырь) от горы Алатау. По одной из версий, Мара была дочерью владыки нижнего царства Нави Кощея. Однако наиболее распространен другой вариант – Мара рождена (как и две ее сестры) из искр, что сыпались от ударов молота Сварога о предвечный камень Алатырь, т. е. горы Алатау.

Это рассуждение косвенно подтверждает родственную связь сибирской реки Расы – Мрассу (Мар/рас/су) – со славянской богиней Марой. Не только Сварог сыпит удары об Ала/тырь – причина рождения Мары, но и Индра выпускает семь рек, сокрушив ударами Валу (Алу). По версии одной из легенд Алтая, река Мрас-Су билась в западне, огороженная каменными стенами Манак – горы. Эту реку освободил из крепких объятий Манак некий герой, разбив или разобрав камни этой горы. Покатились огромные камни, обрушились утесы. В этом месте появился большой порог.

В «Голубиной книге» славян, объясняющей происхождение мира, рассказывается, что под Ала/тырь-камнем берут начало источники, несущие всему миру пропитание и исцеление, т. е. живую воду (см. хак. фольк. Мöнi суг или Мен-су – живая вода).

«Бел-горюч камень Алатырь —Всем камням в мире отец.Из-под камушка, с-под АлатыряПротекли реки, реки быстрыеСредь лесов, полей,По Вселенной всей,Всему миру на пропитание,Всему миру на исцеление».

На Алатырь-камне сидит красна девица Заря, «зашивающая раны кровавые», и пробуждает мир от ночного сна. На этом камне или рядом с ним (над ним) в заговорах и поверьях стоит мировой трон или алтарь (престол), там растет мировое древо. (См. «У Лукоморья дуб зеленый…», там и Кощей – Кошала). Загадка?

А если это свидетельство того, что праславяне выводили своих богов из окуневско-андроновской среды. Или, точнее, индоевропейские племена еще в эпоху бронзы принесли с собой в Индию и восточную Европу древние южносибирские верования и культуру.

В пользу подобного предположения говорит специальный анализ этимологии слова «куда» («кудай») – бог. Характерна метаморфоза «рогатого» бога Кудай (kuta – рог), следы которого тянутся из Саяно-Алтая в древний Иран и Индию. Забытый ныне славянами, но существующий и поныне у многих тюркских народов.

Начиная с тотемических представлений о «Рогатом» у окунево-андроновских племен, это существо претерпевает изменения: от представления о «вершине» горы – роге (идея мировой горы) к богу – сотворителю. Можно допустить происхождение слова «Кудай» от названий географической среды Саяно-Алтая.

По алтайской легенде, некогда молодая речка Мара-зас (Мрассу) текла по меловым утесам без волнения, тихо напевая: «У меня бессмертный дед Пус-Таг. У меня славная бабушка гора Огудун».

И сама гора Гудун поет гимн победы по славянской версии («Песнь горы Гудун»): «Давным-давно выбрали языческие боги местом обитания гору Гудун (см. kuta – вершина горы). Было это в такие давние времена, что и белой пылью века запорошены, и из свидетелей лишь меловые утесы да глубокий каньон – свидетель битвы богов со страшным чудовищем из преисподней, ужасным Индром.

<…> А боги собрались в кружок, обнялись и обет дали, мол, если победят они злого ворога, то готовы превратиться в камень – до той поры, пока новый враг не нападет на эту землю. С тех давних пор стоят на горе Гудун сторожами окаменевшие боги».

Там, где Мрассу впадает в Томь, причудливо возвышаются древние скалы. Высокие, стройные колонны с карнизами напоминают старинных богатырей, «обнявшись» тесной стеной вдоль реки. Вся гора с окаменевшими витязями называется Улуг-таг (название родовой горы шорцев). Подобно славянским сторожам-богам, стоит чуть в стороне камень с названием «Каролчук», что означает караульщик (сторож).

