Метро 2033: Высшая сила

Вот и говоришь»[4 - Н. Гумилев, «Оборванец».]!

Томский так погрузился в свои мысли, что прочел четверостишие вслух. Все смотрели на Толика с удивлением. А он, немного смутившись, улыбнулся.

– Чего уставились? Николай Гумилев. Вот что, Леха. Если хочешь поквитаться за гибель друзей, можешь идти с нами.

Глава 6

Георгий Победоносец и Змей

Томский спустился на первый этаж и сразу почуял неладное. Что-то было не так. Точнее – чего-то не хватало. Исчезли манекены. Толик вышел на крыльцо, спустился на тротуар. Заглянул во двор. Манекены оказались там. Взявшись за руки, они водили хоровод вокруг постамента с бюстом, лишенным головы.

– Чушь собачья, – пробормотал Толик. – Сон…

И он действительно проснулся.

Костер потух. Красным светились подернутые золой угли. Громов, Леха Кипяток и Вездеход спали. Корнилова на месте не было. Толик подошел к окну. Всматриваясь в серый московский пейзаж, он строил планы на будущее.

Встреча с Лехой Кипятком изменила все. Они больше не нуждаются в услугах тайного правительства для того, чтобы выбраться из Метро – спасенный ими Кипяток приведет их в Троицк. Так стоит ли рисковать и идти в Кремль? Стоит. Невидимые Наблюдатели не отстанут от них, но теперь книга будет их козырем, гарантией. Правительство получит ее только тогда, когда он будет уверен в том, что с ними не расправятся так же, как с жителями Троицка. А может… Не получит вообще!

Юрий вернулся возбужденным.

– А это интересно, Толян! – воскликнул он. – Музей почти не тронут. Пылищи и паутины…

– Да тихо ты! Спят же…

– Ага. Пыли и паутины полно, но… Сколько здесь всякой хрени! Фотографии бандюганов, оружие и инструменты их… Сверла, отмычки. Клише фальшивомонетчиков. Я «маузер» нашел. Жаль, что для стрельбы непригоден. Убойная, я тебе скажу, штука. А еще наручники всякие… Даже кандалы. Ну и медалей-орденов разных полно… Хочешь, награжу тебя нагрудным знаком «Почетный сотрудник МУРа»?

– Ага. С закруткой на спине. Скоро стемнеет. Так берем Кипятка с собой?

– А че не взять? Пригодится. Пусть вон огнемет потаскает, а то у меня уже спина ноет.

– Он ранен, Юра.

– Да я пошутил…

– А чего это он там плел про панков и хиппи?

– Были такие движения. Видел картинку на футболке? Это – Егор Летов. Патриарх русского панк-движения. А Сид этот, думаю, себе прозвище взял в честь Сида Вишеса[5 - Джон Саймон Ричи, более известный как Сид Вишес (Злобный Сид), – британский музыкант, басист панк-рок-группы Sex Pistols.] из «Секс Пистолз». Тот тоже панком был, только в Англии. Для панков главное – независимость. Хиппи – тоже за свободу. И за мир. Пацифисты… «Занимайтесь любовью, а не воюйте» – так они говорили.

– А ты откуда про них знаешь?

– Жил до войны у нас во дворе один панк. Весь в коже ходил, с ирокезом. Нас, пацанов, вино пить учил. На гитаре тренькал. Всего пару аккордов умел, но… Знаешь, Толян… Дело тут в другом. Надрыв – вот что главное. И идея. Пусть на все сто утопическая, но идея!

– Выходит, анархисты тоже панки?

– Ну… В какой-то мере. Да.

– А этот Хер…

– Хелтер Скелтер, – рассмеялся Корнилов. – Песня битлов. Про аттракцион. Горки. Вверх-вниз. Опять вверх и снова вниз.

– Знаешь, Юра, а я, пожалуй, в Троицк переселюсь. Как ты сказал? Занимайтесь любовью, а не воюйте? Красиво!

– Там видно будет, кто и куда переселится. А пока… Оставим небо птеродактилям, а сами земными делами займемся. Кремль все-таки у нас на повестке дня.