Существует поверье, что некогда в допотопные времена на земле жили богатыри, наделенные колоссальной силой. После потопа земля стала мягкой и не могла удерживать исполинов. Тогда тела богатырей стали горами, а в горах оказался заключен дух каждого из богатырей (ту-ээзи, таг-ээзи). Мифологическое сознание создает соответствующие циклы повествований о горах-богатырях и духах гор.

Родовые горы у алтайцев носили особые имена (кроме собственных). У шорцев родовая гора называлась улуг-таг, у тубаларов – тось-тау (т. е. основная, изначальная гора), у челканцев и кумандинцев – «аргын-таг». По дороге к Таштаголу возникает серый, с легким налетом зелени массив Пустага, а к самой загадочной вершине Кургану подходит гряда скал, которая выглядит как хребет доисторического ящера или змеевидного Индры.

Возможно, названия знаменитой горы Гудун, откуда выводят своих богов праславяне, и не менее знаменитой алтайской горы Огудун (гора-бабушка знаменитой р. Мрассу) генетически связаны пратюркско-индоевропейским словом kuta – вершина, рог.

Бог Кудай (рогатый) является, скорей, производным от kuta (сан.) – рог, вершина или hudu (сан.) – баран, т. е. «рогатый» (древнеиндийское слово). Сравните: «хуту» (хак. кыштымы) – рог (ископаемые бивни мамонта); «гуду» (кит.) – рог. В основе старинных верований, связанных с рогатым божеством, лежат древние тотемистические представления упомянутого нами племени пани, укравшего коров.

И у славян могли иметься аналогичный тотем или божество с рогами в некой мифической местности под названием «Гудун». Если от горы Гудун выводят своих богов древние славяне, то русская поговорка «Куда Макар телят не гонял» свидетельствует о далекой «пещерной» прародине. Ведь некогда в эту гору, или пещеру, как и славянский Макар, «телят гоняли» греческий Гермес и некое «демонское» племя пани. Следует отметить: сходство данного сюжета в мифологиях индоевропейских и тюркских народов подтверждает не случайность связи ведийских пани с народом пан Саяно-Алтая.

Существование же культа пещеры и культа змеи у тюркоязычных народов юга Сибири, фигурирующих в индоевропейских мифологиях, так же позволяет поставить вопрос об общих истоках данного вида мифологии. Вероятно, культ пещеры, как, впрочем, и сам сюжет о содержании коров в пещере, сформировался на территории Саяно-Алтая еще в начале бронзового века. Скорее всего, предки индоевропейских племен проживали по соседству (иногда в симбиозе) с враждебными племенами, которые поклонялись не только «рогатым» божествам, но и горам и пещерам. Позже их культ стал осуждаться ариями.

Надо заметить, что, по древнетюркской легенде, пещера, где родились сыновья волчицы, была столь обширна, что вмещала в себя долину, покрытую пышной травой, где паслось много скота. Потомки той волчицы, как выяснится позже, и были теми «змее поклонниками» и «волками» – ворами коров и коней, удерживаемых в пещере.

Вот как описал «отец истории» Геродот про мифические события тех давних времен, в основе которых вполне историческая реальность: «Пробудившись, Геракл исходил всю страну в поисках коней и, наконец, прибыл в землю по имени Гилея. Там в пещере он нашел некое существо смешанной природы – полудеву, полузмею. Верхняя часть туловища от ягодиц у нее была женской, а нижняя – змеиной». От союза или сочетания андроновского Геракла и окуневской полузмеи (культа народа пан) произошли скифские саки. Сибирские, а позже и среднеазиатские саки (мас/сагеты) известны также как индийские шаки. В плане мифологической эволюции показательна дальнейшая судьба пещеры, откуда вышли древние тюрки.