– Ага. На повестке ночи. Пора собираться.

Когда Корнилов и Томский вернулись в кабинет, Вездехода там не было, Шестеры – тоже. Они появились через несколько минут.

– Я во дворе был. Там только туши свиней, – сообщил Носов. – От троицких если что и осталось, так только пятна крови. Те, кто их пострелял, трупы с собой унесли. И еще. Свиней не застрелили. Их разрубили. Пополам. Причем одним ударом. Саблей работали или…

– Катаной? – подхватил Толик. – Думаешь, здесь побывал твой дружок? Обворожительный Добровольский?

– Не знаю, – пожал плечами Носов. – Но допускаю такую возможность.

– Он просто нашел себе хорошую работу, – задумчиво произнес Томский. – Та у него работенка… Сдается мне, с этим парнем мы еще схлестнемся.

Сумерки превратились в полноценную темень сразу. Анатолий давно не бывал на поверхности, но сразу вспомнил, что именно так, без плавных переходов и серых полутонов, приходит московская постъядерная ночь со своими неизменными спутниками: мраком, ползущим из лабиринтов руин, тяжелыми облаками, упорно норовящими закрыть собой луну, и звуками… Всхлипами, стонами, клекотом, лаем и ревом.

Люди всегда видели во всем этом только одно – угрозу. А если посмотреть с другой стороны? Разве человеческий язык не кажется мутантам странным? Быть может, он тоже вызывает в них чувство тревоги. Желание защищаться…

Двадцать лет речи людей заканчивались для детей радиации только одним – звуками выстрелов. Болью, смертью. Что после этого должны были делать мутанты? Угощать бывших хозяев планеты их любимыми конфетами – батончиками? Нет. Они вынуждены были убивать в ответ. Защищаться. Кто из них убил первым? Каин-человек или Авель-мутант? Томский был готов биться о заклад, что первым это сделал человек, а мутанты лишь ответили, руководствуясь принципом «око за око». А почему нет? Они тоже – божьи твари. Просто другие.

И что теперь? Перемирие? Не все так просто. Понадобится время, много времени, чтобы вражда поутихла. А до полного взаимопонимания очень далеко. Но это вовсе не означает, что делать для урегулирования затянувшегося конфликта ничего не надо. Каким будет первый шаг Томского? Тут все ясно. Он должен помешать тем, кто против диалога. Тем, кому выгодно культивировать вражду и насаждать ненависть.

– А куда мы пойдем? – проснувшийся Леха потянулся и зевнул.

– В Кремль, сынок, – ответил Громов.

– Оба-на! В Кремль?! Да я о таком и мечтать не мог! В Кремль! Будет что рассказать своим! Вот это настоящее приключение! Я готов, бляха-муха!

– Не нравится мне твое игривое настроение, – покачал головой Данила. – Если ты не в курсе, то оттуда возвращались лишь единицы. Счастливчики.

– А мне везет! – Кипяток вскочил и принялся застегивать комбинезон. – Удача любит смелых! Тех, у кого яйца стальные!

– Ну-ну, везунчик со стальными яйцами, – усмехнулся Корнилов. – Свиней ты уже купил. С твоим везением лучше сразу в гроб. Молчал бы уж…

– Да пошел ты!

– А ну, успокоились! – рявкнул Томский. – В первую очередь это тебя, Кипяток, касается. Ты пока не в общине хиппи, и о равноправии в этом походе забудь. Здесь командую я. Если тебе это не по душе, можешь валить на все четыре стороны.

– Понимаю. Подчиняюсь.

По лицу Кипятка было видно, что понимание дается ему с трудом и подчиняться для его свободолюбивой натуры – в лом.

После этой перепалки собирались в дорогу молча.

Выйдя наружу, Громов не останавливался для того, чтобы сориентироваться. Он уверенно шел вперед, поглядывая вверх. Вскоре Томский понял, что ориентиром Даниле служит высокая колонна, которая рельефно вырисовывалась на фоне ночного неба.