Во времена окуневско-андроновских племен языковая общность индоевропейцев Сибири распалась на три языковые группы. Мигрировав в трех направлениях, эти народы и унесли с собой сюжет о сокрытии «демонским» племенем коров – лучей солнца в пещере. Но на местном уровне сохранились древние предания потомков легендарных пани-табанов («та/пан» – горные люди) о тех событиях темной истории. Мотив пещеры с конями или коровами послужил причиной утверждать подзабытым ныне табанам (история их знает, как енисейские киргизы), что «они происходят от спаривания бога с коровой в некой пещере».

Пани-волки

В изображении «демонского» племени пани в ведийской литературе мифологические черты смешиваются с чертами реального народа Саяно-Алтая. Поэтому мы вынуждены шаг за шагом продвигаться в их объяснении, чтобы приобрести какие-то исторические знания в существовании многих параллелей.

Не вдаваясь в обсуждение эволюции названий кочевников пани, когда сведения летописцев об упоминаемых племенах были весьма поверхностными и слабыми, укажем на тот факт, что в некоторых гимнах «Ригведы» они фигурируют как демонское племя или волки.

Андроновские арии из Обь-Чулымья или из «археологической» Барабинской долины имели дело с племенем пани, далекими предками хакасов и шорцев, которые описываются в древнетюркских рунических надписях (эпитафиях) как племя волков (конфедерация семи волков). Поскольку пани были политическим противником андроновских ариев, то естественно, что в «Ригведе» данная группа племен именуется как демонами, так и волками.

«Ригведа» 6О Небо-отец, о Земля-мать, безобманная,О Агни-брат, о Васу, – смилуйтесь над нами!О все Адитьи, о Адити, единодушная (с богами),Нам даруйте прочную защиту!Не отдайте нас во власть ни волку, ни волчице,Ни кому-нибудь злоумышляющему, о достойные жертвы!…(Прогони) прочь того лживого обманщика,Вора, о Агни, с дурными замыслами!Создай, о добрый господин, хороший путь как можно дальше от него!Ведь наши давильные камни, о Сома,Настроились на дружбу.Убей атрина, пани – ведь он волк!Ригведа I, 48. К УшасО Ушас, когда сегодня сияниемТы растворишь врата дня,Даруй нам широкую защиту от волка,(Даруй), о богиня, подкрепления, богатые коровами!»

Склизков Ю. А. «Человек, земля и небо в древней Индии»: «В гимнах Ригведы панийцы предстают перед нами как „злостные разбойники”, „кровожадные, подобно волку”… „скупые”, „имеющие волчью природу”».

В местах обитания племен пани-волков проживали их потомки – тюрки, которые донесли до нас древнюю руническую письменность на камнях (эпитафии). Эти древние письмена явились ценнейшими источниками по древней истории Саяно-Алтая, где упоминается политическое название конфедерации «Семь волков». Опираясь на данные «Ригведы», в которой пани предстают как племя волков, а также на данные каменописных памятников, где спустя века их потомки выделены как союз волков. Можно предположить, что корни данного племени тянутся в окуневско-андроновскую эпоху. Мы уже проводили сравнительный анализ в виде таблицы № 1, где указывали не только общие мифологические сюжеты и слова, но и их происхождение.

Особый интерес представляет оборотничество волков в людей с возможностью обратного превращения в славянской и тюркской мифологиях. Скорей всего, оно было заимствовано в эпоху окуневско-андроновского единства. Сравните славянское «оборотень» и тюркские «обур», «бури» – волк; «бур», «бурул», «обур» (общ. – тюркс.) – перевоплощаться, оборачиваться, вертеться.

Одним словом, «волчья природа» («Ригведа») была характерна и некоторым славянским племенам, которые также почитали волка. Значит, похожие воззрения на волка существовали и у славянских панов и иванов, т. е. яванов – потомков сибирских панов.

В древнетюркских рунических надписях паны, как и их потомки киргизы и хакасы, не выделены, потому что они входят в состав так называемого союза семи волков, т. е. четтиберов. Существование союза «Семь волков» у народов Саяно-Алтая наталкивает на мысль об их возможных истоках от древнетюркских «волчьих» мужских союзов. Аналогичные воинственные союзы имелись у некоторых индоевропейских народов. Как нам представляется, воинская тематика культа волка начала проявляться у народа пан уже в окуневскую культуру. В этот период бытовало достаточно большое количество петроглифических изображений волка (собаки).

С этого времени стадиальные изменения образа волка в тюркской культуре идут в направлении от тотема-проводника к прародителю народа пани, а затем и к поэтическому уподоблению героя волку как символу храбрости. При этом в эпосе «Ригведа» взамен пастушеской тематики, где пани – «хорошие сторожа» или скотоводы – «чабаны», на первый план постепенно выдвигается тематика воинская, включавшая батальные сцены против «демонского» племени пани. Даже гимны, обращенные к арийским богам о защите от «волкоподобных» пани, свидетельствуют об авторитете и могуществе народа пан. Возможно, от тех забытых времен и происходит слово «пан» (сан.) – уважать, почитать, восхвалять. Со временем волк из проводника, хозяина леса, горы превращается в прародителя, предка и покровителя героя.

«Волчьи» мужские союзы племени пани аналогичны сообществам воинов-псов, широко распространенным среди народов Евразии. Особенно ярко проявились сакские воины-шаки (псы-шак/алы) в так называемом скифском зверином стиле кочевников, с показами динамичных сцен борьбы волка с другими животными или в сценах терзания (чаще борьбы двух тотемов враждующих племен).

В расцвете своей истории большая часть четтиберов (племя «Семь волков»), скорее всего, обитала в низовьях рек Мрас-Су и на Томи, т. е. на стыке границ андроновских ариев и окуневских пани. В основе названия рода числительное четти (семь) и «волки». На примере «Ригведы» и этнографических наблюдений у этнических групп хакасов и шорцев важно отметить, что волк у этих народов выступает издревле как охранитель (покровитель) и легендарный проводник.

Как мы помним, в гимнах «Ригведы» легендарным проводником ариев в страну пани была божественная собака Сарама. Она описывается как «летающая вокруг пределов мира». А ведь мифологические черты этой собаки смешиваются с чертами реального божества-демона Саяно-Алтая. Вернее, образ этой «летающей» собаки-проводника соответствует окуневским изображениям, где отчетливо проявляется ее прообраз поджарой собаки (волчицы) с птичьими ногами и когтистыми пальцами. На некоторых рисунках у этого существа (собаки) звериные лапы замещены птичьими, что указывает на способность его перемещаться как по нижнему (потустороннему), так и верхнему (небесному) мирам.

Процитируем часть текста из гимна, касаемо Сарамы: «Пани угнали коров в далекую страну за рекою Раса, текущей на краю света, и спрятали их в горной пещере. Тогда померкли небеса, ибо те божественные коровы были лучами зари… Индра понял, что это проделки паниев, и послал на них божественную собаку Сараму. Помчалась Сарама вприпрыжку, добежала до реки Расы, одним махом перенеслась через нее и уткнулась влажным черным носом в скалу Валу, откуда доносилось едва слышное мычание. Увидев это, пании, которые „хорошие сторожа”, вышли из своих укрытий…».

Весьма возможно, что в этом отрывке гимна мы имеем воспроизведение исторического события, связанного с приходом индоевропейских племен в середине II тыс. до н. э. со стороны Барабы (Обь-Иртышья) в пределы северных хребтов Саяно-Алтая, включая и Минусинскую котловину. Там в горах Ала (Вала) и осело, по мнению ариев, «демонское» племя пани («окуневцы»), потеснившее некогда европеоидных манов, т. е. представителей афанасьевской культуры (III–II тыс. до н. э.).

Горы Алатау (отроги северных хребтов Саяно-Алтая), которые андроновские арии называли пещерой Валой, а тюркюты издревле своей родиной Аль/Эль (иначе Эргене хон, Кап таа, Каш/Ала или Кошара), а древние угры Сэбэром (иначе Сiве, Сэвэр, Свар), были большой природной крепостью. Взять такую «крепость» было не так-то легко.

Для нас важен мифологический сюжет из «Ригведы» – откуда появились собака Сарама и пани – «волки», спрятавшие божественных коров в горной пещере Вале.

Почему древние арии использовали в качестве проводника в поисках коров божественную собаку Сараму? Удивительно, но данный мифологический образ имелся и в Древней Хакасии, только под именем «Сарамчын», т. е. прообраз волка – прародителя тюркских народов. Как ни странно, хакасский Сарам/чын, как и ведийская Сарама, является мифическим существом подземелья. И самих пани арии часто сравнивают с волками.

«О Небо-отец, о Земля-мать, безобманная……Убей атрина, пани – ведь он волк!»(Ригведа 6).

В роли проводника-путеводителя данный образ волка также упоминается в «Эргене хон», где он выводит из пещеры первых тюрков на обширные долины. Ведь не зря пани предлагают родниться с собакой Сарамой, словно помня, что они «одной крови».

Пани:

«Раз уж ты, Сарама, так пришла,Принужденная божественной силой,Я тебя сделаю сестрой. Не уходи обратно!Мы выделим тебе, о милая, часть коров».

Вот как изображали «сестринство» (побратимство) потомки пани – древние булгары (булгар – «волчья голова»).

«Во время осенних (Чумар) и зимних (Нардуган) трапез и возлияний – ашняк запрещается женщинам нарушать уединение мужчин, а мужчинам – уединение женщин. Однако, несколько мужчин с согласия и по выбору женщин, могут охранять в отдалении общество женщин, но они должны при этом либо изображать „сестер” и носить женские имена, либо изображать каких-либо животных. <…> В это время разрешаются боевые схватки и тайные угоны скота с пастбищ небольшими силами, но без ненужного кровопролития, а за смерть в схватке никто не отвечает…» (Джагфар Тарихи).

Именно его, охранителя пещеры – прародины тюрков, переняли арии для своих целей. Значит, собака Сарама была знакома как древним ариям, так и пратюркам еще на их совместной родине – Саяно-Алтае. Ее изображения, как мы помним из предыдущих строк, сохранились с древнейших времен окуневской культуры. Отсюда и был перенесен ее образ через обширные пространства Евразии, населенные андроновскими племенами (как индоевропейскими, так и древнетюркско-угорскими), в Индию. Конечно же, для ариев в «Ригведе» мифической собаке Сараме отведена не столь привилегированная роль, т. е. она стала матерью адских псов, стерегущих путь в царство мертвых, иногда рассматривается как прародительница хищных животных. Ее образ исчезает из после ведийской мифологии, но следы ее сохранились в мифах многих тюркских народов.

Особенно характерна роль волка (собаки) как посредника между небесным и подземным мирами, а также проводника-судьи в загробном царстве. В старинных народных преданиях тюрков волк выступает в качестве предка и легендарного проводника. Не просто проводника, а проводника мертвых душ в потусторонний мир в образе адского пса (волка). Начиная с тотема-волка (горной собаки) как проводника в роли хозяина горы и леса у древних тюрков волк (собака) превратился в предка, в прародителя и покровителя первых тюркютов.

Автор этих строк, по происхождению из рода Том, так же возводит свои корни от некогда легендарной собаки Мойнах – проводника, который привел или вывел его родоначальника в места его родового обитания по реке Томь. (См. выше связь слов «Майна» и «Мойна»).

Напомним, что хакасам было известно мифическое существо подземного мира под именем Сарамчын. Значит, ведийская Сарама и сибирский Сарам/чын (хак.) – древнейшие мифические образы божеств потустороннего мира. В архаичные времена, в начале бронзового века, данное существо или божество имело большую известность как у окуневцев, так и у андроновских ариев под начальным именем Сарама. Участие божественной собаки Сарамы в «Ригведе» находит немало соответствий не только хакасскому «Сарам/чын» или «Сара/адай», но также собаке Алтаю или волку – прародителю тюркских народов.